Четверть гения

- Прекрасно! - сказал Тихон, - Но у меня есть один вопрос.

- Вот насчет вопросов, - сморщился высокий, - не знаю. Лучше бы вы их пока не задавали.

- Этот я задам. И попрошу ответить. Судя по реакции - вашей и всех остальных, мы показываем блестящие результаты втроем. Вдвоем и по одному нет. Втроем мы согласовываем движения быстро. А когда нас объединяют по двое довольно медленно. И каждый из нас в одиночку тоже не очень блещет. Так это или нам только кажется?

- Длинный вопрос! - усмехнулся психолог. - И ответ тоже должен быть длинным. Прочту-ка я вам небольшую лекцию, вы этого стоите.

...Вся история человечества свидетельствует, что, зная жениха и невесту, никак нельзя предсказать, насколько удачным окажется брак и насколько счастливой семья. Но только в двадцатом веке под этот сугубо эмпирический факт удалось подвести хоть какую-нибудь теоретическую базу. Понимаете, оказалось, что о поведении коллектива из двух, трех, четырех и так далее человек нельзя судить по поведению каждого из них в отдельности. Нельзя - и все!

Бывает, что группа из четырех людей не справляется с задачей, которую другая такая же группа выполнила без особого труда. Причем группа-"удачница" может состоять из людей, которые - каждый в отдельности - уступают любому из членов группы-"неудачницы". Так, разумеется, бывает далеко не всегда, но бывает. Сумма людей - это не сумма цифр. При переходе от одного человека к нескольким психология как будто вторгается в совершенно новую область. Когда соединяют водород и кислород, получается вода. Группу людей надо рассматривать как некую сложную личность, как самостоятельный организм (который ведь всегда больше, чем сумма рук, ног, желудков и прочего).

Такой организм может работать хорошо или плохо. И это зависит не только от его состава, но прежде всего от того, насколько удачно оказались подобраны составные части, насколько хорошо они соединены друг с другом. В космос будут летать (да и уже летают) группами. Все аппараты, с которыми вы возились, средства для проверки, насколько хорошо люди такой группы могут сработаться.

И, скажу вам честно, такой удачной группы, как ваша, я не видел за все годы, что здесь тружусь. Вы - сравнительно - гении! Виноват, ваша тройка вместе - гений среди групп...

- Нам нужно срочно поговорить между собой, - сказал Тихон.

- То есть как? - Лектор был неприятно удивлен. - Мы должны начать новую серию экспериментов...

- Подопытным кроликам изредка требуется отдых, - хмуро ответил Леонид. Карл только кивнул. Психолог развел руками и заторопился к выходу.

За ним медленно, оглядываясь и тихо перебрасываясь-короткими фразами, потянулись прочие наблюдатели.

Когда огромный кабинет опустел, Тихон знаком заставил друзей подойти поближе.

Потом опустил левую руку на плечо Карла, правую на плечо Леонида.

- Ребятки! Этот лобастый профессор сам не понимает, что он сейчас сказал. Я до сих пор думал, что мы гении. И молчал из скромности. Вы и сами в глубине души так думаете. Ведь с Аллой удалось. И тезисы, значит, годятся. Но профессор-то прав! Я не гений, ты не гений, он, она, они. не гении. Гений мы. Трое Согласных, НИИМП - гений. А значит, из нескольких бездарностей можно сделать одного гения. Доходит? Только правильно подобрать эти бездарности. Это ж мои институтские Руднев, Зайцев да Филиппенко... Это же мастер. Перуанский... Примеры - вокруг нас! Их много.

- Так ли уж много? - скептически заметил Карл.

- Да вокруг же, вокруг! - Тихон был необыкновенно счастлив. - Помнишь, мы как-то слышали о школе, из одного выпуска которой половина за пятнадцать лет стала кандидатами и докторами наук? Причем разных наук, значит дело не в одном каком-то гениальном преподавателе. Просто из нескольких заурядных учителей получился один гениальный коллективный педагог.

- Это как у фантастов, - возбужденно засмеялся Леонид, - на Земле требуются два пола для воспроизводства жизни. А на других планетах, по Лему, где четыре пола, где пять, а где и целые сотни. А чтобы родить великую мысль, нужны тоже дополняющие друг друга люди, только дополняющие по интеллектуальности. А?!

- Ну, а гении-одиночки? - хмыкнул Карл. - Всякие там Бальзаки и Менделеевы?

- Подумаешь! - вмешался Леонид. - Сколько их, этих гениев, набралось за тысячи лет? Случайность это, отклонение от нормы?..

- Хуже - гермафродитизм духа! Теперь у нас на ближайшее время одна задача: найти, каких именно людей и по скольку надо соединять. Нужен принцип подбора. Хватит нам быть предметом исследований, - Тихон говорил совершенно категорически, уверенный, что возражений не будет. - Делом надо заняться. Пусть эти профессора заплатят нам сверхурочные - и могут считать себя свободными.

- Торопишься, Тихон, - Карл говорил не менее уверенно, - нам нужно сначала изучить всю эту аппаратуру. Худо-бедно уйдет неделя - даже с учетом нашей коллективной гениальности.

- Эх, ребята! - Леонид восторженно закатил глаза. - Значит, по миру бродят кусочки талантов, обломки гениев, осколки великих людей. Бродят, тоскуя друг по другу... И мы сможем их соединить: из четырех оболтусов - одного трудягу, из двух дураков - одного умного. Из трех разгильдяев, - он обвел друзей глазами, - одного гения.

VII. БОЛЬШОЙ ПАСЬЯНС

... - Скажите, пожалуйста, товарищ Фрунцев, вы действительно хотите получить высшее образование? - вежливо спросил заместитель декана.

... - Леонид, я хочу вас предупредить: если это будет продолжаться, я не смогу в следующем году добиться для вас места в аспирантуре, - сказал заведующий кафедрой.

... - Если у тебя, Тихон, не найдется для меня времени и сегодня, то у меня для тебя его не будет в течение ближайших сорока лет, - сказала Люся.

Даже Алла была заброшена. Ведь теперь у НИИМПа, кроме великих целей и великих принципов, появилась совершенно конкретная Большая Идея.

- Фу, черт! Кажется, теперь я знаю о себе все. - Карл отшвырнул в сторону разграфленный лист бумаги и потянулся к следующему. - И о вас тоже. Знаю, как вы относитесь к родителям, теории относительности, водным лыжам, межпланетным путешествиям, соседям, брюнеткам, крысам, автомобилям, общественному питанию, детям до двух, пяти, десяти и шестнадцати лет. То же самое - и многое другое я еще знаю наконец-то про себя самого. А толку?