Дорога Славы (сборник)

— Билл выразился несколько опрометчиво, малышка. Ты не должна принимать его слова всерьез.

— Но ведь ты честно сказал это, не так ли, Билл? — спросила Пегги.

Я уже сожалел о сказанном, и все же ответил:

— Конечно, Пегги.

Пегги снова повернулась к папе.

— Ты видишь? Но это же неважно. Никто из нас не вернется назад. Пожалуйста, папа, — я же обязательно поправлюсь. Мне уже сейчас значительно лучше.

Да, в этой комнате с земным давлением, Джордж сидел, раскаиваясь, что раскрыл рот.

Молли сказала:

— Я готова на все, Джордж. Что ты думаешь теперь?

— Мммм…

— Ну?

— Я думаю, что, может быть, нам удастся соорудить комнату с повышенным давлением в нашем жилище. В мастерской я могу изготовить необходимые насосы.

Пегги с трудом поборола слезы.

— Ты думаешь, что я тогда смогу покинуть лазарет?

— Конечно, дорогая, если папа так и сделает. Молли с большим сомнением посмотрела на него.

— Это не решает нашей общей проблемы, Джордж.

— Может быть, и нет, — папа встал и расправил плечи. — Но я решил: или мы все возвращаемся, или мы все остаемся. Лермеры всегда держатся вместе. Это решено окончательно.

Мы еще не знали многих вещей. А именно — на Ганимеде тоже были скауты, и они не имели ничего общего со скаутами Земли. Со времени посадки группа с “Мейфлауэра” больше не собиралась; мы все были слишком заняты. Быть скаутом приятно, но иногда для этого не хватает времени.

Группа Леды тоже не проводила собраний. Раньше они встречались в общественном здании. Теперь это общественное здание было превращено в столовую, и у них больше не было места для сборов. Могу себе представить, что это не слишком вдохновляло.

Я встретил этого парня в магазине. Когда он проходил мимо меня, я заметил у него на груди маленький значок. Он был ручной работы и не особенно красив, но я тотчас же заметил его.

— Эй! — сказал я ему.

Он остановился.

— Сам ты “эй”! Что тебе надо?

— Э… ты скаут, не так ли?

— Конечно.

— Я тоже. Меня зовут Билл Лермер, — я подал ему руку в приветствии скаутов.

— Я Сергей Расков, — он посмотрел на меня. — Ты один из новеньких, так?

— Я прилетел на “Мейфлауэре”, — добавил я.

— Я это и имею в виду. В этом нет ничего плохого. Я тоже родился на Земле. Итак, ты там был скаутом. Это великолепно. Ты можешь прийти на одну из наших встреч, и мы снова примем тебя.

— Но меня уже принимали в скауты.

— Как? Ах да, я понимаю — “скаут всегда скаут”! Ну, это все уже позади, и мы сделаем это официально.

В это мгновение я должен был закрыть рот. Но нет, я не сделал этого! Когда звучали фанфары суда молодежи, я всегда поднимался и говорил, вместо того, чтобы слушать. Я сказал:

— Все это было официально. Я старший командир группы “Баден-Пауэлл”.

— Не слишком ли далеко ты находишься от своей группы?

После этого я рассказал ему все. Он слушал меня, пока я не закончил, а потом тихо сказал:

— И ваши ребята имели наглость называть себя “скаутами Ганимеда”? Может быть, вы хотите присвоить себе еще что-нибудь? Вы уже присвоили себе наше помещение для проведения собраний. Может быть, вы теперь хотите спать в наших постелях?

— Что ты под этим подразумеваешь?

— О, ничего, — он задумался. — Это только дружеское предупреждение, Билл…

— Что?

— Здесь может быть только один старший командир группы — и он стоит перед тобой! Не забывай этого на будущее. Но, несмотря на это, ты можешь спокойно прийти на собрание. Нам всегда нужны новички.

Я вернулся назад, на станцию, и разыскал Хэнка Джонса, которому я все рассказал. Он удивленно посмотрел на меня.

— Уильям, старик, тебе надо отдать должное: у тебя определенно есть талант основательно халтурить, как ты только что это сделал. Это не так-то легко.

— Ты думаешь, что я допустил ошибку?

— Надеюсь, что нет. Теперь нам надо разыскать мистера Арчибальда и спросить у нею совета.

Наш командир был в клинике. Мы подождали, пока все его пациенты уйдут, потом вошли к нему. Он сказал:

— Вы что, оба больны или вам нужно удостоверение об отсутствии у вас хвостов?

— Док, — сказал я. — Мы ошиблись. На Ганимеде есть скауты.

— Я знаю, — ответил он.

— Что?

— Мистер Гинсберг, мистер Баран и я провели переговоры с руководством местных скаутов, чтобы установить, как нам лучше включиться в эту организацию. Это не очень сложно, потому что на “Мейфлауэре” скаутов было больше, чем здесь, в восточной группе. Но мы, конечно, должны признать их главенство.

— О, — только и сказали мы.

— В ближайшую пару дней мы хотим собрать общий слет, чтобы выработать правила.

Я подумал и решил, что он говорит разумно.

Я молча выслушал его. Потом сказал:

— Хэнк считает, что я сделал глупость. А как считаете вы, док?

— Ммм… — произнес он. — Надеюсь, что он ошибается. Но я все же должен сказать, что ты не особенно улучшил ситуацию.

Я не знал, что мне ответить.

— Ну, не расстраивайтесь так, — произнес он. — Все будет хорошо. И, может быть, нам не удастся договориться ни о чем.

Но нам удалось договориться. Док и другие пытались настоять на том, чтобы наша группа была признана со всеми своими рангами. Но после того как Сергей посовещался со своими людьми, все настоящие скауты Ганимеда стали брюзжать, что мы всего лишь новички, безразлично, какой ранг был у нас на Земле. Мы должны все начать сначала, с самого низа, и только испытаниями доказать, что мы на что-то способны.

Был найден компромисс. Джордж говорит, что в таких случаях всегда надо искать компромиссы. Мы можем сохранить свои ранги, но в течение одного года мы должны доказать, что мы сможем также выдержать испытания скаутов Ганимеда. Наша группа оставалась в прежнем составе. Но все же произошли большие изменения.

Все командиры групп должны были быть избраны из местной группы. Я должен признать, что это правильно. Как же я мог быть командиром группы на Ганимеде, если я не умел определять направление по звездам? Но когда другие ребята, которые раньше были командирами отрядов, узнали, кто это “насыпал им в суп соли”, они обиделись.

Хэнк сказал мне:

— Билл, мальчик, ты знаешь, что мы здесь так же желанны, как муравей на пикнике?

— И кому теперь до этого дело?

— Тебе. Теперь самое время для настоящего аутодафе.

— Какое еще, во имя всех лун Юпитера, аутодафе?

— В настоящем случае это — переход в группу Леды.

— Ты сошел с ума? Ты знаешь, за кого считают нас эти парни, особенно меня? Я буду счастлив, если уберусь оттуда живым.

— И только докажешь, как плохо ты знаешь людей. Конечно, этот промежуток времени будет для тебя труден, но это — единственный путь, которым ты довольно быстро сможешь восстановить свое положение.

— Хэнк, ты спятил. В группе я действительно буду новичком — мы все до одного будем новичками!

— Да, это именно так, — тихо продолжил Хэнк. — Мы все новички — но в нашей группе мы этого не замечали. И если честно признать, теперь мы принадлежим к группе, которая здесь действительно хорошо ориентируется. И, может быть, мы тоже сможем этому научиться.

— Ты сказал “мы”?

— Да.

— Я понимаю. Ты хочешь в другую группу, и потому ты читаешь мне моральные нравоучения. Ты — мелкая сошка!

Он только усмехнулся. Он ничуть не был смущен.

— Бравый Билл! Только когда он пару раз ударится башкой, он заметит, на каком месте упал. И это не так уж плохо. Через четыре месяца и девять дней мы уже не будем новичками.

— Почему такая точная дата?

— Потому что в это время снова прибудет “Мейфлауэр”, и как только на нем прибудут дети новых колонистов — они будут новичками.

— Ах так!

Так мы и сделали. Поначалу было трудно, особенно для меня… как на том вечере, когда они рассказали о том, как я стал героем. Один из этих пройдох запомнил то происшествие с метеоритом. Но они не слишком придирались к нам, и, когда они начали нас задирать, Сергей встал на нашу сторону. Через некоторое время им самим стало скучно.