Звездные дожди (сборник)

Теперь он смотрел на Рыбкина по-новому:

— Переходите работать к нам. Я говорю серьезно. Вы же можете нам помочь! Например, с этой ракетой. Или телескоп. Куда он делся? Обстоятельства похожи. Ракета исчезла бесследно, и телескоп бесследно. И даже время примерно совпадает, всего десять часов разницы. Почему вы так на меня смотрите?..

— Эврика! — крикнул Рыбкин. Он вскочил и выбежал в коридор.

Вернулся он через полчаса, испытывая желание прыгать на одной ноге. Здорово, когда можешь все объяснить. Он нес с собой три листка бумаги. На них было все. Абсолютно все.

Он даже не стал садиться в кресло.

— Вы так внезапно исчезли, — сказал Васильев. — Я, честно говоря, и не надеялся, что вернетесь. Где вы были?

— Рядом, в зале обработки. У вас такой замечательный компьютер! Мы с ним решали одну задачку.

— И как? С ответом сошлось?

— Конечно, — сказал Рыбкин. — По-моему, все мы с самого начала заподозрили, что сегодняшние события связаны с межзвездным зондом, появившимся в солнечной системе. Но после полета на ту сторону я составил определенное представление об этом зонде. Некую схему, в которую все вписывалось. Я уже знал, что именно упало на Луну и какая связь между вспышкой на Солнце и бурей в магнитосфере Земли. Знал, почему буря началась гораздо раньше, чем ожидалось. Представлял, куда девался радиотелескоп. Исходя из этой схемы, я кое-что предположил, и мои догадки — насчет Марса и Юпитера — подтвердились. Но это все. Как вы правильно сказали, через одну экспериментальную точку можно провести сколько угодно прямых. Второй точки у меня не было. Но потом она появилась.

— Мы же не получили ни одного нового донесения.

— Правильно. Просто я ошибся, не придав значения вашим словам, что похищение ракеты абсурдно. Но когда вы сравнили исчезновение телескопа с пропажей ракеты, мне стало все ясно. Знаете, что мы с компьютером сейчас делали? Проводили прямую через две точки. Через ту, в которой исчез телескоп, и ту, где пропала ракета. Результат представлен на схеме.

Рыбкин положил на стол свой первый листок бумаги. Васильев встал, и они оба склонились над столом.

— Это план солнечной системы. Вот прямая, которую мы провели. Как видите, она пересекает орбиты планет, но проходит вдали от всех, за исключением Земли и астероида, на котором работал геолог. Это путь межзвездного зонда, пронзившего солнечную систему. Когда я имел одну точку, я не знал ничего. Теперь я даже вычислил скорость аппарата: двадцать пять тысяч километров в секунду. Те, кто его послал, интересовались главным образом Землей. Но и другими планетами тоже. При подходе к солнечной системе от корабля отделились малые зонды. Их было много — десять или больше. Два таких аппарата столкнулись с Луной и Марсом. Взрывы фиксировались с других зондов: изучался химический состав планет. Еще два пролетели в атмосферах Земли и Юпитера. Отсюда магнитные бури, полярные сияния и другие явления. Один из зондов врезался в Солнце — отсюда вспышка.

Рыбкин положил на стол второй принесенный листок.

— Потом компьютер выдал мне вот эту схему звездного неба. Это карта области, откуда прилетел корабль. В центре звезда Эпсилон Эридана. Одна из ближайших к нам звезд, всего три парсека. Мы давно подозревали, что у нее есть подходящие планеты. К счастью, ее склонение невелико, поэтому траектория зонда лежит почти в плоскости эклиптики. В противном случае он не прошел бы через пояс астероидов и у нас не было бы второй точки.

Рыбкин передохнул и положил на стол свой третий листок.

— Вот карта противоположного участка звездного неба. Туда ушел зонд. Сейчас он передает эриданцам собранную информацию, и, если направить туда антенну, мы поймаем эти сигналы. Если направить антенну в обратную сторону, мы услышим команды для зонда. Словом, космические лингвисты без работы не останутся.

— Но что все-таки случилось с радиотелескопом? — спросил Васильев. — И с ракетой геолога?..

— Это тоже элементарно. У вас на стене висит картина. Метеоритный дождь, рой частиц, ворвавшийся в атмосферу. Как защитить межзвездные корабли от метеоритов? Еще в прошлом веке нашли остроумное решение. Впереди корабля на расстоянии нескольких сот километров создается облако из мельчайших пылинок. Оно расчищает дорогу, уничтожая все, что встретится. Очевидно, эриданцы пришли к аналогичному решению. Их защитное облако уничтожило ракету геолога, а потом телескоп. Бесспорно, были сметены сотни настоящих метеоритов, но никто этого не заметил.

— Да, — сказал Васильев. — Возразить нечего, логика безупречная. Только жаль радиотелескоп. Он особенно пригодился бы теперь, когда известно, откуда ловить сигналы…

— Не переживайте. Я уже говорил, наука требует жертв. Задачей этого телескопа было поймать сигналы другой цивилизации. Мы думали, он устарел. Но он задачу выполнил: принял свою порцию информации.

Рыбкин помолчал, потом добавил:

— Просто ее оказалось для него многовато.

ОКНО В ФУТУРОЗОЙ

Посветив фонарем, Климов нашел звонок. Никакой реакции. Он надавил кнопку снова и прижался шлемом к гладкой поверхности купола. Ничего не слышно. Заледеневший за ночь металл холодил даже сквозь мех скафандра. Спят они там? Безобразие.

Климов опять нажал кнопку и не отпускал ее по крайней мере минуту, когда вдруг дверь тамбура сдвинулась и в хлопьях воздуха на пороге появился человек. Несколько секунд он стоял неподвижно, задрав застекленное лицо к небу. Небо было и впрямь замечательное, сплошь усыпанное звездами.

— Красота-то какая! — сказал человек с чувством, и стало ясно, что это действительно Николаенко. — Но вам, Женя, этого не понять. Вы человек черствый, и поэзия вам недоступна.

— Доброе утро, Саша, — сказал Климов. — Нужно думать, ты звезды видишь впервые.

— Точно! — обрадовался Николаенко. — Ведь они когда? Ночью, Женя. А ночью я сплю. Не надо ругаться, Женя. Разве мы куда-то торопимся?

Они не прошли и десятка шагов, когда над невидимой головой Сфинкса возникла звезда ярче других. Она разгоралась, увеличивалась, стала краем слепящего диска.

Потом Солнце оторвалось от головы Сфинкса, Как всегда на экваторе, восход продолжался минуту.

Миллион лет назад рассвет на Марсе выглядел по-иному. Но флюктуация солнечной активности привела к снижению температуры; облака исчезли, атмосфера частью вымерзла, частью рассеялась. В результате здешние зори рекордны по краткости. Марс почти лишен атмосферы и быстро вращается.

Одна флюктуация — и такие последствия! Поверить трудно. Или правы те, кто связывает исчезновение атмосферы с деятельностью вымерших марсиан?

К сожалению, следов марсиан нет. Их нельзя считать даже гипотезой, но, когда смотришь на Сфинкс, не верится, что это работа ветров. И по-другому относишься к рассказам Вильгельма Штоффа — единственного пока человека, побывавшего внутри Сфинкса.

— Приффет, коммунисты!

Штофф собственной персоной стоял на боевом посту в скафандре и с микрокомпьютером в руках у фундамента будущей станции и что-то высчитывал.

— Привет!..

Штофф опять оторвал глаза от компьютера, посмотрел недоверчиво. На шлеме блеснуло Солнце.

— Куда тфижетесь?

— У нас выходной, — пояснил Климов. — Идем к Сфинксу, в пещеры. Проверять ваши данные, господин Штофф.

— Проферяйт, — презрительно повторил Штофф. — Ф-фыходной…

Штофф опустил глаза. Разговор окончен, можно двигаться дальше.

— Ф-фанатик, — сказал Климов. — Неужели он все придумал?

— Вряд ли.

Два года назад, когда выбирали место для строительства, кто-то предложил устроить поселок в пещерах внутри Сфинкса. Потом от идеи отказались, но Штофф по инициативе одной частной западногерманской компании совершил вылазку. Вернулся он с подробным планом лабиринта и рассказал удивительные вещи. Коридор, поднимающийся в голову Сфинкса, завершался просторным гротом, отгороженным от внешнего пространства гладкой стеной. Стеной непростой. Вначале сквозь нее ясно различалась равнина. Но она не была унылым каменным заповедником, как сейчас. Она была как миллион лет назад, когда Марс не потерял атмосферу. Над равниной синело небо, белели облака, сама она зеленела деревьями, над лесами и парками возвышались прекрасные здания, а в воздухе носилось множество марсиан. Это длилось несколько секунд, потом стена стала матовой, едва пропускающей свет. Штофф, естественно, предположил, что стена — это не просто стена, а искусственное сооружение, своеобразный хроновизор, созданный древними марсианами, чтобы хоть изредка заглядывать в прошлое. Некоторое время он ждал, но явление не повторилось. Тогда он повернул назад. Его рассказ выслушали недоверчиво. Через неделю с Земли прилетел архитектор Минин с проектом купольного поселка, очень дешевым, и о пещерах забыли. Начались будни, и даже сам Штофф ни разу не удосужился подняться пещерами к голове Сфинкса.