Последний довод павших или лепестки жёлтой хризантемы на воде(СИ)

Симазаки обошёл вокруг самолёта, ковырнул ботинком землю — рыхловата, слегка влажная, может налипать на шасси. Вокруг невысокой, но неприятной стеной росли деревья. Симазаки мучительно взвешивал. Тут было всё: разыгравшееся самолюбие (капитан и этот молодой лейтенант не испытывали в нём и тени сомнения, веря, что опытный лётчик поднимет машину в воздух), и не мог он оставить здесь боевой самолёт, предназначенный громить врага. Да и чёрта с два самолёт останется на этом месте! Этот лейтенант сам попытается на нём взлететь и скорей всего разобьётся. Но рассудок говорил о другом — уж очень велик был риск.

Наконец Симазаки отбросил сомнения. Запрыгнув в кабину, погоняв моторы на разных режимах, уверено потянул левой рукой дроссель, доводя обороты до полных. На взлёт!

Взревев двигателем, бомбардировщик побежал, подпрыгивая на попадающихся кочках. Лётчик чувствовал, как вибрация тонко передаёт нарастающую скорость, каждой клеткой тела ощущая, как машина становится легче, ещё легче, но проклятые деревья всё ближе и ближе. В груди появляется неприятный холодок. Главное выдержать, не тянуть раньше времени ручку управления на себя, дать машине разогнаться.

— Терпение, терпение, — сквозь зубы шептал Симазаки. Чуть дёрнул ручку управления (буквально кистью), и самолёт почти сам оторвался от земли. Завис, качаясь с крыла на крыло, медленно поплыл, но уже выше, выше, вот уже кажется, что пропеллер причешет растопыренные, тянущиеся к самолёту голые ветки. Но всё! Вырвался! Высота пятьдесят, сто! Лёгкий поворот! Вот и ангары, и можно снова, на так не желавшую отпускать землю.

Приземлившись, он не стал вылезать из самолёта. Подкативший трактор, потащил машину в ангар. Двигатель молотил на малых оборотах, потом чихнул раз, другой, снова быстро крутанул пропеллером, с аппетитом дожирая остатки топлива и наконец, заглох. Резко наступила тишина, удаляющееся тарахтенье трактора не в счёт.

«Как точно механик подгадал количество топлива», — с уважением подумал Симазаки. Неожиданно он вздрогнул — как будто сердце заработало иначе, быстро зажужжав, завибрировав. Необычность явления породила секундный испуг. Потом сообразив, в досаде хлопнув себя по нагрудному карману, он достал чёртову машинку — маленькое телефонное устройство мелко дрожало, экран высвечивал циферки и английские буквы. Симазаки сначала недоумённо уставился на телефон, потом стал вспоминать инструктаж Кумэ. Осторожно нажал на зелёную кнопку — в динамике забулькало на английском. Чертыхнувшись, он отключил аппарат. По фюзеляжу забарабанили — вернулись капитан и техники. Засунув мобильник в нагрудный карман, пилот откинул фонарь.

Наверное, лейтенанту Врайту удалось заснуть все-таки достаточно глубоко, потому что, проснувшись и взглянув на часы, он определил, что прошло более часа с момента как он сел в бронированную машину. Он встряхнул тяжёлой головой, отгоняя последний секундный сон и калейдоскоп воспоминаний: сумасшедшая посадка на территории базы и пылающий костром «Си Стельон», необычные плавающие танки и тысячи вражеских солдат, прущих на берег с десантных судов.

Разминая затёкшую ногу, лейтенант осмотрелся. Автомобиль стоял у дороги на обочине, вокруг простирался вполне мирный загородный пейзаж — кусок зеленеющего поля, заросли кустарника и крыши домов вдалеке. Сзади лежал, изредка покашливая, борттехник.

«Жив значит», — подумал Врайт, выбираясь из машины. Тело слегка одеревенело, ныли мелкие ссадины и ушибы. В небе висела низкая облачность, плотно скрывая гудящие самолёты. И как показалось лейтенанту, они гудели и выли турбинами, словно там уже давно прописались, с разной интенсивностью, со всех сторон и не умолкая. Они даже вселяли уверенность — свои парни, герои, и наверняка обеспечивают господство в воздухе. Наконец!

Дорога была пуста. Правее за поворотом из-за зарослей кустарника виднелся небольшой городок. Капот у автомобиля был открыт, на земле валялись отвёртки и гаечные ключи.

— Ну что там, Сэм? — Отфыркиваясь как бегемот, давешний военный в пыльной форме вылез из кустов так внезапно, что Врайт слегка вздрогнул. Появившийся офицер смыл с лица копоть и пыль, и теперь лейтенант его узнал — Билл Кроу, командир гарнизона.

— Ничего не могу сделать, сэр. В конце концов, я не механик, — сразу стал оправдываться водитель.

— Господи, Врайт, это ты? А я тебя сразу и не узнал, держи, — Билл Кроу улыбнувшись, протянул лейтенанту пластиковую бутылку полную воды. Дождавшись когда лейтенант прекратит жадно глотать студёную влагу, капитан предложил, жизнерадостно махнув рукой в направлении кустов:

— Пойди-ка, всполосни лицо! Там небольшой ручей протекает. Вода чистейшая и холоднючая, но бодрит, бодрит, скажу я тебе.

Через пятнадцать минут, посвежевший лейтенант расспрашивал Кроу о сложившемся положении.

— Тебе рассказывать теории, предположения или известные факты? — Закурив и прищурив от дыма глаз, спросил капитан.

— Давай сначала по фактам пройдёмся.

— Вышибли нас с базы, как щенят. Не знаю, остался кто ещё из выживших, но там сейчас работает авиация. Ты же видел, какие масштабы нападения? Так вот, не мы одни! Норфолк, Нью-Йорк, Гротон и ещё я всего не расслышал по радио. Возможно, глушат или ставят помехи, не знаю. Не удивлюсь, если и наши штабные фильтрует инфу. Машина у нас здохла, но сюда идёт колонна техники, командование стягивает силы для атаки.

— Ты видел, кто это был? И техника какая-то допотопная, поршневые самолёты, винтовки, господи — мечи! Они, что свалились на нас из прошлого века.

— Самое потрясающее, что ты прав, — улыбаясь, капитан выпустил струю дыма и едва не поперхнулся — вдали резко возник глухой нарастающий гул.

— Едут! — Появилось возбуждённое лицо сержанта.

Уже невооружённым взглядом было видно пылящую вереницу техники. Даже не пылящую — изрыгающую зримый дизельно-бензиновый выхлоп.

— А что за городок впереди? — Поинтересовался лейтенант.

— Элизабет-Сити. Я связался с командиром колонны, выделить нам машину они не могут, у них приказ, так что возьмут с собой.

Через двадцать минут передовые бронированные машины уже проехали мимо. Затем медленно и грузно потянулись крытые брезентом тяжёлые грузовики, самоходные гаубицы и «Хамви». От колонны отделился RG-31 и подъехал к стоящей на обочине машине. Выскочивший из бронетранспортёра офицер представился и указал на приближающиеся машины в конце колонны. Говорил он коротко, явно спешил:

— Видите «Рейнджер»? Раненого определите туда, к сожалению я сейчас не могу отправить его в тыл. А сами давайте в тот грузовик, там есть место. Должны подойти вертолёты, может что-нибудь решим, но позже.

Аккуратно перегрузив борттехника на носилки, потом в машину, где им занялся доктор, лейтенант Врайт полез в грузовик вслед за капитаном и его людьми.

Привыкнув к темноте в крытом тентом кузове, Врайт разглядел стоящие в ряд, почти под самую брезентовую крышу, плоские ящики, окантованные прочными белыми пластиковыми лентами. На ящиках стояла непонятная маркировка, но надпись «ВЗРЫВООПАСНО» проглядывалась довольно чётко.

Грузовик тронулся, загремели ящики, пришедшие в движение от вибрации кузова, рассевшихся пассажиров затрясло на неровностях.

— Может нам было бы лучше пешком добраться до города? — Озабоченно проронил один из рейнджеров.

— Ты не рад, что мы едем? — Равнодушно спросил лейтенант.

— А чему радоваться? Во-первых, нас опять везут в пекло, во-вторых, знаете, что в этих ящиках?

— А что? Пули, наверно…

— Пули! Как же — гаубичные снаряды. Одной пулемётной очереди хватит, что бы нас разбросало на сотню метров.

К монотонному завыванию двигателей автомобилей добавился звук проходящих над головой вертолётов и далёкой канонады.

— Колонна поменяла направление, — выглянув наружу, сказал капитан, — мы повернули в сторону Виргинии-Бич.

В открытый сзади широкий проём тента было видна тупая морда следующего за ними грузовика. В обратную сторону тянулась вереница машин с беженцами