Чёрная пешка

Мысли приходили сами собой. "Ай да я! - похвалил себя Всеслав и продолжил: -Конечно, подробные описания этого периода пока не требуются. Вспомним лишь то, что может, иметь непосредственное отношение к современному геополитическому положению на Саракше".

Планета, население которой не расколото по расовому признаку, никогда не знала дискриминации, сегрегации, апартеида и прочих хорошо знакомых Земле явлений. Обращение одного саракшианца к другому: "Эй ты, кареглазый!" и сейчас может нести в себе какой угодно подтекст, кроме указания на цвет глаз, как признак неполноценности.

Саракш счастливо избежал такой земной беды, как возникновение единобожия, проникнутого мракобесной нетерпимостью к инакомыслию, вроде земных иудаизма, христианства, ислама и иже с ними... Это легко объясняется особенностями мировоззрения саракшианцев. Они мыслили свою планету единственной Вселенной. В таком случае единого всемогущего и вездесущего бога просто невозможно выдумать, потому, что впоследствии его некуда поселить. На вопрос, отчего бог не являет себя верующим, невозможно было бы дать столь излюбленный земными попами ответ: он, дескать далеко... Куда же ему удалиться из Вселенной, имеющей конечный объем? Вялые попытки отождествить Мировой Свет с божеством потерпели фиаско по той причине, что никто и никогда солнца не видел и не мог даже вразумительно (равно, как и метафорично) описать. Иное дело многочисленные сказания о Человеке-Который-Стал-Мировым-Светом, но это уже скорее относится к сфере мистико-поэтической, нежели религиозной.

Поэтому все религии Саракша остались на уровне проникнутого терпимостью слабо структурированного многобожия. Могучие, но не всемогущие, мобильные, но не вездесущие, мудрые, но не всезнающие боги и духи стали персонажами многочисленных пантеонов. Сверхъестественная сила мыслилась как нечто присутствующее "здесь и сейчас". Нужды в специализированных, живущих на содержании государства или прихожан, священниках, посредниках между людьми и далеким богом, не было. Любой человек мог принести жертву и обратиться с молитвой к любому божеству, душе предка, незримому покровителю. Чаще всего в сверхъестественную оболочку заключали некие морально-этические ценности: родительскую любовь воплощала Богиня-мать, жажду знания - Великий Буквотворец и т.п.

Саракш не знал ни религиозных войн, ни выслеживания инакомыслящих для изуверской расправы, поскольку замкнутость планеты порождала абсолютно монолитное единство космогонической, религиозной, философской и личностно-мировоззренческой картины Вселенной. Не оставалось ни малейшего зазора для ереси и диссидентства. Если кто-то сомневался в правильности этой картины, сомневающегося не преследовали. В глазах окружающих таковой выглядел несчастным, спятившим, достойным сострадания и нуждающимся в бережном психиатрическом вмешательстве, а не в силовом вразумлении и наказании.

Трудно сказать, чего больше во взаимоотношениях саракшианской науки и религий - плюсов или минусов. С одной стороны, на пути научного развития никогда не вставали непрошибаемой стеною злобные жирные бородачи в рясах и с кадилами. С другой же стороны монолитность религиозной картины мироздания не давала возможности науке совершить скачок, осуществить прорыв. Шансов на научную революцию не было, оставался только относительно медленный и растянутый эволюционный путь.

Эпоха древности - эпоха континентальной истории. В бронзовом и раннежелезном веке не существовали технологии, позволявшие жителям Континента достигнуть другого полушария, то есть побережий Архипелагов. Парусно-гребные суда, напоминавшие ладьи викингов или греков гомеровских времен могли совершать исключительно каботажные плавания вдоль побережья в дневное время суток с обязательным вытаскиванием их для ночлега на берег. Малые запасы продуктов и пресной воды на борту просто не позволяли преодолеть больших расстояний в открытом море.

С появлением устойчивых держав, ярко выраженных цивилизационных лидеров, стремившихся к мировому господству, возникли и новые традиции мореплавания. Корабли стали больше и надежнее. Но для западного побережья Континента Архипелаги по-прежнему оставались недосягаемы. Ведь могучее холодное течение двигалось от островов к материку и любому кораблю, капитан которого пожелал бы плыть "на закат до края Вселенной" пришлось бы преодолевать его сопротивление. Несколько иначе обстоятельства складывались на востоке материкового пространства. Здесь теплое течение устремлялось от материка к Архипелагам, так что отдельные корабли могло заносить на острова. Саракшианские историки вполне допускают вероятность таких случайных одиночных эпизодов, но единодушны в мнении: даже если какое-то судно чудом заносило с востока Континента к западному краю Архипелагов, возвращение удачливых мореплавателей с докладом о совершенном географическом открытии полностью исключалось.

О существовании островов в противоположном полушарии жители Континента даже не подозревали".

Из приоткрытого иллюминатора потянуло холодом. Всеслав, не вставая, повернул защелку.

"Продолжим... Только в раннефеодальную пору произошло событие, приведшее к знакомству саракшианцев с островами другого полушария. В 473 г.н.э. [136] в Грахацукском деспотате завершилась короткая, но чрезвычайно кровопролитная гражданская война. Претендент на грахацукский престол принц Хаг отступал с остатками своих сторонников к морю. Его более удачливый старший брат клятвенно пообещал посадить на еловый кол всякого плененного воина Хага. Такая перспектива не вселяла оптимизма в мятежников. Они захватили в одном из портов эскадру деспотата, погрузились с женами и детьми на корабли и отправились по Лиловым Волнам на восток, дабы, обогнув Вселенную, добраться до противоположного края Континента или, по крайней мере, погибнуть достойной смертью. Своему предводителю они дали прозвище "Обреченный". Припасы уже заканчивались, а плаванию не предвиделось конца. Беглецы решили продолжать путешествие, перенося тех, кто умрет от голода, на опустевшие суда и поджигая плавучие гробницы. Но, по счастью, этого не произошло. Крик впередсмотрящего: "Земля" возвестил начало новой жизни [137] .