По ту сторону барьера

- И зачем мадам столь громадный корсет? - недоумевала одна из продавщиц. При такой фигуре! И в такую жару! Да мадам и без лифчика может обходиться свободно!

Уж и не знаю, как я сдержалась, не вспылила. Однако зерно было брошено...

Из примерочных кабинок следом за мной выносили огромные сумки, и в конце концов это меня озадачило. Что мне с ними делать и как расплатиться? Беспомощно оглянувшись, я тут же заметила Романа и не стала допытываться, как смел кучер явиться в отдел дамской интимной одежды. Правильно, что явился, без него я бы просто не обошлась. Тут же велела забрать все сумки, расплатиться за покупки, а покупки отнести в карету, что он немедленно исполнил.

Не уверена, но, кажется, магазин мы покидали последними.

До номера в своем отеле я добралась смертельно уставшая и с полной сумятицей в голове. Кнопкой в стене я вызвала горничную и велела ей распаковать покупки. Она осмелилась их похвалить, а я чувствовала - девушку просто раздирает любопытство, кто я такая и откуда приехала. Ненавязчиво упомянув о глубокой провинции, я велела откупорить бутылку красного вина. В мои планы входило подкрепиться глоточком вина и отправиться на ужин в гостиничный ресторан, ибо есть хотелось по-страшному. Хлебнув глоточек, я на секунду присела у зеркала, чтобы привести в порядок прическу. И так осталась.

Эмоции покупок выбили из головы перемены в моем лице, а тут я его опять увидела. И уже не знала, что делать. С одной стороны, выгляжу я восхитительно, с другой - совсем уж непристойно. С третьей - уж очень жаль смывать этакую красоту, сама я ни в жизнь так не раскрашусь. Но как в таком виде появиться среди людей? А вдруг среди посетителей ресторана окажется кто-нибудь знакомый или, того хуже, из моей польской родни? Не приведи Господь!

Сидела я, сидела и ни на что не могла решиться. Ладно, позову горничную, пусть смоет с меня краску.

Вместо горничной появился Роман.

- Мне почему-то казалось, что ясновельможная пани пожелает меня вызвать, поэтому на всякий случай ожидал поблизости, - пояснил он. - К тому же стемнело, а свет вот так зажигается.

И Роман научил меня, как зажигать лампы в апартаментах. Ах, ну конечно же, ведь утром я сама нечаянно зажгла лампы, совсем из головы вылетело!

- А что это за свет? - поинтересовалась я.

- Электрический, - коротко пояснил Роман и перешел к главному: - Мне кажется, пани графиня проголодалась, и я осмелился заказать в ресторане тот же удобный столик.

Он прав, я и сама хотела просить его об этом. Насчет электричества я ничего не поняла, ну да сейчас не до него. Платье... Платье я выбрала вечернее, очень скромное, узкое, черное, лиф которого украшали мелкие алмазики. К сожалению, по бокам платье было разрезано до колен, но более скромного в магазине не нашлось.

Оделась я сама. В магазине продавщицы показали мне, как самой, без помощи служанки, надеть любое платье. На нем были такие длинные, очень удобные замки, без крючков, без петель, которые запирались, стоит только потянуть за какую-то черненькую штучку. Под платье не надевалась ни нижняя рубашка, ни нижняя юбка, всего те две тонюсенькие интимные принадлежности туалета, надеть которые не составило никакого труда. Я потом еще долго разглядывала себя в зеркало, достаточно ли пристойно выгляжу, не просвечивает ли излишне много голого тела? Смущали разрезы по бокам (к декольте в вечерних платьях я привыкла), ну да что поделаешь? Все равно чувствовала себя кокоткой. К тому же эта непривычная раскраска...

Войдя в зал ресторана, я, естественно, привлекла всеобщее внимание. Возможно, так мне только казалось, но я была уверена - все воззрились на меня. И если бы не твердое решение - привыкать к существующей моде, я бы постыдно сбежала к себе в номер. Сразу вспомнились мои первые балы, когда я, впервые надев длинное платье, появлялась на великосветском приеме... Ах, как замирало тогда сердце, и тоже хотелось сбежать, охватывала робость, и если бы не батюшка, заботливо поддерживавший под руку... А молодые люди украдкой поглядывают на новенькую, молоденькую. Украдкой, а не нахально, вон как тот уставился, глаз не сводит! Впрочем, я уже имела возможность заметить, что и манеры людей тоже весьма изменились.

Не помню, что я ела, не помню, как добралась до своего номера. С удовольствием выкупалась - без помощи горничной! Как-то слишком быстро я привыкла ко всем этим достижениям прогресса в ванной комнате, сама удивлялась себе. И постель сама разобрала, не хотелось прибегать к услугам очередной негритянки или китаянки.

* * *

Утром я оделась сама, а управиться с волосами пригласила китайскую помощницу парикмахера. Она помогла мне и навести красоту, одна бы я с лицом не справилась. И опять я показалась себе невероятно красивой, право, уходить из отеля не хотелось, все бы перед зеркалом торчала. Тем более что оделась я к лицу: платье из купленных вчера, совершенная обдергайка, едва до колен, с большим декольте и совсем без рукавов. Правда, к этому серо-лиловому платью полагалась коротенькая накидка. И очень подошли мои старые туфельки, легкие, почти сандалии. Новенькие самоклеящиеся чулочки без резинок делали ногу стройной - глаз не оторвать. Странно чувствовала я себя в этом новомодном одеянии, ведь на улицу вышла, почитай, совсем голая, не поддев ни юбки нижней, ни корсета, зато чувствовала, как удобно и легко в таком платье, ничто не стесняет движений, и не жарко в эту жуткую июньскую жару. Теперь я просто не могла понять, как выносила прежнюю тяжелую одежду.

Мужчины бросали на меня восхищенные взгляды, а как же, ну да я давно уже к мужским восторгам привыкла, не скажу, чтобы была такой уж красавицей, но внимание всегда привлекала. Теперь же, в этой новой для меня ипостаси, я словно заново родилась, похорошела и помолодела.

Монтийи не обмануло моих ожиданий. Дворец был полностью построен и отделан, только изрядно пустоват. Ключи находились у месье Дэсплена, и мы могли свободно проникнуть в дом. С большим удовлетворением обнаружила я прадедушкины коллекции в полном порядке и в полной чистоте, что меня, признаюсь, удивило. Ведь дом столько времени стоял пустой, а тут - ни пылинки, все сверкает, везде помещения проветрены, никакой затхлости. Месье Дэсплен, видя мое удивление, пояснил, что каждую неделю на целый день из месяца в месяц две рабочие женщины приходят наводить порядок, пыль вытирать и комнаты проветривать, оставляя при этом все вещи на своих местах, ничего не меняя. Особое внимание обе уделяли спальне прадедушки и примыкающему к ней большому кабинету, где хранилась вся документация и нужные бумаги.