Стальной скрежет Французской булки или Анти Vumo (СИ)

О Босфорской операции перестали и мечтать после десанта в небольшой приморский турецкий городок Орду, который еще весной 1916-го был намечен в качестве будущей желательной русско-турецкой границы. 13(26) августа 1917 года там была высажена 123-я пехотная дивизия. Перед ней были поставлены простейшие задачи - уничтожение складов орехов и ангаров, находившихся поблизости от неукрепленного города. "Орду" по-турецки означает "армия". Армия российской демократии превратилась в этом городе в орду грабителей и насильников, действовавших под прикрытием линейного корабля "Свободная Россия" (бывшая "Императрица Екатерина II"). В этом было нечто символическое. Капитан 2 ранга князь В.К. Туманов отчитывался: "Это была не военная операция, а довольно хорошо организованный грабеж с мощной поддержкой флота. Многие солдаты высаживались на берег с заготовленными мешками. С первых же шагов высадившихся войск началась вакханалия насилий и безудержного грабежа. Очень скоро высадившиеся войска перепились, начали разбивать магазины и частные квартиры. Награбленное добро грудами тащилось на тральщик".

Попытки офицеров навести порядок, даже с угрозой оружия, ни к чему не привели. Поставленные перед десантом задачи не выполнялись, хотя сопротивления не было. Войска начали беспорядочную стрельбу, в городе началась паника. Судя по всему, именно это и стало причиной потерь - было убито два и ранен один солдат. Но вершиной всего стала эвакуация. Греческое население города, прятавшееся до этого в церквях, скопилось в порту. Греки просили взять их с собой, опасаясь, что турки вырежут их после ухода русских. Но ни в шлюпки, ни на корабли несчастных не пускали. Детей выбрасывали за борт, а женщин насиловали. Лучшие части - "батальоны смерти" - ничем не отличались от других. Туманов оценил операцию как, безусловно, вредную, еще более развращающую войска, и порекомендовал командованию впредь, до формирования надежных частей, воздержаться от повторения таких экспедиций". А что же было с десантной дивизией? Вот что писала о них газета "Одесские ведомости" в сентябре 1917 г.: "Из Севастополя передают о новых брожениях в десантной дивизии. Там солдаты отказываются повиноваться, пока их не станут кормить как судовых матросов. А за что их так кормить? Воинство забросило службу, слоняется по окрестностям без надобности, а в казармах грязь, кругом набросана шелуха от семечек, даже плац не убирается... Окрестные мещане боятся солдат, стаями шныряющих по крепости и способных на разбойные действия... В бандитов превратились соколы, которых адм. Колчак, бывший командующий, хотел первыми бросить на Царьград". А в это время адмирал Колчак встречался с Главнокомандующим. Прежде чем перейти к их разговору, необходимо несколько слов сказать о самом адмирале.

Летом 1915 г., когда немцы развернули наступление по захвату Риги, БФ провел тактический десант в тыл кайзеровским войскам. Хотя вскоре после высадки из-за его малочисленности десант пришлось снять, основную свою задачу он выполнил. Германцы начали перебрасывать свои последние резервы на побережье, опасаясь очередного русского броска с моря. Поэтому 12-я наша армия успела закрепиться под Ригой и остановила врага. План "столь результативного десанта" разрабатывал флаг-капитан по оперативной части капитан 1-го ранга Колчак. За это командующий 12-й армией генерал от инфантерии Р.Д. Радко-Дмитриев представил морского офицера к Георгиевскому кресту. Потом был "план штаба Балтийского флота" на "нынешнюю летнюю кампанию" по десантированию в Курляндию нескольких полков. Это позволило бы отбросить немцев от Риги. Операция должна была стать частью общего русского наступления. Но командование Северного фронта, сославшись на "отвлекающие цели" своих армий, не поддержало моряков. И вновь здесь встречается фамилия Колчака. Государь Император заметил неординарного офицера и отправил его на ЧФ.

Александр Васильевич был еще и хорошим специалистом минного дела. Прибыв в Севастополь, он сразу же поставил задачу по заграждению Босфора и болгарского порта Варна (сюда немцы после вступления Болгарии в войну перевели несколько подлодок и миноносцев) "минными позициями". Своего флаг-капитана по оперативной части капитана 2-го ранга М.И. Смирнова командующий привез с Балтики (слово "привез" в буквальном смысле употреблено, так они ехали в Севастополь в одном поезде). Ему и поручил разработать эти операции. Михаил Смирнов в 1930 г. опубликовал в Лондоне свои воспоминания о Колчаке, они также подтверждают, что энергии и решительности, не говоря уже о знаниях, у Александра Васильевича хватало на выполнение самого неожиданного замысла, даже если в успех мало кто верил. В этом конкретном случае, как пишет Смирнов, "начальник минной бригады подал адмиралу Колчаку докладную записку, в которой заявил, что считает идею заграждения Босфора минами бесцельной, вредной и рискованной". Для сомнения причин было достаточно. От Севастополя до входа в проливы 260 миль. Поэтому прежнее руководство ЧФ считало, что целесообразнее ставить мины для защиты собственных портов, нежели тратить силы на минную блокаду вражеских. У Колчака свои аргументы: в этом случае немецкие корабли будут продолжать "разгуливать" по Черному морю. Что касается командира бригады, подавшего командующему записку с несогласием на его же, командующего, приказ, то, по словам Смирнова, "пришлось выполнять план без участия этого командира". "В течение трех месяцев нами было выставлено более 2000 мин", - это опять-таки данные флаг-капитана по оперативной части при Колчаке.

Уже после войны и немцы признали, что три минных поля, скрытно "построенных" у горла пролива, и минное заграждение, выставленное русскими у болгарского побережья, надолго перекрыли им и туркам дорогу в Черное море. Затем Черноморский флот развернул "охранные позиции" непосредственно в турецких водах. Русские корабли топили любое появившееся здесь плавсредство Оттоманской империи и надежно "оседлали" морской путь из угольного района Зонгулдак в Константинополь. Противнику пришлось в срочном порядке завозить уголь по железной дороге из Германии. Словом, одну оперативную задачу Колчак уже выполнил. Наконец в ноябре, что подтверждено многими источниками, он поручает своему штабу разработку "большой босфорской операции". "В конце 1916 г., - пишет Смирнов, - была получена из ставки Верховного главнокомандующего директива, указывающая, что взятие нами Босфора совершится в то время, когда в результате предложенного наступления наших армий на главном фронте силы центральных держав". В ответ появился план из которого следует, что, как "доносил адм. Колчак", флот располагает 100 транспортами. Но это только для перевозки одного корпуса, а для занятия Константинополя потребуется, по крайней мере, десантная армия из двух корпусов. Для перевозки такой армии потребуется две недели, и еще "для сосредоточения в районе высадки 2-месячный запас для 2-х корпусов надо, при работе всех освободившихся от перевозки войск средств, не менее 1,5 месяцев. В данном кризисе, охватившем сейчас армию, подобное вряд ли осуществимо".

Керенского вспоминал о пребывании в Севастополе: "Адмирал Колчак был одним из самых компетентных адмиралов Российского флота и пользовался большой популярностью как среди офицеров, так и среди матросов: В первые же недели после падения монархии он установил отличные отношения с экипажами кораблей и даже сыграл положительную роль в создании Центрального комитета флота. Он быстро приспособился к новой ситуации и потому смог спасти Черноморский флот от тех кошмаров, которые выпали на долю Балтийского. Матросы Черноморского флота были настроены весьма патриотически и горели желанием вступить в схватку с противником, и когда я прибыл в Севастополь, офицеры и матросы только и говорили, что о высадке десанта на Босфоре. На фронт была даже направлена делегация матросов с наказом убедить солдат вернуться к выполнению своего долга. Казалось, в таких условиях конфликт между адмиралом и Центральным комитетом был маловероятен. Тем не менее он возник". Керенский, уехав, полагал, что он вопрос решил. На самом деле вскоре революция "по-настоящему" перекинулась в Крым, и Александр Васильевич Колчак покинул Севастополь. Лукин, поставленный исполнять обязанности командующего, так впоследствии писал об осени 17-го: "Флот ввиду внутреннего и внешнего раздора оказался в таком состоянии, что главным стало поддержание элементарного порядка". До константинопольской ли тут мечты? Оказывается что мечта не умерла.