Перворожденный

12. «Горный воздух»

Белла ожидала, что брифинг Боба Пакстона произойдет в ее резиденции в старом здании НАСА, построенном в Вашингтоне на улице Е. Это было сооружение из стекла и бетона, много раз перестроенное и отремонтированное после разрушительного воздействия солнечной бури.

Но Пакстон встретил ее при входе в здание. Он стоял возле открытой дверцы своего лимузина.

— Белла, — поклонился он. Лимузин был окружен морскими офицерами и агентами ФБР в синих костюмах.

Она подумала, что вид у него комичный: пожилой мужчина в тщательно отглаженной военной форме возле машины выглядел как швейцар из гостиницы. На солнечном свету лицо его кривилось. Насколько она знала, он был человеком, который недолюбливал солнце, не доверяя ему больше, чем все остальные представители сильно пострадавшего поколения.

— Привет, Боб, — ответила Белла. — Кажется, у нас намечается небольшая прогулка, не так ли?

Он сдержанно улыбнулся.

— Ради большей безопасности мы решили перебазироваться. У нас на повестке дня сведения планетарной важности, от них зависит будущее жизни на Земле. Я рекомендовал собранию переехать в «Горный воздух» и даже посмел взять на себя хлопоты по организации такого переезда. Но предложение якобы поступило от тебя. — Он пристально посмотрел ей в глаза, и то напряжение, которое существовало между ними с момента ее вступления в новую должность, исчезло.

О «Горном воздухе» она никогда не слышала. Но не видела большого вреда в том, чтобы сделать ему одолжение. Она села в машину, он за ней, и они оказались вдвоем в герметично закупоренном салоне.

Кортеж двинулся. Сперва он ехал по одной из городских улиц, затем повернул на скоростную трассу 50, ведущую на запад. Все дороги были забиты транспортом, но они все равно двигались очень быстро.

— Как далеко мы едем? — спросила она.

— Будем на месте через полчаса. — Пакстон явно находился в каком-то возбужденном состоянии и смотрел сердито.

— Я понимаю, что тебя задевает, Боб. Это профессор Карел, не так ли?

Мускулы на лице Пакстона зашевелились, как будто он энергично жевал резинку.

— Об этом английском дедуле я ничего не знаю.

— Нет сомнения, что вы подвергли его тщательной проверке.

— Как могли, так и проверили. Он не должен был иметь ничего общего со всеми этими делами. Он не член команды.

— Он приехал по моему приглашению, — твердо возразила Белла. По ее мнению, этот старый английский ученый как раз таки и был самым полноправным членом команды — той команды, которая включала в себя гораздо более широкий и компетентный круг лиц, чем Патриоты, а главное — сложившийся гораздо раньше, чем все это сборище, в рамках которого она контактировала с Пакстоном.

Когда-то профессор Билл Карел, еще будучи студентом-дипломником, работал с Сиобан Мак-Горан, британским астрономом, привлекавшейся к разработке космического щита. Впоследствии профессор Сиобан вышла замуж за Бада Тука и, когда тот заболел раком (что часто случалось с людьми после рокового дня солнечной бури), преданно за ним ухаживала. Эти личные отношения стали по существу тем каналом, через который Карел вышел на Беллу, а затем попытался убедить в том, что у него есть возможности отследить в Солнечной системе объект, о существовании которого можно было услышать разве что в разговорах шепотом, либо из разных слухов.

Белла попыталась выложить свои аргументы Пакстону, но тот с ходу их отмел.

— Карел всего лишь космолог, — возразил он. — Он всю жизнь занимается только тем, что пялится в глубокий космос. Какой прок может быть от него сегодня?

— Нам нельзя отказываться ни от какой помощи, Боб. — Она была непреклонной.

Пакстон погрузился в молчание, которого не прерывал до конца пути. Но Белла воспитала в свое время ребенка и ко всяким обидам и перепадам настроения привыкла, а потому на демарши старого вояки попросту не стала обращать внимания.

Проехав восемьдесят километров, они свернули на шоссе 101 — узкую двухполосную проселочную дорогу, которая постепенно поднималась в горы. Перевалив через хребет, они уперлись в забор из колючей проволоки. На нем болталась выцветшая табличка:

За забором Белла заметила несколько потрепанных временем казарм, а за ними стеклянную стену.

Им пришлось ждать, пока система безопасности проверит кортеж. Белла даже заметила, как во время досмотра с разных сторон вспыхивали лазерные зайчики.

— Итак, это и есть «Горный воздух», — сказала она.

— Пять сотен акров площади в Голубых горах. В 1950-е годы здесь был построен бункер. Предполагалось, что в нем укроются члены правительства Колумбии в случае ядерной войны. Потом его надолго оставили без употребления, но после 11 сентября 2001 года восстановили снова, а после 2042 года еще раз переоборудовали. Сегодня его по существу отдали в распоряжение Всемирного Космического Совета в качестве дара от правительства Соединенных Штатов.

Белла попыталась внешне ничем не выдать своего отношения к сказанному.

— То есть это убежище времен «холодной войны», войны, основанной на страхе, теперь передано для войны с Небесами. Подходящее местечко для Совета, ничего не скажешь.

— Здесь служат в основном офицеры флота. Бункер используется для хранения продуктов и консервированного воздуха. «Горный воздух» — прекрасное соседство для местных жителей. Его служащие чинят дороги, зимой устраивают здесь снежные завалы. Совсем неплохо, если учесть, что снега на Земле бывает сейчас очень мало…

Она ожидала, что после окончания проверки им дадут разрешение въехать во внутренний двор, расположенный за сверкающей прозрачной стеной. Вместо этого кусок почвы под колесами их автомобиля вдруг превратился в лифт, и вместе с несколькими деревьями они начали падать в темноту.

Боб Пакстон засмеялся:

— Наконец-то я чувствую, что попал домой.

Их встретили улыбающиеся офицеры охраны и провели в конференц-зал. Пока они шли, Белла украдкой осматривала «Горный воздух».

Потолки здесь были низкими, коридоры узкими, стены отделаны мрачного цвета плиткой. Но все эти малоприятные коридоры вели в настоящий маленький старомодный городок. Здесь можно было найти теле- и радиостудии, кафетерии, крошечный полицейский участок, даже ряд магазинчиков. Все они располагались под землей, во всех работали кондиционеры. Этот городок похож на музей, подумала Белла. Образец умонастроения середины XX века.

Однако конференц-зал оказался вполне современным — огромным, хорошо освещенным, снабженным настенным компьютерным экраном и небольшими персональными компьютерами на каждом столе.

В этом зале ее ждал Билл Карел. Среди множества находящихся здесь людей, в основном мужчин и в основном в возрасте Пакстона, — огромных, шумных, одетых в форму разных ведомств, — Карел в своем стареньком потрепанном пиджачке казался инородным телом, выходцем из другого мира. Он в одиночестве стоял возле кофейного автомата.

Белла проигнорировала закадычных друзей Пакстона и направилась прямиком к Карелу.

— Профессор, — сказала она. — Как хорошо, что вы приехали. — Она пожала ему руку, которая оказалась вялой и податливой.

Насколько она знала из досье, Карел был немного младше ее: кажется, лет пятидесяти пяти, но выглядел хрупким, болезненным и исхудалым. На его смертельно бледном лице виднелись пигментные пятна, манеры были неуклюжими и робкими. Возможно, его одолевала какая-то болезнь: солнечная буря оставила свой страшный отпечаток не на одной жизни. Только глаза его светились каким-то живым, радостным светом. Он сказал:

— Надеюсь, что мое участие в этом собрании будет полезным, по крайней мере — стоящим.

— Кажется, вы в этом не совсем уверены? — Неуверенность ее разочаровала. В глубине души она вынашивала план пустить его по следу Пакстона и тем самым хорошенько пощипать того за хвост.