Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.12

– Но что я могу поделать! – возражал Грубин. – Они на сто лет нас обогнали, а у меня нет специального образования. К тому же там на всех приборах пломбы висят.

– Вы чего ж нам про пломбы не сказали? – обернулся Удалов к Вусцу.

– Откуда я знаю, есть там пломбы или нет! – возмутился тот. – Я лечу на Крупису, случается поломка не по моей вине, и я оказываюсь на дикой, отсталой планете, в окружении грубых аборигенов, меня никто не понимает, мне никто не хочет помочь.

– Не волнуйтесь, – успокаивал его Удалов. – Мы понимаем ваше состояние. Я сейчас схожу на автобазу, там есть мастер Мишутин, золотые руки.

– Так зовите его! Меня ждут дома!

Удалов, понимая вину человечества перед случайным гостем, поспешил за два квартала за Флором Мишутиным и вскоре возвратился с ним. К тому времени уже все обитатели дома № 16 вышли во двор, познакомились с новым пришельцем, а Коля Гаврилов даже угостил его яблоком.

Флор Мишутин был человек серьезный, он посмотрел на космический корабль и спросил:

– Какой принцип полета?

– Вроде бы на легких гравитонах, – ответил Вусц. – Хотя я не уверен. Но в школе мы проходили, что на легких гравитонах. Если бы на тяжелых, то другая форма корпуса.

– Ага, – сказал Мишутин. – А тип двигателя вы в школе проходили?

– Ни в коем случае. Я специализировался в географии и счетоводстве.

– Мало от тебя проку, – сказал Флор Мишутин.

– Вы не имеете права так говорить, – сказал космонавт. – Вы еще не доросли до критики вышестоящей цивилизации.

– Это точно, – кивнул Флор Мишутин и полез в люк.

Он долго не возвращался, так что все ушли в комнату к Грубину, чтобы послушать пришельца. Правда, тот сначала отнекивался, говорил, что времени у него в обрез, но потом согласился.

– Расскажите нам, дорогой гость, – обратился к нему Удалов, – о своем просвещенном мире. Приобщите нас, так сказать, к тайнам будущего.

Гость вытащил носовой платочек, высморкался и проговорил:

– Наш мир далеко обогнал вас в своем развитии.

Об этом все уже знали. Стали ждать, что еще им скажут.

– Мы достигли полного изобилия и развития техники. Например, я работаю в отдельном кабинете и только нажимаю на кнопки, а порой передаю результаты своих трудов мысленно на специальную машину, которая потом все сводит воедино и кладет на стол руководителю нашего учреждения.

– Вот это здорово! – сказал Удалов, чтобы подбодрить Вусца.

– Это обыкновенно, – поправил его Вусц. – Я удивляюсь, что может быть иначе. На работу и с работы я приезжаю мгновенно. Вхожу в будку около моего дома, нажимаю на кнопку и тут же оказываюсь в такой же будке, только у дверей учреждения.

– А как же эта будка работает? – спросил Грубин.

– Не интересовался, – ответил Вусц. – Дома у нас строят за одну ночь. Вечером очищают площадку, а утром уже дом готов, вплоть до тридцатого этажа.

– Замечательно! – воскликнул Ложкин. – Как же это делается?

– Об этом лучше спросите у строителей. Обеденный перерыв я использую для просмотра новых кинофильмов, которые я выбираю по списку, когда сижу за обеденным столом. А обед я выбираю, нажимая кнопки на столе.

– Как же это делается? – поинтересовался Удалов, который ненавидел очереди в столовой.

– Не знаю, – сказал Вусц. – Это не важно. Важен результат. Когда мне нужно отправиться на соседнюю планету, я вызываю космический корабль, и его присылают к моему дому. Я нажимаю кнопку с названием планеты и потом смотрю кино.

– Эх! – произнес от двери Флор Мишутин, который незаметно вошел и стоял, вытирая руки ветошью. – Если бы ты еще интересовался, что там внутри двигателя, цены бы тебе не было.

– А что случилось? – вскинулся пришелец.

– Течь в гравитонном баке. Горючее кончилось. И вот эта деталь, видишь, треснула. Для чего она – не усек.

Флор вытащил из кармана треснувший посередине шарик размером с грецкий орех.

– Для чего это? В школе не проходили?

– Не издевайтесь надо мной, – возмутился Вусц. – У нас высокоразвитое общество и каждый занимается своим делом. Я чиновник. Другой кто-нибудь – техник, еще кто-то – строитель. Это же естественно. То, что произвожу я, потребляют другие. То, что производят другие, потребляю я.

Флор сунул шарик в карман и сказал:

– Пойду еще погляжу.

Помолчали. Удалов испытывал жалость к пришельцу, оторвавшемуся от привычной обстановки. Но старик Ложкин, который затаил некоторую обиду, заметил не без ехидства:

– Не повезло нам с гостем. Надо же, попался такой, который ничего не знает.

– Это не так! – ответил Вусц. – Я отлично знаю, какие кнопки когда нажимать.

– Вот именно. – Ложкин ухмыльнулся.

– А ведь зря к человеку пристал, – защитил гостя Удалов. – Представь себя на его месте.

– Даже и не буду пытаться, – ответил Ложкин. – До такого контраста между развитой цивилизацией и темным ее представителем я бы никогда не упал. Мы-то, чудаки, сбежались: космонавт прилетел с отдаленной планеты, сейчас нас просветит…

– Это только в фантастических рассказах так бывает, – сказал Грубин. – Там всегда пришельцы прилетают и сразу нас учат.

– Пришелец пришельцу рознь! – не согласился Ложкин.

– А ведь проще простого, – нашелся Удалов, глядя на опечаленного Вусца, который скорчился на стуле, поджал ножки и являл собой прискорбное зрелище – будто ребенок, потерявший маму в Центральном универмаге города Москвы. – Я тебе, Ложкин, сейчас в два счета докажу твою неправоту. Хочешь?

– Докажи.

– Тогда представь себе, что я – царь Иван Грозный.

– Еще чего не хватало!

– А ты представь, не сопротивляйся. А Грубин, допустим, его друг – Малюта Скуратов.

– И что?

– А ты – Николай Ложкин, который сел в машину «Жигули» и по непредвиденному стечению обстоятельств сбился с пути и вместо Вологды попал к Ивану Грозному, в его загородный дворец.

– Так нет у меня «Жигулей», ты же знаешь! – сопротивлялся Ложкин. – Зачем такие передержки?

– Это мысленный эксперимент, – настаивал Удалов. – Неужели у тебя вовсе нет воображения?

– Ну ладно, – сдался Ложкин. – А дальше что?

– А дальше я тебя попрошу рассказать, какие у вас в двадцатом веке технические достижения. А ну-ка, расскажи.

– О чем?

– Ну, хотя бы о том, как мне, Ивану Грозному, построить такую же карету, как у тебя.

– «Жигули», что ли?

– Ну, хотя бы что-нибудь попроще. Мотоцикл.

– Это просто. Вот перед тобой машина, скопируй и поезжай.

– А что копировать-то? Я принципа не понимаю.

– Сперва нужен бензин, – ответил Ложкин. Он хотел доказать друзьям, что пришелец Вусц – недоразумение, и потому старался все объяснить доступно. – Ты заливаешь бензин в бак.

– Погоди. – Корнелий Иванович «Грозный» погладил несуществующую бороду. – А что такое бензин?

– Бензин?.. Нефть, знаешь?

– Знаю.

– Очисти ее…

– От чего?

– Как от чего? От мазута.

– Не понимаю! Щеткой, что ли, мне ее чистить?

– Для этого специальная промышленность есть… – Тут Ложкин осекся.

– А ты продолжай, – улыбнулся «царь». – Расскажи мне об этой промышленности. И заодно шинную индустрию опиши.

– Ну ладно, – решил тогда Ложкин, который не любил сдаваться на милость царей. – Я тебе лучше паровоз объясню.

– Ну как? – спросил Удалов у «Малюты Скуратова». – Послушаем про паровоз?

– Давай, – согласился придворный фаворит. – Только если не объяснит, придется его казнить.

– Паровоз движется по принципу сжимания пара, – сообщил Ложкин. – Там поршень ходит, и оттого крутятся колеса.

– Ах, как интересно! – сказал «царь». – И где же поршень ходит?

– Как где? В котле, разумеется.

– Слушай, – предложил «Малюта Скуратов», – может, его сразу казнить? А то время зря тратим.

Ложкин молчал. Вошел Мишутин.

– Не пойдет, – сказал он. – Точно тебе говорю, не пойдет твоя машина. Вызывай аварийку.

– Не может быть! – воскликнул космический гость. – Не губите меня! Может быть, вы пригласите специалистов из вашей столицы?