Десять богов Гойнзала (СИ)

- Есть одно средство - снять этого дебила.

- МОЛЧАТЬ, ТЫ ...

Гахлук поспешно сорвал Поющий Смерч с шеи и заткнул его за Пояс.

- Не очень-то приятное соседство, - проворчал тот. - Занялся бы ты лучше чем-нибудь полезным!

Юноша осторожно обошел несколько горящих пней и остатков крон, валявшихся в оставшихся от сугробов лужах.

- Ага!! - сказал он, увидев в одной из луж, в почти сошедшем на нет сугробе силуэт человеческого тела, целиком составленный из робко пляшущих язычков пламени.

- Нет! Нет!!! НЕТ!!! - постепенно повышающимся тоном заорал Шуба по мере того, как его хозяин делал шаги к останкам Повелителя Огня.

- Да не ори ты так! Хочешь, чтобы я тебя снял? Запросто.

- Это мой злейший враг! Мне плохо уже оттого, что он рядом.

- Успокойся и потерпи. Можешь гордиться - ведь мы его победили... вроде. Надо проверить.

Гахлук боязливо протянул руку к темно-красной, колеблющейся темной дыре в груди поверженного бога. Там притаилось нечто горячее, липкое и мягкое. Вынув пальцы, Гахлук обнаружил на них густую кровь. Иначе и быть не могло - тело Повелителя Огня стало плоским, словно по нему топтались горные тролли. Юноша украдкой облегченно вздохнул и принялся осторожно отгибать края огненного наряда.

- Что ты делаешь? - подозрительно спросил Шуба.

- Нельзя же бросить его здесь, чтобы какой-нибудь злодей вроде лап-лапского колдуна обрядился в Бога!

- Ну, типа, ты не хочешь его примерить?

- Да нет. Спрячу, как только придумаю, куда.

- Концы в воду, - с готовностью посоветовал Пояс.

- Дай пять, шнурочек!! - одобрил идею Шуба.

- Пожалуйста, не надо! - с шипением проплакал кто-то.

- Эй! Ты, горящие шмотки?

- Да! Я тебе пригожусь разом больше, чем все другие вместе.

- Вот тому, который в лепешку, ты не больно то пригодился!

- Почему вы оба такие недружелюбные? Подумай, хозяин, зачем они сопротивляются столь упорно? Боятся конкуренции с моей стороны.

- Смотрите-ка, психоаналитик! Выверни его наизнанку и брось в воду!

- Нет. Кто-нибудь когда-нибудь может найти его там. Вдруг это будет наш враг? Я выверну его, так и быть, но потом скатаю и спрячу пока в мешок.

- О, пожалуйста!! - прошелестел Костюм не громче умирающего. - Не выворачивай меня! Я сдамся, если ты и вправду не выбросишь меня, а возьмешь к себе.

- Обещаю.

Раздался душераздирающий звук - будто горящие угли заливали водой. Языки пламени поползли по трупу Повелителя Огня в сторону головы. Они обнажали изуродованную плоть - мясо и сгустки крови были перемешаны с осколками костей и обрывками внутренностей. Убегающие огоньки стремились к грубым чертам, изображавшим лицо. Все они исчезли в этих черных отметинах. "Нос" и "рот" спаялись в кирпичик, а две полусферы "глаз" прилепились к его граням. Получилась красивая геометрическая фигура: шар, пронзивший параллелепипед. Гахлук восхищенно цокнул языком и спрятал то, что осталось от Костюма, в карман.

Следующим утром, после скудного завтрака, Мру указал немного правее встававшего на севере солнца.

- Кузаки там, говорят мне мои волшебные косточки. Идти до них три дня по лесу и два дня по холмам, - он боязливо оглянулся. - Но сдается мне, Гахлук, мы обречены. Те двое, что накинулись на нас ночью, изрядные волшебники. Вдруг тут таких полно? Телиорр здесь ближе, чем у нас...

Речь колдуна превратилась в невнятное бормотание, которое Гахлук не слушал. Абсолютно незаметно он превратился в лидера группы (хотя осознание этого к нему еще не пришло). Вейкинкакан с похвальной ловкостью прибрал остатки лагеря и взвалил на свои необъятные плечи почти всю поклажу. Пришла пора покинуть выгоревшую опушку, лишившуюся снега, и идти сквозь глубокие подтаявшие сугробы и густой лес. Без лыж или снегоступов они потеряют кучу времени.

- Ну? Идем? - нетерпеливо воскликнул Мру.

- Идем! - вякнул Вейкинкакан, топчась рядом с юношей. Тот задумчиво морщил лоб.

- Обождите... - он достал Поющий Смерч и поднес к губам. - Так... как же тут зажать все дырки сразу?

- Чего ты собрался делать? - удивился Шуба. - Надеюсь, не удуть своих друзей на нужное расстояние? На них нет подходящих нарядов и компактность останков, как у П.О. тут не гарантируется.

- А я думал, ты опять обиделся и дуешься! - меланхолично заметил Пояс. Гахлук направил раструб рога примерно туда, куда указывал ему Мру. Когда он дунул, мир провалился в тартарары!! Тучи золы и пепла взвились с пожарищ, снег, казалось, намертво слежавшийся и плотный, серебряной вьюгой начал чертить небеса. Земля дрожала под ногами, когда сотни деревьев, попавших на пути бешеного дыхания рога, выдирались из ее мерзлых объятий. Санаипы в ужасе сжались у ног Гахлука, который в восхищении взирал на сотворенный собственными руками ад.

Через некоторое время все успокоилось, только снег и зола тихо падали с небес, как новая разновидность осадков. От носков меховых сапог Гахлука начиналась широкая, ровная и прямая дорога.

- Вот это автобан!! - восхитился Шуба, как всегда, не уточняя, что он имел в виду.

- Теперь можно идти! - победно объявил Гахлук.

Санаипы, подобно другим племенам, не знали дорог, только тропы. В священном трепете перед впечатляющей их хилые мозги просекой они шли до самой глубокой темноты с одним маленьким привалом на обед. Вейкинкакан первое время часто опускался на корточки, чтобы погладить ладонью ровно слизанную ветром почву, или в восторге вышагивал туда-сюда. Но к вечеру просека потеряла свой первоначальный вид. Валы снега и пыли на ее обочинах постепенно сближались и уменьшались. Ветви деревьев рядом с ней уже не были оторваны напрочь, только обломались или лишились хвои. В полотне зачастили ямы и бугры, а потом стали встречаться изувеченные останки древесных стволов.

Воздух заметно потеплел, а снег почти исчез. В темноте ночи журчали ручейки и звезды отражались в больших лужах. В одну из них Мру рухнул, после чего завопил, что дальше он сегодня не пойдет. Услужливый Вейкинкакан мгновенно разбил лагерь, запалил костер и сварил в котелке трех рябчиков, найденных мертвыми по дороге. После этого он уселся возле жующих соплеменников.

- Чего не ешь? - начальственно спросил Гахлук.

- Я уж так... Дадите потом косточки погрызть, - смутился бывший гордый воин и без пяти минут вождь. Сейчас он сильно напоминал побаивавшегося хозяина пса - та же напряженная поза, внимательные глаза, только меньше шерсти и хвостом не виляет. Гахлук милостиво бросил ему целого рябчика, отчего Вейкинкакан растрогано зашмыгал носом.

Утром они продолжили свой путь. Постепенно исчезали все следы применения Поющего Смерча - остался только не очень густой, чистый лес. Снег уже не мог затруднять продвижения путешественников - слишком мало его осталось. Санаипы наблюдали смену времен года, происходящую не собственно во времени, а в пространстве. Сначала на дубах, кленах и березах, мимо которых они держали путь, стали заметны набухшие почки, потом они дошли до нежно зеленых свежих листочков. Вокруг все громче кричали птицы, между ветвями появилась паутина. И вот, совершив последний прыжок, природа погрузилась в лето. Земля исчезла под слоем трав; большую часть неба закрыли кроны деревьев. Там, где оно виднелось, на светлой голубизне кучерявились белые облачка.

Мру, облившись потом, переоделся в летнюю "форму", Вейкинкакан тоже снял куртку, и только Гахлук не чувствовал дискомфорта. Сам Шуба непрерывно ворчал, жалуясь на "тропическую жару".

К вечеру отряд вышел к берегам небольшой реки. Лес отступал от нее на значительное расстояние, оставляя чистые пляжи. В зарослях кустов жили толстые кулики.

- Отлично! - закричал Мру. - Вот тут то нам следует слегка отдохнуть после долгого пути. День, может два. Вейкин, займись ужином.

Охотник сбросил мешки на траву, но вдруг, всхрапнув, выхватил из-за пояса нож, единственное на теперешний момент свое оружие.

- Что... - начал было Мру, однако его грубо прервали. С неумным гиканьем из ближайших кустов выпрыгнули шесть крепких людей в коротких штанах из кожи и полотняных рубахах. Двое были вооружены луками, остальные - копьями и широкими, немного искривленными мечами. Лица незнакомцев украшали несложные узоры, сделанные бурой краской - полоса на переносице, круги на щеках и решетка на лбу. Один из копьеносцев, выставивший далеко вперед узкий бронзовый наконечник, сделал два шага вперед.