Дейр

Улисс сел прямее.

— Откуда ты знаешь? — спросил он.

— Об этом нам поведала Книга Тизнака, — сказал Шегниф. — Я не мог прочитать всю книгу, лишь несколько мест. Но я верю тем, кто утверждает, что они читали о Дереве.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Я и не ожидал, что поймешь. Но скоро ты узнаешь.

— Разумно Дерево или нет, но оно растет, — сказал Улисс. — При теперешних темпах оно покроет эти земли за пятьдесят лет. И куда денутся нешгаи?

— Кажется, Дерево ограничивает свой рост побережьем, — возразил Великий Визирь, — иначе оно покрыло бы нас давным-давно. Оно растет на север и, очевидно, заполнит всю землю к северу, за исключением берега. Мы не боимся роста Дерева. Мы боимся его народов. Дерево натравливает их против нас, и его не остановить, пока оно не истребит нас или не заставит жить с ним.

— Ты действительно в это веришь? — усмехнулся Улисс.

— Да.

— А как быть с дулуликами?

— Я не знаю, пока ты не сообщил мне, что они живут на Дереве. Они всегда уверяли, что прилетают с севера. Если ты рассказал правду, то это наши враги. Они, как ты говоришь, глаза Дерева. А другие народы, вроде вигнумов и тому подобных, его руки.

— Если Дерево обладает разумом, то у него должен быть мозг. И если найти мозг, то его можно уничтожить. Если же Дерево только растение, которым управляют дулулики, то следует уничтожить дулуликов.

Шегниф раздумывал несколько минут. Улисс наблюдал, как тот склонился над горлышком толстого бокала и отсосал немного крепкого зелья. “Удивительно, — подумал он, — сидеть в кресле и беседовать с произошедшим от слона существом о маленьком крылатом человечке и о растении, у которого есть мозг!”

Шегниф закинул хобот вверх и почесал раздвоенным кончиком лоб.

— А уничтожение мозга или убийство всех дулуликов остановит рост Дерева?

— Уничтожь мозг зверя — и ты убьешь его, — пожал плечами Улисс. — То же самое верно и для растения. Тогда у нешгаев будет вдоволь огненной воды еще на тысячу лет жизни.

Нешгай даже не улыбнулся. Возможно, его чувство юмора отличалось от человеческого. Он подумал и спросил:

— А вдруг мозг умрет, а Дерево останется? Ведь в конце концов оно не заставляет своих людей нападать на нас. Они примитивны, за исключением некоторых, которые враждуют друг с другом, пока Дерево или летучие их не остановят.

— Если Дерево — только средство управления дулуликов этими землями, то, уничтожив дулуликов, мы дезорганизуем другие народы, которые живут на нем, — ответил Улисс. — Тогда мы сможем приступить к проблеме уничтожения и самого Дерева. Я предложил бы его отравить.

— Понадобится слишком много яда, — заметил Шегниф.

— Ну и что?

— А как ты обнаружишь дулуликов?

Улисс пустился в объяснения. Он говорил больше часа.

— Довольно! — остановил гостя Шегниф. — Я услышал достаточно и отвергаю твою идею.

Но Улисс заверил, что построенные им механизмы будут самыми банальными, и он не видит причин в чем-то сомневаться. Его предложение стоит обдумать.

На том собеседники и расстались. Улисс покинул Великого Визиря чуть навеселе. Он был оптимистом, но, конечно, понимал, что Шегниф обязательно поговорит еще раз с летучими, и неизвестно, как они на него повлияют.

Офицер проводил Улисса вместо казармы в отдельные апартаменты.

— Почему меня отделили от остальных? — спросил Улисс.

— Я не знаю, — ответил офицер. — Мне приказали. Твой дом здесь.

— Я предпочел бы остаться с моими людьми.

— Не сомневаюсь, — согласился офицер, глядя на Улисса вдоль своего неуклюжего хобота, вытянутого под углом в сорок пять градусов к плоскости лица. — Но мой приказ утверждает обратное. Однако я могу передать вашу просьбу начальству.

Апартаменты создавались для нешгаев, а не для людей. Мебель была громадной и неудобной. К тому же он оказался не один. К его услугам были две человекоподобные женщины.

— Я не нуждаюсь в рабынях, — возразил Улисс. — Я сам могу о себе позаботиться.

— Не сомневаюсь, — подтвердил офицер. — Я передам вашу просьбу начальству.

“И на этом все кончится, — подумал Улисс. — Рабынь приставили ко мне не для комфорта. Они шпионки”.

Нешгай остановился в дверях и добавил:

— Если вам что-нибудь понадобится, а эти женщины не смогут помочь, то скажите в тот ящичек на столе. Вам ответит охрана.

Он открыл дверь, отдал честь, коснувшись указательным пальцем правой руки поднятого хобота, и закрыл дверь. Громко щелкнула щеколда.

Улисс спросил женщин, как их зовут. Одну звали Луша, вторую Зеби. Обе были молоды и привлекательны, если закрыть глаза на полулысые головы и сильно выступающие подбородки.

Зеби — полногрудая, кудрявая брюнетка с зелеными глазами, оказалась милой хохотушкой. Вполне возможно, что она произошла от его жены и, конечно, от него самого, ведь у них было трое детей. Но сходство с Кларой наверняка было только внешним, у Зеби не могли сохраниться гены таких отдаленных предков. Луша — тонкая, грациозная, с маленькой грудью, больше молчала. У обеих густые темные волосы начинались на затылке, ниспадая до талии, и украшались маленькими фигурками, кольцами и яркими гребнями. Они носили серьги, их выпуклые губы были накрашены, глаза подведены голубой краской. Вокруг шеи болтались нити цветных камней, а на животах красовались какие-то символы — клеймо хозяина, Шегнифа, как выяснилось.

Их ярко-красные юбки украшали зеленые пятиугольники. Узкие черные полосы разрисовывали ноги, заканчиваясь кольцами у лодыжек. Золотые сандалии завершали туалет.

Они проводили Улисса в ванную, куда пришлось всем троим вскарабкаться по приставной лестнице, предусмотрительно оставленной мажордомом. Улисс уселся в раковину, где нешгай обычно мыли лапы, а женщины встали по краям и устроили ему настоящую баню.

Потом Зеби принесла еду и напиток — амузу, на языке аурата. Он забрался по приставной лестнице в постель и заснул; свернувшись калачиком на коврике, рядом легли женщины.

Утром, после завтрака, Улисс вскрыл ящичек на столе и исследовал его содержимое. В нем находились плотные листочки растений, похожие на две оттиснутые круглые картонки, но остальные детали устройства оказались совершенно твердыми, хотя и неметаллическими. Все казалось живым и соединялось с питающим ящиком растений тремя проводами. Возможно, это были растительные питательные клетки. Очевидно, организм содержал какой-то биологический механизм, управляющийся автоматически, как приемник и передатчик, скорее всего, повинуясь командам.

Улисс решил расспросить женщин. Они, несомненно, были шпионками и могли дать ему информацию. Обе отвечали довольно охотно. Да, они рабыни и происходят из древнего рода рабов. Да, они знают о захвате врумау. Часть их сдалась без боя, потому что им нравилось служить нешгаям. Остальные были захвачены силой. Врумау привезли или пригнали на границы нешгайских земель, где они со своими семьями обосновали военные поселения, которые защищали нешгаев от нападения Дерева. Они свободны, но им запрещено находиться в центральных районах. У них мало контактов с рабами. Зеби не сказала прямо, но намекнула, что существует более тесная связь между рабами и военными поселениями, чем об этом знают нешгаи.

О настроениях рабов Зеби умолчала. Возможно, она боялась, что он доложит хозяину или, скорее всего, что апартаменты прослушиваются. Улисс искал подслушивающее устройство, но, незнакомый с живыми приборами, он мог увидеть их и не узнать.

А вообще-то Зеби вряд ли знала о настроениях рабов: слишком она была изолирована — здесь, во дворце. Кое-что она могла, конечно, подслушать.

Получалось, что рабы жили счастливо. Не то чтобы он вынашивал планы склонить их к революции или призвать присоединиться к какому-нибудь подполью. Он не доверял рабам, но не собирался нарушить без определенных причин статус-кво. Его первейшей задачей оставались поиски людей для борьбы с Деревом.

Он хотел также найти постоянную жену, которая станет другом и матерью его детей. Генетическое строение гуманоидов несколько отличалось от человеческого, но Улисс надеялся, что они не превратились в отдельный вид. Даже если у него появятся дети, он не узнает, будут его потомки бесплодными или нет, пока дети не вырастут.