Полигон - простые желания

Пока он все это говорил, "первенец" крутанулся как волчок и ударил пяткой в живот. Теперь удар достиг цели, но Вадик даже не пошатнулся.

- Слабо. Что-то ты вяловат...

Договорить он не успел. Парень начал осыпать его градом могучих ударов, и я уже не мог рассмотреть за мелькающими руками и ногами, какие удары Вадик блокирует, а какие все-таки достигают цели.

- Десять секунд, - выдохнул он и, изобразив "колесо", откатился на три метра назад. Потом плавно, как в кино, сделал шаг навстречу и легко коснулся открытыми ладонями, сложенными вместе наподобие цветка, груди противника. Миг - он уже убрал руки и отразил еще несколько ударов. Но вот наш громила стал двигаться явно медленнее, потом стал шататься, пока не упал на спину без сознания.

- Ну ты даешь, прямо ниндзя. Ты, надеюсь, его не убил? поинтересовался я.

- Не должен был. Он мужик здоровый, а я бил вполсилы, - ответил зам, натягивая рубашку.

Суть ответа постепенно дошла до меня, и я с восторгом уставился на своего друга.

- Он придет в себя через тридцать-сорок минут, а единственные последствия удара - синяк на полгруди.

- А как это ты его? Научишь? - попросил я подхалимским тоном.

- Это так называемый "энергетический удар". А вот с "научить" не получится. Для этого нужно не только больше двадцати лет "у-шу" заниматься, но еще и их философию постичь. Пошли лучше перекусим, - ответил Вадик и направился к двери.

- А ты постиг? - уточнил я осторожно.

- Не во всем, да и то... это уже в прошлом, - отмахнулся он. - Тебя научи, ты потом тренироваться начнешь, а мне штат постоянно добирать н-е-е-е, не сделаю я такой глупости. Пошли жрать, а то скоро этот очухается, продолжать надо будет.

Для скорости мы воспользовались лифтом, и уже через несколько минут я бережно укладывал ветчину на тонкий ломоть хлеба, обильно намазанного "Виолой".

- А как мы их назовем? - спросил я Вадика, старательно пытаясь разговаривать с набитым ртом.

- Кого? - переспросил он, открывая банку с пивом. Последнее явно его интересовало больше, чем мои вопросы.

- Ну, этих твоих... охрану. Надо им придумать такое-то название, а то вон даже у властей есть "Беркут" и всякие там "Снежные королевы". Ты "Час Быка" Ефремова читал?

- Ну и?

- А там были такие специальные ребята, в чьи обязанности входило все видеть и, если надо, вмешиваться. Совсем как у нас. Так вот у них была эмблема - "глаз". Чем плохо? - предложил я, приканчивая третий бутерброд и одновременно пытаясь открыть одной рукой бутылку "пепси". Получалось плохо. Зам придержал бутылку, пока я "сворачивал ей голову". Теплое "пепси" после такой встряски нервно полезло мне на штаны. Я выругался, подскочил и стал отряхиваться.

- Глаз так глаз. Не в названии дело. Можно и задницу на рукав повесить. Мне все равно. Дело не в эмблеме, а в том, как к ней будут относиться сами бойцы, да и другие люди. Но ты, пожалуй, прав: какая-то эмблема нужна, отозвался Вадик. - Кончай мочить штанишки и пошли. Пора уже.

НОВЫЕ ЛЮДИ, НОВЫЕ ПЛАНЫ

- Я сегодня пойду в город, - сказал мне Вадик, доедая жареную в микроволновке курицу. Мы так и не приучились готовить. Микроволновая печь была для нас лучшим выходом из положения.

- В какой? - поинтересовался я. Вопрос был уместен, так как мы могли свободно "пойти" в любой город мира.

- Сначала в Тбилиси за поваром, а потом в Москву.

- А "престольная" зачем тебе сдалась? - удивился я, пытаясь вилкой разделать ананас.

- Ты секретаршу выбрал? - зам ответил вопросом на вопрос. - Да оставь ты в покое фрукт. Или пусть живет, или зарежь качественно. Издеваться-то зачем?

Скорее, ананас издевался надо мной - не ломался. Вилка втыкалась в него свободно, а выходила с трудом. Когда с усилием мне удавалось забрать столовый прибор назад, создавалось впечатление, что не я в него, а он в меня тыкал ручкой от вилки. Наконец я внял гласу разума и, отложив вилку, потянулся к кобуре.

- Эй-эй-эй! - выкрикнул Вадик, отводя мою руку в сторону и протягивая мне нож.

Я залюбовался на оружие. Нож был не складной и носился в небольших ножнах на поясе. Шестидюймовое лезвие в ширину имело лишь пол-дюйма и было заточено с обеих сторон. Весь нож напоминал ивовый лист, а лезвие гармонично дополняла рукоятка, покрытая по японскому обычаю плетенкой из тонкой кожи черного цвета.

- И откуда ты только такие вещи берешь? - спросил я с завистью.

- Китай, - произнес Вадик так, как будто на вопрос о скрипаче сказал: "Паганини".

- А это, слава Богу, не Китай, - я указал ему на свой костюм "Адидас".

- Мужичье, - скривился зам.- Я про настоящий Китай говорю. Его делал хороший мастер. Нож очень трудно затупить, а заточить можно только на особо твердых наждаках, да и то, изрядно повозившись. Пойдем, что ли?

- Ну его, этот патологический фрукт, - я встал.

- А почему - патологический?

- Так ананас же. Когда "мы - ее" - это нормально. Но вот когда "она нас"... патология.

Вадик рассмеялся и, сворачивая в коридор, ведущий на первую палубу, добавил:

- Значит, вот за чем я иду в Москву...

- За ананасами?

- За патологией, вернее, за извращением, - он уже откровенно издевался. - Спасибо, название подсказал.

- Я так и не понял, зачем ты куда-то идешь? Тебе извращений здесь мало?

- Мне хватит, а вот тебе, лесбияну, секретаршу подавай. Вот за ней и иду.

- Кому? - поперхнулся я и, остановившись, повернулся к Вадику. А он как ни в чем ни бывало пояснил:

- Мы набрали двенадцать таких красивых мужиков, а тебя на баб тянет. Да ты что? Это же старый анекдот.

- Иди ты в... Тбилиси. Или куда подальше. Достал, - рявкнул я сквозь смех.

Нужные координаты, спасибо Вадику, у меня лежали перед носом, так что я стал вгонять их в компьютер. Надо сказать, что я не удивился листику с цифрами и даже не поинтересовался, что это такое. Зам сам планировал, куда идти, и записывал точку выхода, а я работал простым оператором, не вдаваясь в подробности. Все эти оргвопросы мне уже порядком надоели. Я бы уже давно дал ему красный допуск, который и состоял в правах на вход-выход из резиденции. Но мое лицо еще хорошо помнило прикосновение пола, когда меня Вадик связывал при первой нашей встрече. Кроме того, я ему пообещал никому, включая его, не давать этой возможности, по словам самого Вадика, чтобы "не искушать". Так что приходилось работать лифтером.

Я не стал наблюдать за похождениями и переговорами зама. Гораздо веселее было добивать остатки армии Кейна. Главный "нод" сопротивлялся до последнего. Хотя что ему еще оставалось делать: сдаться по условиям игры он не мог. Почти вся территория была завоевана, когда раздался звонок. Я шарахнулся и, заглянув за компьютер, обнаружил будильник, на котором лежала записка: "Пора меня забирать".

- Черт. Ясновидящий нашелся, - пробурчал я и увидел на экране "старшего" компьютера улыбающееся лицо зама, который стоял рядом с невысоким мужчиной.

"Переставить "младший" компьютер так, чтобы оба монитора были рядом, что ли", - подумал я, ловя людей на экране в "прицел". Потом я вспомнил, что в основном за "старшим" компьютером торчит Вадик, и, если расположить машины рядом, то мы будем мешать друг другу. Я ему помешаю искать людей, а он мне играться. "Пусть все остается, как есть", - решил я, включая шлюз.

Когда Вадик возвращался из Москвы, я даже не рассмотрел толком, кого он привел. Разработанный мной план уничтожения Кейна подходил к концу и мне было не до всяких там секретарш. Пусть зам сам проводит беседы и инструктирует тех, кого сам и набирает. Это его работа, он в ней лучше меня разбирается и добровольно повесил на себя. Аминь.

Часов через пять меня оторвал от компьютера нежный женский голосок:

- Добрый вечер. Ваш ужин, господа.

Я ошалело поднял глаза и увидел, как незнакомая девушка расставляла на нашем рабочем столе тарелки, чашки, розетки и прочую ресторанную фигню.