Петля ненависти (СИ)

Быть бы беде, но к счастью эту сцену увидели другие офицеры.

- Что здесь происходит? - подойдя в сопровождении трёх сержантов поинтересовался капитан Смит.

- Молодые люди заблудились, - сквозь зубы зло процедил сержант Берг, - дорогу спрашивают.

- Надеюсь, вы им уже помогли?

- Не успел, сэр.

- Тогда сержанты Джонс, Вульф и Вайд проводят их до выхода.

- Но...

- Не надо Рейчел, - перебил девушку один из стоящих до этого молча парней, - разве ты не видишь? Нильс предпочёл нас этому нищебродскому быдлу.

Если кого-то это и разозлило, то он не подал вида. Мне же на слова этих избалованных детишек было плевать, как возможно и всем остальным. Лично для меня они были никем, пустым местом, поскольку не имели никакого отношения к Мобильной Пехоте.

После того как сержанты вывели за пределы воздушной гавани "золотых детишек" мы направились к платформе монорельса.

5

После последних произошедших событий мне никак не удавалось уснуть. Команда "отбой" прозвучала несколько часов назад, а я всё ещё ворочался с одного бока на другой, не в силах остановить бесконтрольный поток мыслей в моей голове. В ночной казарменной тишине было слышно, как кто-то что-то тихо бормочет во сне.

В вагоне монорельса Нильс попытался извиниться перед сержантом, но тот сказал, что он не обязан этого делать из-за незнакомых ему людей. После этого рядовой расстроился ещё сильнее. Настроение Нильса не улучшилось даже после посещения кинотеатра и океанариума. Видя это, сержант решил поговорить с ним (а заодно и со всеми нами) во время обеда несколько неофициально.

- Не стоит всё держать в себе парень. Думаю, тебе станет намного легче, если ты объяснишь нам, почему не узнал своих друзей.

Почти минут Нильс напряжённо молчал, после чего заговорил:

- Мне стало стыдно. Стыдно потому, что я когда-то был таким же высокомерным избалованным ребёнком богатых родителей. До того как попасть в военно-полевой лагерь я не знал что значат такие простые вещи как взаимовыручка, дисциплина и... радость. Дома мне всё доставалось легко - любая еда, одежда, электроника, драгоценности, аэроавтомобили и прочие безделушки, которые только стоит пожелать и их мне тут же купят родители. Я получал всё, что хотел без каких-либо усилий. Но в лагере "Биврёст" всё в одночасье стало иначе. До того как стать новобранцем я считал себя яркой неповторимой личностью, - он хмыкнул и слегка улыбнулся, после чего продолжил, - а оказавшись в строю понял насколько сильно в этом ошибался. Вы сержант тогда своим десятикилометровым забегом за зевок в строю и удары капралов дубинками спустили меня с небес на грешную землю. Позже когда мы всей ротой без пайков и кормёжки совершали двухдневный марш-бросок и делились перед отбоем всем тем, что каждый смог стащить с кухни и припрятать в своих карманах, я понял, что мои друзья, которых я знал чуть ли не с самого рождения, никогда бы так не поступили. Даже когда один из нас падал без сил, мы тащили его по очереди, хотя вы разрешали бросать всех "немощных". Нет. Мои старые "друзья" не способны на такое. Они бы даже под дулом пистолета и угрозой смерти не стали идти на призывной пункт и записываться добровольцами для прохождения воинской службы, потому что просто неспособны выйти из своей зоны комфорта. Их полностью устраивает жизнь без забот, трудностей и ответственности.

- А зачем ты вообще пошёл в армию? Да к тому же в Мобильную Пехоту? - спросил его сержант.

- По глупости, - тяжко вздохнув, ответил Нильс. - Мечтал стать "супер шпионом" ну или хотя бы адмиралом Космической Флотилии. А в пехоту попал только потому, что на призывном пункте офицер-распределитель разбил все мои наивные детские мечты на миллион маленьких осколков. Он сказал, что у меня нет ни знаний, ни навыков, чтобы пойти в разведку или флот. Даже поваром или техником мне не суждено быть. Драить же полы и сортиры по его щедрому предложению я посчитал ниже своего достоинства. Так я и оказался в лагере "Биврёст".

- Но ведь ты мог вернуться домой в любой момент, даже на призывном пункте даётся двое суток, чтобы охладить свой мимолётный порыв и здраво всё обдумать. К тому же искалеченные ветераны без протезов для того и поставлены чтобы каждый мог видеть какой ценой достаётся гражданство.

- О да! - оживился Нильс. - У принимавшего заявления офицера не было обеих ног, левой руки и правого глаза. Передвигался он на специальном шагающем кресле и постоянно жаловался на фантомные боли. Это многих заставило вернуться обратно прямо с порога.

- Но не тебя.

- Да мне если честно некуда было возвращаться, сэр, - проведя ладонью по затылку нехотя произнёс он. - Узнав о моём решении пойти в армию, родители пришли в бешенство. Ну и я тоже вспылил. Отец сказал тогда, что если я попаду в подготовительный лагерь, то лишит меня наследства и выгонит на улицу. С тех пор я не видел своих родителей, а также родных братьев и сестру.

- Жалеешь о своём поступке?

- Нет, сержант, - весело улыбнулся Нильс. - Я рад, что сделал этот выбор. За время обучения я понял, что значит настоящая жизнь, и какова её ценность. Также я научился радоваться простым вещам, как и все окружающие меня люди.

- Поэтому ты и не захотел общаться с прежними знакомыми.

- Да, - подтвердил он слова сержанта. - Мне попросту не о чем с ними разговаривать, так как они не испытали того, через что пришлось пройти мне. Я просто не представляю, как я мог быть таким же, как и они.

- Не переживай рядовой, - хлопнув ладонью по плечу Нильса улыбнувшись произнёс сержант, - можешь мне не верить, но я прекрасно тебя понимаю. До поступления на службу я был головной болью полицейских нескольких городов, и в один прекрасный момент передо мной встал нелёгкий выбор - трудовая исправительная колония, расположенная на холодном куске льда где-то в космосе, или служба в армии. Спустя какое-то время я так же встретил своих старых приятелей. За это время я сильно изменился и успел принять участие в десятке боевых операций. И что ты думаешь? Да я чуть до смерти не забил этих уродов. Думаю, ты тоже, не будь нас рядом, дал волю кулакам?

- Да, сэр, - глядя в стол нехотя произнёс Нильс. - За те протянутые часы я хотел удавить его.

- Расслабься и выброси эти глупости из головы, - посоветовал ему сержант. - Сейчас ты не представитель "золотой молодёжи" и не сынок богатых родителей. Ты рядовой Мобильной Пехоты! Тебя окружают такие же салаги, и им плевать, кем ты был когда-то. Главное кто ты сейчас. Верно я говорю? - все мы дружно закивали. - Да не кисни ты, вон посмотри на Джека. Раньше он рос в неблагополучной семье и был домушником. Или Ульрих с Бруно - два извращенца электронщика, которые при помощи своих самоделок портили жизнь богатеям вроде тебя. А наш Мак совсем особый случай - неизвестно кто и неизвестно откуда. Он совершенно не помнит кем был раньше, но лучше всех в лагере обращается с учебными бронескафандрами. Разве они из-за этого относятся друг к другу или к тебе как-то по-особенному?

- Нет.

- Вот видишь, - весело произнёс сержант, - у тебя нет повода для переживаний и волнений.

После обеда мы в более приподнятом настроении посетили театр и парк отдыха, после чего вернулись обратно.

Если у Нильса или кого-то ещё не было поводов для волнения, то у меня они были. Главным было то, что я ничего не помнил из своего прошлого. Где я родился? Кем был? Где мои близкие? Сеансы гипноза помогали на какое-то время отвлечься от всего этого, но подобные вопросы продолжали меня беспокоить время от времени. Хотя, наверное, это глупо? Разве есть смысл в том чтобы переживать из-за того чего ты не в силах изменить? Насколько я знаю в нашей роте есть ещё ребята с проблемами вроде моей, только вот они помнят большую часть из своей прежней жизни в отличие от меня.