Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.2

– Не собираются ли они его убить? – спросил паллиот.

– Вполне возможно, – сказал спонсор Сийнико. – Я думаю, что вы совершенно правы. Таким жестоким образом люди казнят своих преступников.

– Что он совершил? – спросил высокий человек.

– Этого мы никогда не узнаем, – вздохнул Сийнико, – мы не имеем связи с городом.

Я видел, как палач приказал Густаву подняться на скамейку.

– Что делать, что делать? – шептала Ирка.

– Молчи, – сказал ползун. – Мы не можем погубить все сейчас.

– Не все ли равно, – сказал я. – Сейчас или через пять минут. Единственная разница, что Густав будет наверняка мертв.

С этими словами я выскочил на залитую солнцем площадку.

Все услышали, как я выбегаю. Все обернулись и шарахнулись от меня.

Один из спонсоров выхватил пистолет, но, к счастью, я увидел это движение раньше, чем он успел выстрелить, и отпрыгнул в сторону.

– Стойте! – закричал я на языке спонсоров. – Остановитесь! Это обман.

– Ах, это ты, преступник! – Сийнико также пытался достать пистолет.

И я не знаю, удалось ли бы мне сказать еще хоть слово, но тут я услышал резкий голос ползуна, закричавшего на непонятном мне языке.

Он уже стоял на задних лапах, подобно нападающей кобре.

– Не сметь стрелять! – закричал в ответ на крик ползуна высокий человек. Как я понимаю, он обладал неким даром влияния на другие живые существа, потому что в тот же момент я был парализован – я не мог двинуть ни рукой, ни ногой. И только услышал тяжеловатый металлический удар – пистолет выпал из руки Сийнико.

Затем наваждение паралича миновало.

– Кто вы? – спросил высокий инспектор.

– Сначала остановите казнь! – закричал я.

– Это невозможно, – сказал Сийнико. Он смотрел на меня в упор черными очками и хотел меня убить. Но не смел.

– Это возможно! – Я обратился к инспекторам: – Этот город – фикция. Этот город – декорация, придуманная спонсорами. Все, что происходит в нем, придумано, нарисовано и отрепетировано. Но разыгрывают специально для вас умилительную картинку люди, которые служат спонсорам. И у них есть связь с городом. Они могут приказать. Их послушаются.

– Это так? – Паллиот медленно обернулся к группе спонсоров.

– Это ложь! Это ложь сумасшедшего! – сказал незнакомый спонсор.

– Но сделайте что-нибудь! – кричал я. – Ведь они казнят Густава только за то, что он помог проникнуть нам сюда.

– Остановите убийство, – произнес тонкий инспектор в длинном плаще. – Инспекция вами недовольна.

– Вы верите авантюристам, жителям больной, отсталой планеты. Вы ставите их слово выше, чем слово членов Галактического содружества. Это немыслимо и оскорбительно. И пусть дело решается в суде Вселенной! – гневно произнес вельможа из спонсоров.

Быстро, снова на незнакомом мне языке, заговорил ползун.

Инспектора смотрели на него, затем паллиот сказал:

– Мы вам не верим.

Мой взгляд упал на экран.

И ужас холодной рукой сжал мое сердце: Густав был мертв. Он покачивался на виселице, и ноги его, вытянутые носками вниз в последней попытке дотянуться до земли, медленно кружились над помостом. Палач отошел на шаг назад.

– Вы убийцы! – произнес я.

Ирка сделала шаг вперед.

– Уважаемые инспектора, – произнесла она. Странно, никогда не думал, что она тоже знает язык спонсоров. – Я прошу пять минут вашего внимания.

– Эти выступления – оскорбления нам и здравому смыслу, – выкрикнул Сийнико.

– К сожалению, – сказала Ирка, она держалась с достоинством, говорила медленно и возвышенно, мне она показалась даже выше ростом, – наше появление перед вами выглядит излишне драматично, но мы не имели возможности приблизиться к вам раньше. Ведь вас держали на центральной базе спонсоров, куда и отвезут сегодня после этой экскурсии, потому что Земля якобы опасна для вас. Но ведь все это ложь. И мы хотим предъявить обвинения спонсорам, которые, взяв на себя право распоряжаться нашей Землей, не показали себя цивилизованными существами.

– Пора прекратить это издевательство! – закричал Сийнико.

Я смотрел на экран. Там палач в красной рубахе и трубочист в черном цилиндре снимали с виселицы тело Густава.

– Мы не будем отнимать вашего времени и рассказывать о том, что случилось на Земле за последние десятилетия.

– У вас есть обвинения? – спросил паллиот.

– Я обвиняю, – сказал ползун. – Я обвиняю спонсоров в том, что они завозят на Землю яйца моих соотечественников, выводят из них младенцев и убивают их, чтобы съесть.

– Ложь! – закричал Сийнико.

– Ложь! – закричали остальные спонсоры. Они сблизились вокруг нас, они нависали над нами, полные угрозы.

– Я видел это, – сказал я. – Я помогал убивать маленьких ползунов. Я обвиняю спонсоров в том, что они отравили газом и убили несколько тысяч человек только за то, что они наблюдали смерть спонсора.

– Это ты его убил! – услышал я голос Сийнико. Но ответить я не успел, потому что вперед вышел маленький Сенечка.

– Я обвиняю, – сказал мальчик, – в том, что ради развлечения спонсоров проводятся опыты над нами, над маленькими детьми, чтобы сделать из нас домашних любимцев.

– Это правда? – паллиот обернулся к Сийнико.

– Это ложь! – сказал Сийнико.

– Это ложь! – хором произнесли остальные спонсоры.

– Мы можем полететь на так называемую кондитерскую фабрику, где убивают маленьких ползунов, – сказал я.

Словно почувствовав колебания инспекторов, Сенечка стащил с себя синюю курточку. Все увидели глубокие шрамы жабер на его спине. Так я и запомнил его. Под ярким солнцем он стоит, растопырив соединенные перепонками длинные пальцы рук, и медленно поворачивается, чтобы каждый мог увидеть жабры на его спине.

Именно Сенечка оказался последней каплей для инспекторов.

– Мы требуем, чтобы нас немедленно привезли в центр, где делают операции над детьми.

– Такого центра не существует, – сказал Сийнико. Он взял себя в руки и говорил тихо.

На экране, глядевшем в город, было видно, как жители города начали украшать помост и саму виселицу гирляндами и фонариками – они готовились к празднику.

– Вы сможете показать к нему дорогу? – спросил у Ирки худой инспектор с муравьиным лицом.

– Я могу, – сказал я. – Я там жил. И там же живет спонсор Сийнико.

Все обернулись к спонсору.

После короткой паузы он неожиданно для-меня сказал:

– Я готов опровергнуть клевету. Сейчас же я вызову вертолет.

Он повернулся и быстро ушел с площадки. За ним поспешил еще один спонсор в форме охраны порядка.

– Не дайте им уйти! – крикнул я. – Они убегут!

– Не посмеют, – сказал паллиот.

На площадке воцарилось ожидание. Я сосчитал до ста. Инспектора были совершенно спокойны. Паллиот и высокий человек подошли к парапету и стали двигать изображения на экранах, рассматривая жизнь города.

– Это все ложь, – сказала Ирка. – Вы думаете, это продукты? Это копии продуктов!

Инспектора никак не могли взять в толк, почему нужно людям выдавать копии продуктов.

Несколько спонсоров, которые остались на площадке, тихо переговаривались, я ощущал, какой запас ненависти исходит от них.

Ползун подошел к невысокому худому инспектору с муравьиным лицом и разговаривал с ним.

И в тот момент, когда я понял, что Сийнико никогда уже не вернется, его зеленая жабья голова показалась из люка.

– Сейчас прилетит вертолет, – сообщил он. – И мы полетим туда, куда покажет нам этот убийца! – Осуждающий перст был направлен мне в грудь.

Я думал – а дальше что? Ну, поверят нам инспектора, а что они смогут сделать? Не наивна ли сама наша акция? Я несся в потоке действий и событий и ни разу не задумался, насколько могут быть реальными результаты.

Паллиот подлился ко мне и стал спрашивать о жизни в любимцах, но я объяснял плохо, потому что у нас не совпадали с ним понятия, простые житейские понятия.

Только через двадцать минут после возвращения Сийнико над нами завис большой вертолет, тот самый, который привез инспекторов.