Дорогое аббатство

- Теперь мы живем намного проще, - сказала Кейт. - И в городах, и в деревнях запросы людей стали скромнее. Совсем не обязательно, чтобы все постоянно росло и увеличивалось.

- Ерунда! - бросил африканец. - Все уже устали от того, что для поездки в Париж или в Лагос нужно получать специальные разрешения. Я хочу ездить, когда и куда хочу.

- Жди пятидесяти, - ответил молодая женщина, которую звали Мишель. Она же и объяснила, что в жизни каждого человека существует два периода - от восемнадцати до двадцати лет и от пятидесяти до пятидесяти пяти, - когда они могут свободно путешествовать по планете (естественно, кроме тех мест, на которые наложила запрет сама АРД); в это время люди могут не работать. Самой Мишель было двадцать четыре года.

- А дети? - спросил Ли.

- Никаких ограничений относительно числа детей, - ответила Кейт. - Хотя смертность устанавливается с учетом ограничения населения планеты.

- И каковы эти ограничения? - снова спросил Ли.

- Примерно шесть-семь миллиардов. Этот предел установила АРД. Она не сообщила нам конкретную формулу, но таковая имеется; она же указывает, сколько детей следует отменить. Если человек доживает до пятнадцати лет, значит, он может рассчитывать дожить и до семидесяти пяти или восьмидесяти, - если, конечно, ничего непредвиденного не случится.

- Что вы имеете в виду под словом "отменить"? - спросил Коул.

- Вам вряд ли это понравится, - ответила Мишель; она смотрела в бокал с абсентом, словно это был магический кристалл. Потом подняла глаза, рассмеялась, откинула волосы назад и заказала еще по бокалу fee vert [Зеленого зелья (фр.).].

Коул обрадовался, когда Ли прикрыл ладонью свой бокал.

- Наш курсор замигал, - промолвил Ли. - Боюсь, что настал момент прощаться. - Он вышел из-за стола, за ним и Коул. Они расцеловались со всеми в обе щеки. Последней была Кейт.

- Куда мы направляемся? - шепотом спросил Коул.

- Вперед, - ответил Ли. - Эти Старики отправляют нас еще дальше вперед.

- А как насчет "Дорогого Аббатства", формулы, которую мы разыскиваем?

- Очевидно, именно так и надо, - сказал Ли. - Может быть, именно это и приготовили для нас Старики.

Модернисты махали им на прощание. Так показалось Коулу. Но выяснилось, что на самом деле они хотят взять назад свои переводчики.

Пришлось бросить их, Мишель поймала оба.

Неожиданно Коул вспомнил, что оставил на столе под платаном книгу Хаймза. Но Ли уже нажал кнопку "ВОЗВРАТ", и вот снова запищали мыши…

1+

По рокочущим звукам музыки Коул догадался, что они опять оказались в здании студенческого союза. Музыка рэп материализовалась намного раньше самого подвального помещения, но вот знакомые пол, стены, дверь, часы… девять семнадцать.

Значит, они отсутствовали всего десять минут? А ему казалось, что прошло так много дней! Коул чувствовал себя более чем странно, словно что-то было не в порядке. Потом вдруг он заметил рукав куртки-сафари Ли и понял, в чем дело.

- Ли, почему мы вернулись? Я думал, мы летим дальше.

Ли посмотрел на Коула.

- Домой…

Он не успел договорить, как отворилась дверь. Они увидели огромную голову Паркера. Вид у Паркера был очень недовольный (словно у Элмера Фадда из комиксов о Багз Банни).

- Доктор Ли! Мистер Коул. Недаром мне показалось, что я что-то услышал. Что, черт побери, вы тут делаете, тем более в такое позднее время? То есть вы не…

- Нет-нет, - ответил Ли. - Нет проблема.

- Через полчаса мне нужно начинать уборку помещения!

- Нет проблема, - снова повторил Ли.

Паркер с шумом закрыл дверь.

- Почему он все время с таким удивлением сюда заглядывает? - спросил Коул. - Он что, думает, что сегодня День сурка? [2 февраля в США называют Днем сурка. По тому, как ведет себя вылезший из норы сурок, предсказывают погоду на весну.]

- Нет проблема.

- Нет проблем? А мне кажется, что есть. - Коул высвободил свою руку и поднялся на ноги. - Что тут вообще происходит? Кто такие эти Старики? Где формула "Дорогого Аббатства", которую нам нужно получить?

- Придержи лошадей! - Ли снова говорил с техасским акцентом. Он внимательно смотрел на экран своего маленького компьютера, потом начал вводить цифры.

- Ли, черт бы тебя побрал, ответь мне! Я думаю, может, стоит все хорошенько обдумать заново? Я имею в виду "Дорогое Аббатство"!

- Не нам, - ответил Ли. - Придерзи лосадей!

Бип-бип. Звуки издавал компьютер. Пустой экран, только в самом центре мигал курсор.

- Открылся новый кусок времени. - Ли похлопал рукой по сиденью. - Мы не закончили.

- Может, ты и не закончил, - ответил Коул, - но я, черт бы все это подрал, закончил. - Он собирался уйти, но почему-то стоял на месте. Ли схватил его за руку и усадил рядом с собой в планер.

- Не надо, - сказал Коул, но Ли его не слушал. Он нажал на кнопку "ВОЗВРАТ", и вот снова… Мышиный писк.

+100 000

Падение…

Кружение…

Теперь Коул стал настоящим ветераном путешествий во времени; одним из двух самых опытных путешественников в истории человечества (по крайней мере, он никогда не слышал о других). Теперь он знал, что лучше держать глаза закрытыми (по крайней мере, он думал, что его глаза закрыты). Цветные полосы кружились перед глазами, вот они стали белыми, и он решил (или понадеялся), что они снова вернулись в Париж. Тут он открыл глаза - а может, они были открыты и до того? Они находились в пустом помещении с деревянным полом, свет поступал снаружи через застекленные створчатые двери. Где-то вдали раздавались музыка, странные нежные звуки струн, барабанов и колокольчиков. Никакой тревоги, никакой паники. Он совсем не спешил выходить из планера. Он помнил, что была какая-то проблема, но какая именно, вспомнить не мог. Ну так и что? Воздух был теплый и какой-то сонный. Он прикрыл глаза, откинулся назад и прислушался к голосу - кто-то что-то бормотал на китайском языке.

Это был Ли. Он стучал пальцами по экрану своего компьютера, закусив губу, как ребенок, пытающийся развязать узел на шнурке.

- Проснись, Коул, - сказал он, не отрывая взгляд от компьютера. - Мы прошли еще один кусок.

- Я знаю, - ответил Коул. Тут только он заметил, что ни у Ли, ни у него самого на плече не было переводчиков. - Ты снова говоришь по-английски!

- Нет, это ты стал понимать мандаринский диалект.

Это было действительно так. Когда Ли говорил, в воздухе рядом с его правым ухом образовывалась небольшая прозрачная складка. Ли говорил своим обычным голосом (не как в Париже), а если Коул краешком глаза наблюдал за складкой, то прекрасно понимал все, что говорил Ли, хотя, естественно, китайского не знал.

- Где мы? - спросил Коул. - Или правильнее спросить "в каком времени"?

- В этом я как раз и пытаюсь разобраться. Тут совсем другие алгоритмы. А тем временем…

- Тем временем мы тут совсем одни, - продолжал Коул. - Ты говоришь по-английски, или я понимаю мандаринский диалект, или ты понимаешь английский, или…

- Я всегда понимал английский, - улыбнувшись, заметил Ли.

- Пусть будет так. Но давай же поговорим. Почему ты мне не рассказываешь, что происходит, без увиливаний и хитростей? Где мы? Куда направляемся? Как дела с "Дорогим Аббатством"?

Ли кивнул.

- Я просто ничего этого не знаю, - сказал он и, встав, положил мини-компьютер в карман. - Кто-то что-то добавил к нашим алгоритмам с помощью инфракрасного порта. Дополнительные действия. Но пойдем. Сначала попробуем разобраться, где мы.

- То есть в каком времени. - Коул вслед за Ли вышел через створчатые двери на узкий балкон. Перед ними расстилался город, но не Париж. Город был тихий, он раскинулся на невысоких холмах; почти никакого шума, кроме шороха пальмовых листьев об окна.