Второе Пришествие Тараканов

— Но чтоб компенсировать то положение, которое есть, необходимо противодействие.

— Это противодействие его компенсирует, но не уничтожит. Любые претензии на власть, если они не обоснованы, будут искать повод. А обоснованных претензий, по-моему, и не бывает.

— Но матриархат это не только структура власти

— А что там останется, если ее оттуда убрать?

— Культура.

— И та культура может как-то противодействовать этой?

— Не может, как, впрочем, и любая другая.

— Но вы же согласны с тем, что правда ее разрушит.

— Естественно, как впрочем, и все остальное.

— А мы вроде и не брали обязательств по сохранению этого мира, как, впрочем, и всего остального.

— У них эти обязательства есть, поэтому драться они будут насмерть.

— Ну вот и посмотрим, кто кого.

— Их много, очень много. И жить без лжи они не могут.

— Но вряд ли нам есть смысл вербовать сторонников в их лагере. Толку то от них.

— А у нас что, есть выбор?

— Претензии на совершенство были у тебя. А совершенство в лжи не нуждается.

— Но путь к нему проходит по таким местам, по которым иначе и не пройдешь. Значит, не надо идти. Значит, надо быть. Избавившись даже от всех болезней, здоровым не станешь, если не будет здоровой твоя жизнь. А здоровая жизнь тебя избавит от болезней быстрее, чем даже уничтожение одних болезней другими.

— Но здоровая жизнь здесь, сейчас…

— И ту первую ложь создаем мы сами…

— Мы ее вдыхаем с первым вдохом и с первым глотком материнского молока. И, избавившись от этого вдоха и от этого глотка, мы не избавимся от того, что за них нацеплялось.

— Но если мы не будем от этого избавляться, то будет цепляться еще. ту что мы столкнулись ложь создают необоснованные претензии на власть. И отказываться надо от необоснованных претензий, а не от власти.

— Еще раз спрошу. Что? Есть обоснованные?

— Еще раз отвечу Подозреваю, что есть, хотя сам лично с ними не сталкивался.

— И все-таки я не понимаю, какая связь между этим и этим.

— Ложь позволяет несовершенству победить совершенство. Стремиться к совершенству, сохраняя ложь, просто неэффективно. А некоторые вещи возможны только по достижении какой-то степени совершенства. Не уничтожение одного несовершенства другим, а создание условий когда оно не выгодно.

— А это возможно только когда судейство будет честным.

— Почему бы тебе не пойти к Киту и всего этого ему не сказать?

— Обязательно приду и скажу, но сначала уничтожу все то вранье, которое его окружает.

— И ты думаешь, что-то останется?

— Вот к тому, что останется, и приду.

— Долго же тебе ждать придется.

— А я и не собираюсь ждать, я действую.

— Ты не с теми мыслями связываешь решение задачи, — говорила Леваневскому экстрасенса, — Вот эти сказочки: решишь загадку, выебешь царевну, — они же не случайно возникли. Творческое мышление и половой акт взаимосвязаны. А у тебя задача обычными средствами не решается. Значит, надо решать половым актом, в смысле — творчески.

— Половой акт, половой акт, — проворчал Леваневский, — Знаешь, как меня Кит затрахал?

— Ты ничего не понял, — ответила экстрасенса, — Половые гормоны гасят кахателамины. Адрейалин, который заставляет соображать быстро, но стандартно, домафин, который заставляет сдерживаться, и нортадрелин, который совершенно с перепугу не соображает. А если ты задавишь кахателамины, есть шанс, что ты что-нибудь творчески придумаешь. Но для этого ты должен связать решение задачи с тем, чтобы кого-то оттрахать.

— Лександру можно? — спросил Леваневский.

— Александра нельзя, — сказала экстрасенса, — дреналин.

— А тебя

— Меня тоже я девочка

— А с остальными у меня вроде проблем не бывает, — ответил Леваневский.

— Вот и плохо, что не бывает. Сделай.

— Из чего я их сделаю? купить нельзя?

— Твои проблемы, — ответила экстрасенса, — Что ты ко мне приебался?

— Слушай, — сказал Леваневский, — А можно чтоб кто-нибудь другой связывал эти процессы?

— А кто-нибудь другой располагает всей полнотой вопроса? — спросила экстрасенса.

— Откровенно говоря, — ответил Леваневский, посмотрев на экстрасенсу, Я тоже всей полнотой не располагаю.

— Что за намеки?

— Но ты же вроде как говорила, что можешь войти в какое-то состояние?

— Так я в него вошла и вышла.

— А зачем вышла? — спросил Леваневский.

— А что там сидеть? Я уже узнала все, что мне надо.

— Ну и что ты там узнала?

— А то, что ты должен связать свои поиски с этим…

И экстрасенса показала, с чем. На Леваневском показала, не на себе.

— С этим они связаны с самого начала. Собственно говоря, только с этим они и связаны.

— Не так связаны, — ответила экстрасенса, — Перевязывай по новой.

— Слушай, — Леваневский подозвал охранника Толю, — Ты Алену трахал?

— Да что я пидор, что ли? — ответил охранник, — Алену не трахать. Ее все трахали.

— И как она? — спросил Леваневский.

— Да никак. Как все.

— Проблемы были? — спросил Леваневский.

— Были, — ответил охранник, — Стекло…Стол скользкий.

— А если такой расклад: дадут тебе задачку и офигенную бабу, если решишь. А не решишь, пипиську отрежут.

— А что им отрезать-то? У них и так все отрезано.

— Не ей, — ответил Леваневский, — А тебе.

— Не, — сказал охранник, — Так не пойдет. Со своей пиписькой я так и так любую сниму задач нет.

— Этот не пойдет, — сказала экстрасенса, — Он же дебил.

— Да, — самокритично согласился дебил, — Дебил. Но я же ее вот этой штукой, а там вроде большого ума не требуется.

— Надо чтоб требовался, — ответила экстрасенса, — И не только у тебя и него, но у и этого вашего кашалота.

— А мы пока только метод тестируем. Делаем так. Есть у тебя штучка которая кочевряжится и денег просит а хохочится ее сил нет как?

— У меня нет у Вовика есть.

— Тащи сюда Этого самого Вовика

— А может не надо вдруг угадает?

— А тебе-то что?

— Да он меня хочет а я, что пидор что ли?

— Заплатят будешь…

Скромные труженицы презерватива работали во многих коммерческих организациях и предприятиях города, но работали они не над созданием рабочей атмосферы, а скорее наоборот. Это требуется иногда, особенно при работе с партнерами при заключении сделок и обработке клиентов. Поэтому Кит не сразу понял возможностей целевого использования при организации производственного процесса.

Они будут стимулом и оплатой, — разъяснила экстрасенса, — Сделал дело, гуляй смело. Но гуляй не с кем попало, а подконтрольно. И чтоб каждый знал, что если дело сделаешь, погулять тебе дадут.

Экстрсенса прижилась таки у них в конторе. Ее назначили заведующей по культурным связям, и она заверила, что с этого момента связи будут исключительно культурные. А связываться было с кем. Первый этаж сдали в аренду каким-то силовикам — боевикам. На третьем — развели какие-то кружки-курсы. С силовиками, надо сказать, подружились быстро. Вместе отмечали праздники и выежали на плэнэр. Ихний полковник уже пообещал Киту, что найдет того гада, который взрывает хороших людей. Найти, конечно, не нашел, со своим ведомством здорово препятствовал последующим взрывам. Экстрасенса, надо сказать, работала на два ведомства сразу. Она развесила везде пепси-кольные эмблемы (кругляшка с двумя головастиками — спермайтозойдами) и объяснила, что надо ей проникнуться. От полковника Кит узнал, что доверять ничему нельзя, а телефонам и компьютерам в первую очередь. Поэтому заказал какую-то наихитрющую систему шифрования того и другого. состоящую впрочем из помеси того и другого

Лека и Зеро сидели у Кита на клавиатурном дампе. Поэтому они, не особо напрягаясь, перехватили заказ и подменили его на свой.

Все утрясалось. И уже ничто, казалось, не предвещало нового взрыва. Но взрыв произошел, и к сожалению, не в прямом, а в переносном смысле этого слова.