Гибель счастливого города (сборник)

Он сутками следил, не спал много ночей. И однажды…

— Подлетев снаружи к окну лаборатории Юма, я увидел на столе какую-то маленькую яркую пылинку. Юм, как безумный, носился по комнате и ерошил волосы. «Солнце! Солнце!» — шептал он. В тот день я неотступно следил за ними. К вечеру Итта вышла из дома и долго внимательно прислушивалась. Вдруг весело засмеялась и крикнула: «Юм, быстрее! Она летит!» Я увидел маленький блестящий предмет, похожий на наши ракеты, который послушно спускался вниз. Он прикрепился к шпилю на крыше, и те двое наперегонки помчались по винтовой лестнице на небольшую площадку. Я успел хорошо разглядеть предмет — да, это была маленькая ракета, вполне напоминавшая наши, только нос у нее был иной, с каким-то причудливым приспособлением на конце, похожим на винт.

— Гм… — пробормотал Председатель, — удивительно! Нос, говорите?

Кто-то воскликнул:

— Говорю вам, здесь безусловно замешан Ченк.

— Ну конечно. Он ведь и у наших ракет теперь меняет носы.

— Что такое? — удивился Хронс.

— Об этом после. Продолжайте, — прекратил разговоры Председатель.

— Освещая себе путь фонариками, они прошли по хорошо знакомой им тропинке (сколько раз они проходили там? я прямо утомился) к замерзшему горному озеру. В одном месте скала острым углом низко нависает над льдом. Тихо посоветовавшись о чем-то (я не расслышал, потому что отошел подальше от озера: кто мог знать, что они собираются делать?), они встали напротив этой скалы. Затем Юм настроил устройство радио-управления, и ракета, отделившись от шпиля, молнией пронеслась надо мной, с силой ударилась о скалу и — взорвалась. И тогда… — Хронс помедлил, переводя дух, — скала над озером засияла, как маленькое солнце, но такое ослепительное, что всем пришлось закрыть глаза руками.

Ракета взорвалась, и скала над озером засияла, как солнце.

«Победа!» — закричал Юм. Однако удар ракеты сдвинул скалу. Внезапно она закачалась и с шипением и грохотом упала в озеро. Лед быстро растаял, а над озером поднялось облако легкого пара.

Хронс закончил.

— Что же это было?

— Я полагаю, что они нашли способ растапливать камни.

— Уверен, они хотят зажечь и уничтожить Землю. Вспомните, не Ченк ли говорил здесь когда-то, что смерть, дескать, лучше того плена, каким грозит землянам перелет?

— А вы не слышали, Хронс — они еще упоминают имя Ченка? Или же он все-таки порвал с ними? — спросил Председатель.

— О нет! Ченка они поминают на каждом слове. Он, без сомнения, с ними заодно!

— Тогда единственное, что мы можем сделать, это сейчас же вызвать сюда Ченка. Пускай он объяснится.

И Председатель соединился с заводом.

— Передайте Ченку, чтобы он немедленно приехал во Дворец мудрых решений. Его ждут. Что вы сказали? Улетел?! Куда? Как? Захватил с собой тысячу новых ракет? На восток?

Некоторые советники вскочили с мест и стали испуганно спрашивать друг друга: «Что такое? Кто?»

Председатель побледнел и тяжело опустился в кресло.

— Он бежал от нас… Мы сами виноваты.

К нему подскочил Хронс.

— Мы быстро поймаем его. Это глупость! Я знаю направление. Сейчас нащупаю его… По моему мнению, Ченка нам придется просто убить, а ракеты вернуть назад.

— Постойте, сперва найдите, а потом решим, что делать.

Хронс закрыл глаза и всю силу мыслей и воли сосредоточил на одном — найти в безграничном пространстве точку, откуда излучалась умственная энергия Ченка.

— Нашел! — вдруг радостно воскликнул он и пояснил: — Юго-восток, пять тысяч метров над землей.

Все остальные также закрыли глаза, стиснули руками виски и с нечеловеческим напряжением направили волю и мысль в далекие просторы.

— Ченк, ты утрачиваешь волю! Ченк, ты лишаешься разума! — размеренно скандируя, произнес Председатель.

Ченк летел в своем аэро на высоте пяти тысяч метров, а за ним серебристым облаком неслась тысяча ракет. Далеко внизу кое-где посверкивали солнечные рефлекторы, и желтоватое пламя вставало в небе над большими городами. Ченк с волнением размышлял:

«Уже близится граница воздействия Совета. Еще несколько сотен километров. Бедный Ван! Он сделал все, чтобы помочь нам! И так мечтал полететь вместе со мной, увидеть, как загорится новое Солнце. Но на всякий случай он должен был остаться. Теперь я могу быть спокоен, меня не заметили, и вскоре я буду недоступен для Совета…»

Ченк хотел сообщить Юму, что уже он близко, но вскоре, наладив связь, почувствовал какую-то непонятную слабость в мыслях. Непокорные его воле, они вязли в мелочах, а важное, главное он никак не мог вспомнить. Хотел было напрячь волю, но и она почти не подчинялась. Нервные спазмы сжимали горло.

«Юм, я погибаю! Они убивают меня!» — собрав последние силы, успел напряженно подумать Ченк и в беспамятстве упал на зыбкий пол аэро. Спазмы железными когтями впивались в горло, сердце постепенно останавливалось…

Итта подошла к Юму и тихо положила ему руку на плечо.

— Юм, ты спишь? Бедный, так устал, — и она тихо села рядом на диване.

Ее мысли замкнулись в привычный круг — Солнце, ракеты, Ченк. Ченк… что-то ударило по нервам.

— Юм! — громко вскрикнула она. — Юм, с Ченком беда! Я услышала его мысль: «Погибаю, они убивают меня». Он кричит, просит спасти его, слышишь?!

Юм тотчас вскочил.

— Спасти! Ты же знаешь, Итта, — наша воля бессильна против коллективной воли Комитета, а может, и не одного только Комитета, но и всего южного полушария. Но у нас есть сторонники. Надо объединить их волю.

Итта спокойной походкой пересекла комнату и в укромном уголке кабинета села перед небольшим аппаратом. Привычным усилием сосредоточила все мысли, сконцентрировала всю энергию на одном — пробудить в умах приверженцев волю к борьбе за жизнь Ченка, за судьбу тысячи ракет, что спасут Землю.

Стальное, непреклонное выражение медленно исчезало из ее глаз, и несколько секунд спустя она уже вздохнула полной грудью.

— Знаешь, Юм, я даже не ожидала такой единодушной многомиллионной поддержки. Мне кажется, что не только у нас, не только на этом полушарии откликнулись на мой внезапный призыв. Показалось, будто издалека, с враждебного юга, нахлынули дружественные волны.

И через несколько минут в безграничных просторах завязалось сражение: там боролись две воли.

Одна из них с жестким, непоколебимым упорством требовала гибели разума, свободы и жизни одного человеческого существа, в тот миг державшего в своих руках судьбу целой Земли, судьбу нового Солнца и всех землян. Покорная ее приказу, жизнь отступала от слабого тела. Смерть овладевала им…

Вторая воля несла жизнь, вливала бодрость, разбивала могучим напором вражеские ряды.

Долго боролись в смертельной схватке две напряженные коллективные силы.

И наконец…

В Зале высшей мысли строгий и хмурый Хронс вдруг как-то криво усмехнулся.

— Собратья! Может, позволим Ченку жить? Может, действительно лучше остаться здесь, на Земле? Пускай попробуют…

Некоторые тоже улыбнулись, слушая его. Усталая воля не выдержала напряжения. Советники покрепче озабоченно воскликнули:

— Берегитесь! Нас одолевают!

Но было поздно. Первая волна слабости охватила всех, и советники были не в силах восстановить утраченную ими упорную концентрацию.

…Где-то в далеких просторах Ченк облегченно вздохнул. Угроза миновала. И вновь твердая рука уверенно повела аппарат на восток, к освобождению, к новому Солнцу.

— Ну а теперь, Ченк, ты обо всем нам расскажешь, — сказал Юм, опускаясь в мягкое кресло, когда на следующее утро Ченк, отдохнув от пережитых волнений, как всегда спокойный и энергичный, вошел в его кабинет.