Доннерджек

Наука. Религия Доннерджека, хотя он всячески это отрицает. Джон — практичный и жесткий человек, но в его душе живет поэт. Поэт, которого влекло к Эйрадис: Нимфе Веритэ, Русалке Под Семью Танцующими Лунами, Ангелу Забытой Надежды. В Вирту она влюбилась в своего поэта, а после того, как ее коснулся муар, поэт сумел забрать возлюбленную из Непостижимых Полей. Сначала она шла за ним, не понимая, что делает, но на Тропе Костей, Звезд, Радуги и других экзотических вещей, которая уводила ее все дальше и дальше от цепких объятий энтропии, Эйрадис уже сознательно и радостно держала Джона за руку и даже запела вместе с ним, когда они переходили через мосты. В результате Джон Д'Арси Доннерджек выполнил все условия Танатоса и благополучно доставил Эйрадис из Непостижимых Полей в земли живых, из Вирту в Веритэ.

Да, Джон Д'Арси Доннерджек сумел вернуться вместе со своей возлюбленной — в отличие от Орфея, который потерял Эвридику, — однако Эйрадис не переставала удивляться странностям в характере мужа, человека, с которым делила постель. Часто он был внимательным, любящим и страстным, но теперь, когда Эйрадис узнала его лучше, она никак не могла понять, почему он так стремился забрать ее у Танатоса, ведь у него практически никогда не оставалось для нее времени — за исключением тех моментов, когда они занимались любовью или болтали.

«Может, ему скучно со мной», — думала Эйрадис. Потерявший крылья ангел, бесхвостая русалка, бывшая нимфа, а теперь самая обычная женщина. Да, обладающая уникальными знаниями программа, созданная для Вирту, превратилась в Веритэ в существо из плоти и крови — и стала всего лишь женщиной.

Эйрадис, совсем недавно вернувшаяся из царств, вращающихся вокруг Непостижимых Полей, услышала, как ее муж зашевелился во сне, повернулась и сквозь прозрачные занавеси увидела, как его руки потянулись к ней, но не нашли. Охваченный ужасом, Джон мгновенно проснулся.

— Эйра! — позвал он, и его голос был исполнен страдания, знакомого лишь тем, чьих любимых забрал Танатос.

Эйрадис, раздвинув занавеси, поспешила к нему и увидела, как на его лице появилось облегчение. Она скользнула в постель, услышала тихий шепот, сильные руки сжали ее в объятиях. Убедившись, что Эйрадис рядом, Джон начал успокаиваться. И тогда она перестала сомневаться в его чувствах, удивляясь тому, какие странные формы принимает любовь здесь, в Веритэ, где ни один человек не в силах изменить своего облика.

— Проблемы?

Абель и Карла Хаззард смотрели в семейном виртуальном пространстве на изображение гида, некоего мистера Чалмерса.

— Какого рода проблемы? — спросил Абель. — С Лидией все в порядке?

— О да, она в полном порядке, — заверил его мистер Чалмерс. — Но механизм возвращения не срабатывает.

— Возвращения? Вы хотите сказать, что не можете вернуть ее в Веритэ?

— Когда время пребывания вашей дочери в Вирту истекло, мы активировали программу — после небольшого льготного периода, позволившего ей завершить то, что она делала. Но она не реагирует на наши сигналы.

— Почему?

— Создается впечатление… что она еще занята. Льготный период пришлось несколько раз продлевать.

— Занята? — вмешалась Карла. — Чем занята?

— Есть основания считать, что она с любовником.

— Ага. Ну, в конце концов, Лидия отправилась туда, чтобы получить удовольствие. Девочке нужно немного развеяться. Если продление пребывания в Вирту не повлечет за собой психологической травмы, пусть остается. Вскоре ей надоест, и она вернется, чтобы немного прийти в себя перед следующим визитом.

— Благодарю вас, — улыбаясь, заявил мистер Чалмерс. — Конечно, нам известны подобные случаи, но мы обязаны ставить в известность родителей или опекунов. Задержка всего на полдня серьезной не является. Мы сообщим вам, как только Лидия вернется.

— Спасибо.

Артур Иден в украшенном красно-золотыми узорами дашики. [13] — одеянии посвященного низшей ступени (хотя он еще не получил этого статуса) — ждал во дворе перед храмом вместе с небольшой группой других прихожан как из Вирту, так и из Веритэ. Шла служба под усыпанным звездами небом, где каждый мог разглядеть два знака и несколько ярко сверкающих знамений.

С небес медленно лился свет, постепенно приобретая форму серебряного парусника, который промчался над головами собравшихся и исчез в скрытом отверстии на крыше храма. Маленький ансамбль, стоявший слева от священника, начал играть; зазвучали струнные инструменты и флейта. Паства вздохнула, и священник произнес:

— Явился Бог, чтобы наблюдать за малым посвящением. Пусть каждый, кто еще не готов, скажет сейчас — и избежит проклятия за осквернение святынь.

Все молчали.

Прозвучала негромкая молитва, а затем — все было отрепетировано еще на прошлой неделе — музыканты перешли поближе к дверям храма. Кандидаты в посвященные, шагая медленно и торжественно, двинулись к дверям. Створки распахнулись одновременно.

Первыми порог переступили музыканты, за ними, образовав торжественную процессию, последовали кандидаты. Остальные верующие остались во дворе храма.

Впереди, сквозь сумрак, Идем разглядел горящие свечи и ощутил аромат благовоний. Кандидаты медленно шагали по длинному коридору со множеством черных дверей — он вел к паре узких серебристых створок. Их украшал затейливый орнамент — блики мерцающего пламени свечей плясали на серебре, словно разноцветные рыбки в садовом пруду.

Они продолжали идти вперед. Наконец, когда музыка изменила темп, стала медленнее, все остановились. Дверь за ними закрылась, и легкий ветерок, дувший снаружи, замер.

Кандидаты долго ждали, слушая музыку и стараясь настроиться на предстоящий обряд. Неожиданно наступила тишина, и серебряные двери начали медленно, очень медленно открываться. Через мгновение Иден увидел за ними что-то очень яркое.

Танатос услышал зов Мизара, заглушивший музыку потерянных миров. Костяная женщина, чью руку он держал, рассыпалась, когда вой смолк, а Властелин Непостижимых Полей поднялся и трижды повернулся на месте против часовой стрелки. Однако звук слишком быстро стих, и Танатос не успел определить его источник. В сумраке он взошел на вершину холма, поднял бледную руку и поймал крик.

Слишком короток он был, слишком короток, чтобы провести Танатоса до самой цели. И все же Танатос шел, в мерцании сумрака, и наконец выбрался на равнину. Наступил день, вокруг спешили по своим делам люди, но никто не увидел его, кроме старой женщины, взглянувшей ему прямо в глаза. Танатос протянул руку и мягко коснулся плеча старухи; та опустилась на тротуар. А он, не оглядываясь, продолжал идти дальше и свернул направо на первом же перекрестке.

Город постепенно исчез, и Танатос миновал озеро — несколько рыбин перевернулись животами вверх и всплыли на поверхность, когда он проходил мимо. Добравшись до противоположного берега, Танатос двинулся через поле.

Затем он остановился. Вокруг цвели красные и желтые цветы, но слева от него тянулась полоса поникших стеблей. Танатос вгляделся в нее и через мгновение увидел, как распустилась черная роза. Прошло несколько секунд, и новый цветок увял.

— Алиот, — позвал Танатос. — Иди ко мне.

Черный мотылек вспорхнул с поникшего цветка, легко преодолел разделявшее их пространство и опустился на вытянутый палец своего господина.

— Привет, босс. Какая неожиданная встреча.

— Она вовсе не неожиданная, — отозвался Танатос.

— О нет, конечно. Я просто стараюсь поддержать приятный разговор.

Темная фигура кивнула. Алиот никогда не мог определить, удалось ли ему развеселить Танатоса.

— Кстати говоря, — продолжал Алиот, все еще теряясь в догадках, — я догадываюсь, почему вы появились здесь, если можно так выразиться, во плоти. Я тоже слышал вой Мизара.

— Ага!

— Да, но он почти сразу же смолк.

— Действительно. Все произошло так быстро, я не успел среагировать. Я думал, ты знаешь, где находится Мизар — учитывая твое неизменное любопытство.