Рифтеры (Сборник)

– А ты ничего такого не видишь?

– Живности хватает, но больше ничего.

– А может, оно себя автоматически стирает, как толь­ко видит тебя?

– В логах сервера должны оставаться следы.

– Нет, если подправить лог перед удалением.

– Тогда удаление будет в файле. Я говорю тебе, Элис, это что‑то совсем другое.

-- А что, если местная фауна отрастила себе мозги? – предположила Джовелланос.

Ахилл моргнул:

– Что?

– А почему нет? Она же эволюционирует. Может, взяла и поумнела.

Он покачал головой:

– Сети есть сети. Неважно, закодировал их кто‑то или они сами эволюционировали, но если они доста­точно разумны для мыслительного процесса, то у них должна появиться определенная сигнатура. Я ее не вижу, и никто не видит. И к тому же я... полностью вымотался.

Ахилл наклонился вперед, опершись руками о пульт. Его голова словно весила тонну.

– Вставай, – спустя пару секунд скомандовала Джо­велланос.

– Что?

– Мы отправляемся в «Реактор Пикеринга». Куплю тебе дерму. А то и десять.

Он снова покачал головой:

– Спасибо, Элис, но я не могу.

– Я проверила логи, Кайфолом. Ты не выходил из здания уже сорок часов. Недосыпание снижает уровень интеллекта, ты в курсе? У тебя сейчас ай‑кью на уровне комнатной температуры. Пора отдохнуть.

Дежарден взглянул на нее:

– Я не могу. Если уйду...

«Не беспокойся об этом», – сказал напоследок Лабин.

– ...то могу уже не вернуться.

Элис нахмурилась:

– С чего бы?

«Я сорвался с поводка, – подумал он. – Я свободен».

– Лабин... Тот тип сделал со мной что‑то, и если «ищейки»...

Она твердо взяла его за руку:

– Пошли.

– Элис, ты не знаешь, о чем...

– Может, я знаю больше, чем ты думаешь, Кайфолом. Если подозреваешь, что не пройдешь анализ крови, это может стать проблемой, а может, и нет, но решение‑то все равно придется принимать, раньше или позже. Или ты планируешь остаток жизни провести в этих четырех стенах?

– Наверное, еще пять дней... – Ахилл так устал.

– Я знаю, что делаю, Кайфолом. Доверься мне.

Дежарден выдавил из себя слабый смешок:

– Люди постоянно меня об этом просят.

– Может, и так, но я‑то серьезно. – Она постави­ла его на ноги. – К тому же мне надо тебе кое о чем рассказать.

Ахилл так и не смог собраться с духом и войти в «Реактор»: слишком много вокруг ушей, а осмотрительность не отпускала его даже теперь, без Трипа Вины. Поэтому и под открытым небом он чувствовал себя неуютно. У небес тоже были глаза.

Они шли наугад, не выбирая дороги. На пути время от времени попадались клумбы с кудзу₄; волокнистые крылья ветряков медленно вращались на крышах зда­ний, вдоль пешеходных дорожек – везде, где их сумели вживить в местный архитектурный ландшафт. Элис все выслушала без единого слова: Лабин, Роуэн, Трип Вины. Автономия, о которой не просили.

– Ты уверен? – спросила она наконец. Сверху мерцал уличный фонарь. – Он тебе не мог солгать? Насчет Роуэн‑то соврал.

– Нет, тут он сказал правду. Поверь мне, Элис. Он держал меня за горло, и я просто запел, выложил все то, чего Трип никогда бы не позволил сказать.

– Я не о том. Я верю, что ты слез с Трипа, это не обсуждается. Не верю просто, что Лабин к этому причастен.

– Почему?

– Я думаю, он это выяснил уже задним числом, по факту, – продолжила Джовелланос, – и воспользовался открытием в своих целях. Не знаю, что было в дермах, которые он тебе дал, но спорю на годовой запас корма для Мандельброт, что ты прямо сейчас можешь пройти мимо «ищеек», а они даже не дернутся.

– Да ну? А ты бы с таким же оптимизмом говорила, если бы была на моем месте?

– Гарантированно.

– Блин, Элис, я не шучу.

– Знаю, Кайфолом. Я тоже.

– Но если не Лабин снял меня с Трипа, то кто...

Лицо Элис растворялось в сумерках, словно улыбка Чеширского кота.

– Элис?

– Эй, – пожала она плечами, – ты же всегда знал,

что у меня немного радикальные взгляды.

* * *

– Элис, твою мать! – Дежарден обхватил голову руками. – Как ты могла?

– Это было легче, чем ты думаешь. Всего‑то создать аналог Трипа с дополнительной боковой группой...

– Да я не о том. Ты знаешь, что я имею в виду.

Она встала перед ним, загородив путь.

– Послушай, Кайфолом. У тебя мозгов в десять раз больше, чем у всех этих дебилов, а ты им позволил пре­вратить себя в куклу.

– Я не кукла.

– Теперь точно нет.

– И никогда не был.

– Был‑был. Прямо как Лабин.

– Я не имею с ним ничего...

– Они превратили тебя в рефлекторную дугу, друг мой. Взяли твое серое вещество и подсадили туда чи­стейший безусловный рефлекс.

– Да пошла ты. Ты же прекрасно знаешь, что это неправда.

Джовелланос положила руку на плечо Ахилла:

– Послушай, я не виню тебя за то, что ты не жела­ешь признавать факты...

Он стряхнул ее ладонь.

– Да какие еще факты! Ты думаешь, инстинкты и рефлексы могут справиться с решениями, которые я принимаю на работе каждый божий час? Ты думаешь, влет просчитать сотни переменных можно вот так просто, без всякой автономии? Боже, я...

«...может, и раб, но не робот». Он с трудом удержал себя, слова так и рвались изо рта: нет смысла давать Элис новые козыри.

– Мы вернули тебе жизнь, – спокойно ответила Джовелланос.

– Мы?

– Нас таких немало. Мы вроде как политические, правда, с организацией беда.

– О, боже. – Дежарден покачал головой. – А ты не могла спросить, нужна ли мне твоя помощь?

– Ты бы сказал «нет». Трип не дал бы тебе другого выхода. В этом и смысл.

– А если бы я в любом случае отказался? Тебе такая мысль в голову не приходила? Я еще до обеда могу убить полмиллиона человек; ты не подумала, что предохрани­тели в таком деле не помешают? Про афоризмы насчет абсолютной власти не забыла?

– О них я помню всегда, – ответила Джовелланос. – Каждый раз, когда вижу Лерцмана или Роуэн.

– Да мне плевать на Лерцмана и на эту долбаную Роуэн! Ты это со мной сделала!

– Не с тобой, а ради тебя, Ахилл.

Он с удивлением взглянул на нее:

– Как ты меня назвала?

– Ахилл.

– Господи!

– Послушай, ты в полной безопасности. «Ищейки» не найдут ничего подозрительного. В этом прелесть замысла. Спартак не трогает Трип. Он просто блокирует рецепторы.

– Спартак? Так вы его называете?

Элис кивнула.

– И что это значит?

– Смотри, смысл в том...

– И почему сейчас? – Дежарден всплеснул руками. – Хуже времени ты выбрать просто не могла.

Она покачала головой:

– Кайфолом, ты стоишь у руля, а весь мир висит на волоске. Именно сейчас тебе нужна предельно ясная голова. Ты не можешь позволить себе действовать в интересах корпов. Никто не может.

Ахилл уставился на нее:

– Элис, какая же ты все‑таки лицемерка. Ты меня заразила. Не спросила, даже не сказала, а просто подсадила какой‑то вирус, из‑за которого я мог вылететь с работы или того хуже...

Джовелланос подняла руки, словно защищаясь от его слов:

– Ахилл, я...

– Да, да, ты все сделала для меня. Какая альтруистка! Запихнула мне в глотку вашего Спартака, хотел я того или нет, патентованную автономию по‑домашнему. Я твой друг, Элис! Зачем ты так со мной?

Она какое‑то время не сводила с него глаз, стоя в лучах умирающего света, а потом ответила холодным, злым голосом:

– Ух ты, а наш чертов вундеркинд и не в курсе? Почему бы тебе не провести пат‑анализ или еще что‑нибудь в том же духе?

А потом Элис развернулась и ушла.

СПАРТАК

«Ахилл, ты иногда такой кретин, что поверить невозможно.

Ты прекрасно знаешь, чем я рисковала, когда вчера тебе призналась. И ты знаешь, чем я рискую, отправляя тебе письмо, – оно автоматически удалится, но наши уроды могут просканировать что угодно, если захотят. И это часть проблемы, вот почему я вообще решилась тебе помочь.