Арес - бог войны

– Это потому, что я меньше вас всех, – смеялась она.

Шлюзовая камера у нас небольшая, рассчитанная на двоих. Выпускать Луизу одну, учитывая её характер – чистой воды бред. Поэтому мы потянули спички второй раз, и короткую на сей раз вытащил я. Лу храбрилась, шутила, но я-то видел, как её трясёт. И что она в любую минуту готова спрятаться за мою широкую спину.

– Не дрейфь, Лу, всё будет хорошо, – я положил руку на плечевой щиток её скафандра. – Ты представь, каково было Олдрину на Луне.

– Опять экскурс в историю? – Лу поневоле улыбнулась сквозь стекло шлема. – Ты для марсиан просто подарок, Виктор. Если они здесь есть, конечно.

– Лу, что ты всё о марсианах? – смеюсь. – Книжек начиталась, фильмов насмотрелась? Аэлита, ау-у!.. Нет здесь никого, кроме нас, семерых буйнопомешанных.

– Почему буйнопомешанных? – не поняла она.

– Потому что ни один нормальный человек по своей воле не согласился бы полететь сюда… А в общем, не смущайся, я тоже немного не в своей тарелке.

Воздух со свистом выходил из камеры: уравнивалось давление. Потом уехала в сторону массивная крышка люка, и мы увидели марсианское небо. Почти чёрное, с прозеленью и намёком на тоненькие пёрышки облаков. Мы какое-то время разглядывали звёздно-солнечное небо – на Земле такого не увидишь – после чего я легонько подтолкнул Луизу к лестнице. Она тихонько икнула, но всё-таки пересилила себя и неторопливо полезла вниз. Мне же выпала честь заснять на видео исторический момент – первые шаги человека по поверхности другой планеты. Я начал осторожно спускаться следом за Лу, стараясь не терять её из видоискателя мини-камеры, установленной на моём шлеме. Команда молчала. Даже без радио я чувствовал их волнение. Сидят, наверное, у экранов, и моргнуть боятся, чтобы не пропустить столь важный момент. А я стараюсь прочно держаться за поручни: не хватало ещё сверзиться с такой высоты. Хоть здесь сила тяготения и меньше, чем на Земле, приятного будет мало.

Я был в пяти метрах над марсианской поверхностью, когда Лу наконец выпустила поручни и смело шагнула прямо на голый обожжённый камень. Ракурс у меня был отличный, и кадры получились что надо.

– Мои поздравления, Луиза, – по радио донёсся ироничный голос Джой. – С тебя шампанское, когда вернёмся.

– На всех, – я услышал смех Марго Шлёцер – главного бортинженера.

– На всех – так на всех, – согласилась Лу. – Чёрт с вами, приглашаю всю банду в ресторан на Эйфелевой башне.

– Не разоришься? – спросил я.

– А я банк ограблю.

Следом за Лу на красную почву спрыгнул и я. Задрал голову, снимая "Атлантис". Наш корабль вообще впечатлял размерами. Огромный самолёт с сильно скошенными крыльями, стоящий почему-то на корме. Четыре ажурные посадочные фермы поддерживали его устойчивость. Мы улетим, а эти железяки здесь и останутся – на долгую память пресловутым марсианам. Я опять взял в кадр Луизу, которая осмелела и вовсю прыгала по камням. Не увлекалась бы она прогулкой, воздуха в баллонах всего на полчаса.

Команда уже галдела вовсю, обсуждая, кому и в какой очерёдности высаживаться на Марс следом за нами. Джой на этот раз проявила волюнтаризм: сама назначила, кому когда выходить за пределы корабля. И я то и дело улавливал в её голосе нотки досады. Должно быть, сама хотела первой по Марсу прогуляться. Пусть утешится, что первой здесь всё-таки была женщина… Ох уж мне эти женщины: на секунду отвернулся – а Лу уже где-то исчезла.

– Луиза, ты куда пропала? – сердце у меня ёкнуло, честно признаюсь.

– Я здесь, за большим камнем! – из-за упомянутого камня, единственного крупного объекта в округе, высунулась рука в скафандре. – Виктор! Иди сюда! Скорее!

Одним прыжком я преодолел метров пять. Скакал по камням не хуже горной козы, догоняя Лу. Через минуту уже был рядом с ней.

– Смотри, – она показывала на ярко освещённый солнцем бок камня.

Здесь, с этой стороны валуна, не обожжённой нашим выхлопом, были отчётливо видны …пятна самого настоящего лишайника, только хилого и мелкого. И тёмно-голубого, с серебристым оттенком. Я снимал его на видео, а Лу уже достала ножик и пробирку из поясного комплекта, и соскребала одно пятнышко для Нобухиро. Пусть наш биолог выяснит, что это за штука.

– Жизнь здесь всё-таки есть, – констатировала Джой. – Изучаем – и немедленно связываемся с Землёй… Луиза, Виктор, возвращайтесь. Побережём кислород для исследований.

Возвращались мы долгих десять минут. Подъём по отвесной лестнице даже в условиях Марса тяжёлое испытание, да ещё после такой встряски, как посадка. В шлюзе нас хорошенько обработали воздушной струёй с дезинфицирующими добавками, а на выходе Нобухиро ястребом набросился на пробирку, в которую Лу положила образец марсианского лишайника. Вырвал у неё прямо из рук и унёсся в свой угол – изучать.

– Хоть бы "спасибо" сказал, – усмехнулась Лу. – Командир, мы снимаем скафандры.

– Снимайте, – Джой появилась в отсеке лично. – Утечек нет, значит, поживём, как люди.

– А жизнь здесь всё-таки процветает, – я поделился пришедшей в голову мыслью. – Если мы возле самой посадочной площадки нашли лишайник, значит, здесь он чувствует себя как дома.

– Надо выяснить, кто ещё здесь чувствует себя как дома, кроме лишайника, – нахмурилась Джой.

– Ты чем-то недовольна, командир?

– Я не люблю, когда что-то идёт не по плану.

– Разве в Хьюстоне не предполагали?..

– Предполагали. Но я не думала, что их прогнозы начнут сбываться так скоро.

– Брось, командир, – я уже открутил шлем и говорил с Джой без посредства радио. – Мы нашли всего лишь пару пятен лишайника, и уже становимся в позу очковой кобры. Не очень лестная характеристика для вида хомо сапиенс.

– Ладно, посмотрим, что будет дальше, – Джой покачала головой. – Стой, дай я помогу тебе выбраться из этой консервной банки.

Пока мы с Лу вылезали из скафандров, на Марс вышли Марго и Гарри. А Нобухиро так прочно приклеился к своим пробиркам, что его невозможно было соблазнить даже забортной прогулкой. Но зато к возвращению третьей пары – Джой и Чандры – он завершил исследования. Как только Джой сняла скафандр, он выскочил из-за электронного микроскопа с предметным стеклом в одной руке и исчёрканным листком в другой.

– Невероятно! – странно было видеть, как этот обычно невозмутимый человек буквально захлёбывается от возбуждения. – Вы не поверите, но это – видоизменённый земной лишайник, похожий на те, что растут за полярным кругом!

– Быть не может, – буркнула Джой. – Мы здесь в первый раз, и занести с собой ещё ничего не успели.

– Но это факт, командир, – Нобухиро слегка обиделся. – То, что мы здесь впервые, ещё не значит, что до нас здесь никого не было.

– Намёк на инопланетную базу?

– Я ни на что не намекаю, командир. Просто констатирую факт: на Марсе растут модифицированные земные растения. Экипаж замолчал.

– Вы готовы доказать это? – немного подумав, спросила Джой.

– Да, – Нобухиро кивнул.

– Тогда вызываем Землю.

Качество связи было ещё хуже, чем с орбиты, но главное мы всё-таки передали: кадры гуляющей по Марсу Лу и результаты исследований Нобухиро. Поставив весь учёный мир Земли на уши, мы отключились.

– Что ж, будем исследовать этот красный ад, – сказала Джой, глядя сквозь иллюминатор на бескрайнюю каменистую равнину. – Если здесь мог выжить лишайник… Кто знает, может, сможем когда-нибудь пожить и мы.

…Неделя. Целая неделя исследований. Мы перерыли каждый квадратный сантиметр вокруг корабля, но не нашли ничего, кроме голубого лишайника. Как он мог расти в безводной пустыне, да ещё при таких перепадах температур – одному Богу известно. И всё же он рос, вцепляясь в камни, ловя каждый лучик скудного солнца и вытягивая из разрежённого воздуха каждую молекулу драгоценной воды. Воистину, жизнь всемогуща… Но сколько мы ни бились, загадка появления на Марсе этого лишайника так и осталась неразрешённой. КТО, чёрт возьми, занёс его сюда с Земли?

Мы собрали богатую коллекцию марсианских минералов, разъезжая на пару с Лу в электровездеходе. Засекли глубоко под поверхностью какие-то пустоты и …русла подпочвенных рек. Значит, у этой планеты ещё есть шанс ожить, если создать приличную атмосферу. При нашем уровне науки и техники это пока неосуществимо, но кто знает, какими силами будут ворочать наши внуки? Мой дедуля летал на "кукурузнике". Не успели оглянуться – а внучек вон куда забрался. Моему внуку, наверное, выпадет честь первого межзвёздного перелёта – нашей пока что недостижимой мечты. А его внук… Ой, страшно даже представить, что с нами будет лет через двести-триста. Может, и Марс обживём. А нам, семерым безумцам, здесь памятничек поставят. От благодарного человечества.