Эсхатон

Откуда ей знать - но давным-давно, в счастливую пору, о которой Дрейк не позволял себе даже вспоминать, Ана, когда он расстраивался, поступала точно так же. Когда он был слаб, она становилась сильной, а когда был силен - делала вид, что слаба.

Дрейк поступил, как она сказала. Они неторопливо поужинали, молча или болтая о всякой ерунде, как хотелось. Автоповар приготовил разумные порции блюд старой Земли. После еды Ана положила голову Дрейка себе на грудь, и он укрылся в ночи ее длинных русых волос.

Естественно и, пожалуй, неизбежно, что в ту ночь они стали любовниками. Ни Ана, ни сам Дрейк так и не поняли, что в глубине своего сознания он думал - «снова стали».

На волне телесной эйфории они пролетели всю внутреннюю часть Солнечной системы. Как и прежде, плотская любовь была для Дрейка чудом. Лучшего средства от временного шока и не придумаешь. Погрузившись в свои ощущения, в то, какой знакомой была нежная, сладко пахнущая кожа Аны на ощупь и на вкус, он не смутился бы, даже погибни Земля и Солнце.

Впрочем, ничего подобного не произошло, хотя четыре тысячи лет назад Земля и оказалась на грани экологического кризиса.

Оправлялась она медленно. Но когда корабль опустился на антарктическую ледяную шапку, ставшую куда меньше, средние температуры на экваторе вновь были около 50 градусов по Цельсию, а наземные животные тянулись к солнцу, выходя из буйных джунглей, разросшихся в некогда умеренных зонах.

Дрейку вдруг захотелось навестить их бывший дом, как бы жарко там ни было. Однако обнаружилось, что его родной город теперь на пятнадцать футов залит водой. По словам Аны, еще через десять тысяч лет уровень Мирового океана опустится настолько, что туда можно будет добраться посуху. Это место - да и никакое другое на Земле - не вызывало у нее особого интереса. Дрейк узнал, что Ана трижды посещала Землю и находила ее довольно скучной.

Они вновь взлетели и отправились в путешествие по внутренней системе. Корабль пронесся возле широкого лика Солнца, и Дрейк увидел, что адское пламя на его поверхности столь же яростно, как и на Канопусе. Ана была рядом, и на сей раз он остался невозмутим.

Когда она объявила, что теперь надо возвращаться к Плутону, он согласился. Временной шок если и был, то остался в прошлом. Дрейк чувствовал себя великолепно - и умом, и телом. По широкой спирали корабль двинулся туда, где их терпеливо (а может, и нетерпеливо) ждали роботы-служители.

Тем больнее оказался новый удар.

- Что значит - как можно лучше провести последние дни? - Слова Аны оторвали Дрейка от наблюдения за тем, как автоматика швартует корабль к пристани на Хароне. - Я думал, мы можем остаться на внешних планетах сколько захотим.

- Можем. Ты можешь. - Она подошла поближе. - Я - нет. Я дала обещание, помнишь? Люди, летящие на Ригель Калоран, ждут меня, но они не могут ждать вечно. Мне нужно отправляться к ним.

- А как же мы?- Ана покачала головой, и Дрейк продолжил: - Послушай, если ты уже связана словом, я все понимаю и не хочу заставлять тебя их обманывать. Но ничто не держит меня рядом с Солнцем - ничто, кроме тебя. Я полечу вместе с тобой, с вашей группой.

- Нет, Дрейк, не полетишь. И ты не понимаешь. - Она мягко взяла его за руку. - Ты мне очень нравишься, и я никогда не забуду, что обязана тебе жизнью. Но лететь со мной ты не можешь. Скажу жестоко: я не хочу, чтобы ты летел. Я не люблю тебя так, как ты любишь свою Ану.

- Я тебе не верю. Все, что мы говорили друг другу, все, что делали…

- Все, что ты говорил. Мы замечательные, увлеченные любовники, физически мы прекрасно подходим друг другу, не отрицаю.

- Так в чем же проблема? Ана, мы можем все обсудить, мы должны…

- Проблема именно здесь. Я не Ана. Не твоя Ана. Я это я. Мы с тобой никогда не обсуждали никаких проблем. Подумай, и ты поймешь, что это правда. - Она выпустила его руку и шагнула в сторону. - Дрейк, это я во всем виновата. Мне не следовало тебя оживлять. Я знаю, ты смотришь на меня и видишь кого-то другого.

- Мне не нужен никто другой. Только ты.

- Нет. Ты как слепой. У нас с твоей Аной мало общего. Ты даже не понимаешь, чего мне не хватает. Позволь привести всего один пример. Ты решил, что я знаю, почему твой робот зовется Мильтоном, и не стал мне объяснять. А я не знаю.

- «Слуга - и тот, кто лишь стоит и ждет…» Это из Джона Мильтона, одного древнего поэта… Просто такая шутка, потому что служитель…

- Дрейк, я не знаю и не желаю знать. Я хочу улететь. Прямо сейчас.

- Ты не можешь! Что я буду без тебя делать?

- Станешь таким, каким был до того, как я влезла в твою жизнь. Сильным, решительным и храбрым. - Она приблизилась, помедлила секунду, а потом быстро поцеловала его в губы. - Продолжай свой путь, Дрейк. Не сдавайся. Я верю: где-то когда-то ты найдешь способ вернуть Ану. Настоящую Ану. Твою.

Прежде чем он смог что-либо ответить, она была уже за дверью. Дрейк остался стоять с вытянутой ей вслед рукой. Он сделал два шага, рухнул в кресло. Там он и сидел, слепо глядя в иллюминатор на каменистую поверхность Харона, когда дверь вновь открылась.

В комнату тихо протиснулся Мильтон, крошка-служитель. Он подкатился к Дрейку и встал рядом. Словно чувствуя, что на душе у хозяина, робот не произнес ни слова. Он знал, что будет дальше.

Дальше была та же солнечная комната, тот же вид на песчаный пляж и волнующееся море. Но на этот раз вдалеке повисли тяжелые тучи, а на месте черноволосой цыганки сидел лысый мужчина.

Дрейк повертел головой. Шея у него слегка затекла.

- Знаете, вам лучше не утруждать себя симуляциями. Я предпочитаю все настоящее.

- Вряд ли. - Мужчина говорил на прекрасном английском, без акцента. - Произошли изменения.

- Я их ожидал. Они мне нужны. В мою эпоху Ане ничем не смогли помочь. Давайте отключим виртуальную реальность.

- Боюсь, это невозможно.

- Мое тело…

- С ним все в порядке. Вы не программа в базе данных, и ваш криотруп вместе с первым телом Аны по-прежнему хранится в «криоматке». Но по причинам, которые вы поймете позже, резервуары теперь находятся не на Плутоне. Однако ваш организм не претерпел изменений и может легко быть оживлен. Тем не менее это едва ли понадобится, поскольку теперь, для того чтобы с вами общаться, нам не обязательно вас оживлять. Мы установили прямую сверхпроводниковую связь с вашим мозгом.

- Кто вы?

- Это тоже не простой вопрос. - Человек улыбнулся - настолько по-дружески, что это вряд ли удалось бы сымитировать. - Если вы не прочь пошутить, зовите меня Алманом. Должен сказать, что я - композитная личность, и чтобы вам стало легче, я взял с собой еще один свой элемент.

Он не шевельнулся, но рядом с ним появился знакомый шарик с метелкой щупальцев наверху.

- Прошу прощения. - Служитель кивнул в сторону Дрейка своей безглазой головой. - Ваши инструкции, оставленные мне перед заморозкой, были вполне четкими. Однако после длительных размышлений мы пришли к решению, что с вами необходимо связаться. Насколько я понимаю, можно утверждать, что вас не оживили и, следовательно, ваши указания не нарушены. Тем не менее я не намерен пользоваться этим оправданием.

- Ты - Мильтон? Раньше ты говорил совсем по-другому…

- Да, я Мильтон, а в составе композита - больше, нежели Мильтон. Но я по-прежнему остаюсь вашим служителем.

- Сколько? - Дрейк сел, понимая, что его тело, погруженное в криосон, не шевельнулось и на миллиметр. - Сколько времени прошло с тех пор, как я вернулся в «матку»?

Прежде чем ответить, Мильтон помедлил.

- По вашим стандартам - много. В развитии Солнечной системы имели место… определенные непоследовательности.

- Ты имеешь в виду, что человеческая цивилизация полностью погибла? Я боялся этого, еще когда в первый раз ложился в резервуар.

- Коллапса цивилизации в том смысле, который вы вкладываете в эти слова, не произошло. Однако трижды развитие человечества сворачивало в различных направлениях, которые, как мы сейчас видим, были неверными. В течение двух из этих периодов само понятие технологии не имело смысла.