Прыжок в ничто

ять издали за людей - они и ростом были не ниже человека, ходили, важно переваливаясь, и громко кричали. Ганс заметил, что и птицы избегают падали - выбирают свежих, еще трепещущих рыб. Птицы оказались очень мирными и совсем не трусливыми. Люди подходили к "пингвинам", гладили их. Птицы с интересом осматривали людей. Скоро птицы и люди ходили рядом, толкаясь, как на базаре.

За огромной стеной прибоя, разбивавшегося о гряду прибрежных скал, океан почти не виден. Изредка только возвышалась над гребнем прибоя гигантская голова какого-то "завра".

Трудно было дышать от трупного запаха.

Вот на берег выбросило плоскую раковину величиной с лодку. Эту не донести. Вот вторая - с чайный поднос. Оттащили в сторону. Огромная панцирная рыба едва не сбила с ног Пинча. Она еще судорожно билась. Оттащили и ее. Эта-то уж, наверное, свежая. Велика, килограммов на двести... Нет, не донести... Пришлось остановить выбор на меньшей. Винклер и Ганс взвалили на плечи рыбу, Пинч и Текер понесли "устрицу".

- Сегодня на обед будет осетрина и устрицы, - заявил Ганс, подходя к пещере. - Грейте скорее в котле воду.

Котел был поставлен на "керосинку" - яму с зажженной нефтью. Вода уже кипела, а "повара" все еще возились с продуктами: "устрица" не хотела раскрываться. Створки ее были так плотно закрыты, что Ганс не смог открыть их даже топором. Панцирная же рыба оказалась настолько прочно забронированной, что разрубить ее никто не мог. Решили "устрицу" облить кипятком. Это помогло: створки наконец раскрылись, показалось очень нежное бледно-розовое мясо.

Стормер положил "осетра" на землю вверх брюхом и рубил с ожесточением голодного человека. Брюхо панцирной рыбы имело более мелкие чешуйки, которые, по расчету Стормера, должны скорее поддаться ударам топора. И ему наконец удалось разрубить рыбу. Он осторожно понюхал. Ничего. Пахнет рыбой, как полагается.

- Придется мясо по частям вырубать.

- Ас устрицей как? - спросил барон.

- Варится. Вареных устриц еще не ели, барон?

- Ук.., уксусу бы!..

- Перцу, лаврового листу да бутылку вина. Вот это обед был бы! С вином и устрицами. Но чего нет, того нет, барон.

От котла пахло очень аппетитно. Но когда мясо было разложено по блестящим створкам захваченных Гансом плоских раковин, все переглянулись.

- Ккушайте, пожалуйста! - любезно предложил Маршаль.

- Вы, барон, старше, предоставляю вам честь отведать первое блюдо, ответил Стормер.

- Выходит так, что самый старший должен помереть раньше других? Начался спор.

- В конце концов это же не гриб, а рыба, и рыба свежая, - подбодрил сам себя Ганс и первым взял кусок в рот. Все смотрели на него, как на человека, принявшего яд. Ганс спокойно жевал.

- Ввкусно?

- Изумительно! - отвечал Ганс с набитым ртом.

Барон был очень голоден. Но он терпел: ведь яд мог действовать не сразу. Однако когда Ганс отправил в рот второй аппетитный кусок, барон не выдержал и взял маленький кусочек, за ним епископ, Стормер и другие. Скоро все ели с аппетитом