Любимые враги (СИ)

Палычем сотрудники станции называли ее начальника - деятельного и решительного ветерана "Роскомфлота".

Палыч не останавливался перед такой мерой наказания, как отправка на несколько суток на гауптвахту или даже увольнение со службы. Прецеденты Семену были хорошо известны. И связываться с грозным владыкой "Апельсиновки" сержанту не хотелось.

- Там же одни шизики в этой самодеятельности!- Семен в отчаянии схватился за голову и застонал от отчанья. - Может, пусть у меня две пятых из зарплаты высчитывают, но освободят от этой клоунады?

- И нечего мне тут трагедию изображать! - рявкнул Колобок. - Иди в дом культуры, там и изображай в драмкружке. Это приказ. Обсуждению не подлежит.

3

Перед входом в дом культуры Семен остановился, чтобы рассмотреть плакат на стене.

Тот представлял собой стилизацию под старинную афишу. Оная сверху имела вверху написанное готическим шрифтом извещение о премьере трехактной трагедии И. Гете "Фауст".

Под этим извещением располагалась гравюра. На ней доктор Фауст с демоном Мефистофелем пили в средневековом погребке пиво из больших глиняных кружек.

- Хе-хе-хе! - Семен покачал головой. - Звездульки местной самодеятельности грозятся через неделю потрясти народонаселение нашей "Апельсиновки" супер-пупер премьерой. Пижоны!

Вдруг за спиной Семена раздалось покашливание. Он обернулся и обнаружил за спиной группу одетых в костюмы эпохи Позднего Средневековья людей, глядящих на сержанта весьма недобро.

"Они меня слышали! - сообразил Семен. - Конфуз, однако".

- Всем здрась-се! - Семен выдавил из себя максимально приветливую улыбку. - Не подскажите, где мне найти режиссера любительского драматического театра "Астра"?

Но вместо ответа Семена ждал шок.

Из группы актеров к сержанту метнулась красивая, молодая, зеленоглазая женщина в бежевом платье и серой накидке. Она вытащила из-под складок накидки старинный кинжал. И закричала на сержанта:

- Неверный обманщик! Ты отрекся от меня ради другой! У меня под сердцем твое дитя! И на твоих глазах я убью нас обоих, чтобы ты запомнил это навсегда, вероломный мерзавец!

Семен от неожиданности открыл рот. И открыл его еще шире, когда женщина вонзила кинжал себе в грудь и застонала.

Семен бросился к оседающей на пол "самоубийце". Но она тут же выпрямилась и, торжествующе усмехнувшись, "вытащила" из груди голографическую имитацию лезвия кинжала.

За столь великолепную игру женщине зааплодировали все, кроме сержанта. Он лишь облегченно вздохнул и вытер со лба капли холодного пота.

- Это тебе за "пижонов", - объяснила женщина сержанту и, кокетливо улыбнувшись, представилась: - Златка.

Над растерянным видом сержанта вся любительская труппа, включая ее режиссера - повара Урумчи, дружно хохотала минут пять...

Так состоялось знакомство Семена с членами организованного при доме культуры станции творческого сообщества из десятка ее сотрудников.

В свободное от работы время они участвовали в постановке спектаклей, а также театральных постановок, связанных с общероссийскими праздничными датами.

Через десять минут в это сообщество был принят и Семен, которому простили его прежнее пренебрежительное отношение к жрецам Мельпомены и одарили душевным теплом.

Лишь один член сего сообщества - капитан Чинюков - крепыш с плутоватыми, хитрыми глазами, положив руку на эфес шпаги, смотрел на Семена со злобой и презрением.

Тот знал Чинюкова с первых дней своей работы на "Апельсиновке", но до сих пор никак не мог понять, кем конкретно работает этот шустрый человек.

Чинюков появлялся в форме разных служб и занимался совершенно разными вещами - от организации юбилея начальника станции до ревизии пищеблока и ремонтных мастерских.

А позавчера Чинюков получил должность начальника группы археологов, работающих в "Раскопках-1", совершенно неожиданно для руководителя всеми такими группами - Рената Губайдуллина, закатившему по этому поводу скандал.

Оный, впрочем, остался без последствий. И Чинюков продолжил верховодить в "Раскопках-1".

Пару раз пути Семена и Чинюкова пересекались. И оба раза едва не завершались дракой, поскольку Семен не терпел пренебрежительного и высокомерного отношения к себе вообще, а уж от какого-то там не пойми кого вроде Чинюкова тем более...

Семен настолько увлекся тем, что парировал наглые взгляды Чинюкову своими контрвзглядами, в коих не трудно было прочесть короткое сообщение о том, куда Семен желает отправить в пешее путешествие Чинюкова.

- Прости, задумался, - только сейчас до Семена дошло, что ему что-то увлеченно втолковывает Златка. - О чем ты говоришь?

- Нам нужен Мефистофель, - объяснила Златка. - Это очень важный персонаж, хоть и отрицательный. Его должен был играть Холмский, но на днях его перевели в систему Китеж. Так что играть некому. Только ты можешь спасти нашу постановку.

- Что за персонаж этот Мель...фистоль...фель? - поинтересовался Семен, с каждой минутой все больше поддаваясь очарованию Златки.

И нельзя не признать, что не поддаться оному было невозможно.

Как можно было игнорировать чарующий аромат рыжих кудрявых волос, струящихся, словно ручью расплавленной меди по гордо выпрямленной спине и расправленным многолетними тренировками спортивными плечам?

Как можно было не утонуть в изумрудных глазах, чистый и ясный взгляд которых вмещал в себя все известные Семену океаны? Как можно было не увидеть в этих глазах обещание райского блаженства и безграничного счастья на всю оставшуюся жизнь?

- Мефистофель, он, вроде как нечистая сила, вроде как демон вроде Сатаны! - с милой улыбкой поведала Златка.

Семен вздрогнул, ибо в этот в его голове раздался хохот Сатаны.

"Мне нравится эта женщина, хотя я вовсе не демон, - прокомментировал тот слова Златки. - Вот Левиафан - тот, да, стопроцентный высший демон. А я, как и наш бывший предводитель Люцифер, не какой-то там мутант, эволюционировавший под действием эманаций Тьмы в довольно могучее создание, а самый настоящий ангел. Правда, падший. Мы получили силу Тьмы, не потеряв силы Света. В последней битве наши враги испытали на своей шкуре всю убойность одновременного использования этих основ Вселенной. А ведь тогда против нас вышли даже боги. Всевышнего, конечно, среди них не наблюдалось, однако и такие, как Шива с Аматэрасу, тоже не из слабаков. А этот хитрый жучара - триединый Хепри-Атума-Ра - даже ухитрился смертельно ранить Люцифера".

Семен потряс головой, надеясь, что после такой процедуры разбуженный стрессом голос исчезнет, и с неохотой произнес:

- Уважаемая Златка, ради такой раскрасавицы, как Вы, кого угодно сыграю. Да хоть собаку. Но только не Сатану.

- Почему? - удивилась Златка.

- Личные причины, - тут Семен замялся, понимая, что если он начнет рассказывать о голосе в своей голове, то станет посмешищем всей "Апельсиновки". - Да и вообще, Златка, актер из меня никудышний. Я даже толком и соврать-то не смогу - обязательно засыплюсь. Так что твердо отвергаю такую роль. Пусть ее лучше... Чинюков сыграет.

- Почему именно он?! - Златка недоуменно взметнула левую бровью.

- У него лицо подходящее - злодейское.

Златка снисходительно улыбнулась. Мол, куда ты денешься, Семен, от моего-то обаяния - и собаку сыграешь, и кошку, и демона, если понадобится, а Чинюков мне совсем для других ролей надобен.

ГЛАВА 2. КАКОЙ ЗАБОТЛИВЫЙ

1

Вечерело. С джунглей повеяло сыростью.

После репетиции Семен вместе со Златкой спускался по ведущей из дома культуры на окруженную клумбами площадь лестнице, чьи ступени были декорированы под красный гранит.