Сборник рассказов и повестей

— А не знаешь, чья сегодня смена? Пряповой или этой… постарше?… — отрывисто осведомился у Руслана встрепанный нарушитель, до сей поры не проронивший не слова.

— Без понятия, — со вздохом отозвался тот. — Я тут вообще впервые…

— Лучше, если постарше, — понизив голос, доверительно сообщил встрепанный. — А Пряпова — зверь. Вконец уже затыкала… процедурами своими… Руслан неопределенно повел ноющим после вчерашнего плечом и перешел к следующему плакату. На нем был изображен горбатый уродец, опирающийся на пару костылей, в левом из которых Руслан, присмотревшись, вскоре узнал молоток, в правом — коловорот. Внизу красовалось глумливое изречение:

"Работай, работай, работай:

ты будешь с уродским горбом!

(Александр Блок)".

Третий плакат был особенно мерзок. Рыжая младенчески розовая девица стояла телешом в бесстыдно-игривой позе и с улыбкой сожаления смотрела на согнувшегося над письменным столом хилого очкарика, вперившего взор в груду служебных бумаг. "И это все, что ты можешь?" — прочел Руслан в голубеньком облачке, клубящемся возле ядовито изогнутых уст красотки.

Наркологиня Пряпова оказалась холеной слегка уже увядшей стервой с брезгливо поджатым, тронутым вишневой помадой ртом. Переодевшись, вышла в белом халате на голое тело и равнодушно оглядела доставленных.

— Ну, это старые знакомые… — безошибочно отсеяла она спутников Руслана. — А вот с вами мы еще не встречались… Часто вкалываете?

— Н-ну… как все… — несколько замялся он. — Дома, перед едой, для аппетита… А так я вообще-то лентяй… Для меня шуруп ввернуть или там полку повесить…

— А вот это я слышу каждый день… — невозмутимо заметила она, присаживаясь за стол.

Майор любезно пододвинул ей протокол, касающийся вчерашних подвигов Руслана. — Кроме заядлых трудоголиков, к вашему сведению, никто себя лентяем не считает… Ну а конкретно? Вот вы купили вчера гвоздодер. В двенадцатом часу ночи. Зачем?

— Так гвоздь же из пола вылез! — вскричал Руслан. — Два раза ногу об него сшиб! Хотите — разуюсь?…

— А чем вам помешал тот гвоздь, который вы выдернули из доски прямо у киоска? В присутствии свидетелей. При детях…

Руслан смешался окончательно.

— Не видел я, что там дети… — буркнул он.

— То есть контролировать себя вы уже не можете… — с удовлетворением подвела итог нарколог Пряпова. — Женаты?

— Разведен…

— Ну вот видите! Значит и жена не выдержала… Как ей с вами жить? Дома все время грохот, опилки… В постели ей от вас никаких радостей! Потому что устаете, работаете до упаду… Выматываете и себя, и окружающих…

— Да мы с ней развелись, когда еще закон о трудоголиках не вышел… Наркологиню Пряпову это не смутило ничуть.

— Дело не в законе, — холодно обронила она, — а в невозможности обстановки, которую вы создали… Вы бы хоть себя пожалели! Вы же худой, как скелет!

— Я — худой? — возмутился Руслан. — Простите, но мои семьдесят три килограмма всегда при мне!

Майор и врачиха переглянулись с утомленным видом.

— Что ж, пойдемте проверимся… — Она встала.

Провожаемый сочувственными взглядами прочих трудоголиков Руслан был препровожден в крохотный процедурный кабинетик с кушеткой, затянутой зеленой клеенкой. Первым делом зверь-наркологиня смерила жертве давление и нашла его повышенным.

— Вот видите…

— Да оно у меня всегда такое! И потом я ж ночь не спал!

— Бессонница? — хищно спросила она.

— Да нет! Нар не хватило…

— Хорошо. Раздевайтесь. Нет, рубашку можно не снимать.

Она скинула халат и, подстелив простынку, возлегла. Руслан покорно разулся, снял брюки, трусы и, наскоро приведя себя в состояние относительной готовности, принял протянутый пакетик с презервативом. А то еще, не дай Бог, импотентом объявит…

— Так… — озабоченно хмурясь, командовала она. — Глубже… Еще глубже…

"Интересно, чем эта тумбочка облицована? — механически двигая тазом, думал Руслан. — Неужели натуральный шпон? Или нет… Наверное, все-таки пластик. Уж больно узор ровный… Колька говорит, он такую машинку себе смастерил: заряжаешь в нее полено и начинаешь крутить… А резец плавающий… Ну и разматываешь заготовку, как рулон…"

— Достаточно, — сухо сказала наркологиня, сменяя фронтальную позицию на коленно-локтевую. — У вас что, всегда такая задержка оргазма? Захваченный врасплох Руслан не нашелся, что ответить, но тут дверь в процедурную приоткрылась.

— Ольга Петровна, можно я карточки возьму? — спросил с едва уловимой картавинкой вежливый девичий голос.

— Леночка, вы же видите, у меня пациент!.. — не оборачиваясь, раздраженно ответила наркологиня. — Подождите минуту… А вы продолжайте, продолжайте, чего остановились? "Минуту? — Руслан ударился в панику. — То есть у меня всего минута…"

Он плотно зажмурился, чтобы не видеть холеного гладкого крупа наркологини, и наддал, отчаянно пытаясь представить себе что-нибудь и впрямь соблазнительное. Однако успехом это не увенчалось.

— Достаточно, — объявила Пряпова. — Одевайтесь.

И, пока смущенный и расстроенный Руслан освобождался от презерватива, наркологиня надела халат и, присев к столу, принялась заполнять какую-то карточку.

— Лечиться будем… — с прискорбием сообщила она. — Довели вы себя… Ваше счастье, что болезнь не слишком запущена. А то еще полгода — и, учтите, импотенция была бы вам обеспечена…

— Следующий… — буркнул Руслан, в унынии покидая процедурную.

За то время, пока наркологиня проверяла, насколько он подорвал здоровье чрезмерными нагрузками, народ в приемной успел отчасти смениться. Майор с алкашом, которому все было побоку, куда-то отбыли. Зато возникла рыхлая зареванная женщина лет сорока. Время от времени она ударяла жирным кулачком в сгорбленную повинную спину одного из трудоголиков и, плача, величала ударяемого то варваром, то иродом. Не иначе — жена… Картавая черноглазая блондинка Леночка выписала Руслану счет, просмотрев который, он опешил.

— Да нет у меня с собой таких денег! И это было чистой правдой. Мелочь ему наутро вернули до копеечки, а вот купюра покрупнее пропала. В описи изъятого при обыске о ней также ни словом не поминалось…