Все романы Роберта Шекли в одной книге

— Его речь по стилю совершенно четко относится к концу 1960-х годов, — сказал робот. — А у нас сейчас 2138 год или что-то около того. Нестыковочка, однако.

— Иди в задницу! — огрызнулся автор.

— Это был призыв к оружию, — сказал сборщик платежей, прикидывающийся деревом. — Вот почему я здесь, на Гармонии, мистер Мишкин. В результате видения, явившегося одному человеку, я прибыл сюда, чтобы собрать ваши долги, не считаясь со временем, хлопотами и издержками.

— Прямо не верится! — сказал Мишкин.

— И все-таки дела обстоят именно так. Я располагаю векселями по всем вашим задолженностям. Ну что, будете платить или подождете, пока я рассержусь?

— О каких долгах идет речь? — спросил Мишкин.

— Прежде всего о налогах в пользу государства, штата и города. Как насчет задолженности за прошлый год?

— Понимаете, год был тяжелый…

— Вы задолжали дядюшке Сэму восемь тысяч семьсот пятьдесят три доллара. Дальше. Алименты на детей. Решили на годик о них забыть, а, Мишкин? Бедной покинутой Марции и маленькой Зельде вы должны кругленькую четырехзначную сумму. Кстати, Марция завела себе нового друга, а малышку Зельду исключили за неуспеваемость из Маленького Красного колледжа. Марция просила передать вам, что у нее все в порядке, что она еще никогда не чувствовала себя так хорошо и желает получить каждый цент, который вы ей задолжали, иначе она загонит вас в могилу с такой скоростью, что у вас зубы узлом завяжутся. Еще она добавила, что благодаря психоанализу наконец достаточно укрепила свое эго, чтобы сказать вам, что вы всегда были вшивым ублюдком и что у всех просто челюсти отвисают, когда она рассказывает, что на самом деле вы — тайный извращенец.

— Это так похоже на Марцию… — вздохнул Мишкин.

— Идем дальше. Вы задолжали тысячу долларов Марти Баргенфельду. На тот случай, если вы вдруг забыли, напоминаю: Марти — ваш лучший друг. Или был таковым. Я хочу сказать, что Марти по-прежнему считает вас своим другом, но вы по необъяснимой причине охладели к нему. Некоторые даже сказали бы, что вы его избегаете. Однако единственное его преступление заключается в том, что он одолжил вам денег в тот момент, когда вы в них отчаянно нуждались, а именно когда разводились с Марцией и должны были оплатить аборт Моники.

— А как там Моника? — поинтересовался Мишкин.

— Без вас она чувствует себя отлично. Она вернулась в Париж, работает продавщицей в «Галерее Лафайет». Она все еще хранит нитку деревянных бус стоимостью в восемьдесят центов — единственный подарок, который вы ей сделали за время вашего бурного четырехмесячного романа, каковой вы называли «самым волнующим за всю мою жизнь».

— Я был разорен, — попытался оправдаться Мишкин. — И потом, она всегда говорила, что терпеть не может подарков.

— Но вы-то понимаете, что она думала на самом деле, а, Мишкин? Ну да ладно, я вам не судья. Меня тошнит от вашего поведения, осуждаемого любой этической системой, но это мое личное дело и вас оно не касается. Теперь мы переходим в аптеку Бавхауса, что на Бэрроу-стрит, 31, к толстому дружелюбному Чарли Дюку, который с тех пор, как вы впали в зависимость от лекарств, продавал вам дексамил в капсулах, дексадрин в таблетках, либриум, кабритол, нембутал, секонал, дориден и другие препараты в поразительных количествах, — и все на основании просроченного рецепта на фенобарбитал, — и продолжал продавать их до тех пор, пока два года назад не запахло жареным и он не вернулся к торговле эскедрином и губной помадой. Его вы ободрали на сто восемьдесят шесть долларов.

— Чарли и так сделал на мне неплохие деньги, — сказал Мишкин. — Он всегда брал с меня двойную цену.

— Вы об этом знали изначально. Вы хоть раз выразили ему свое недовольство?

— Ну, я так или иначе собираюсь рассчитаться с ним, как только у меня появятся деньги.

— Но у вас никогда не будет достаточно денег, чтобы рассчитаться за транквилизаторы, которые вы покупали в прошлом году, не так ли, а, Мишкин? Мы все не без греха, но это уже просто мерзко.

— Я могу все объяснить! — сказал Мишкин. — Я хочу сделать заявление и прошу, чтобы его занесли в протокол. Факты всегда можно интерпретировать по-разному. Мне нужно время, чтобы взять себя в руки.

У робота в руке появился топор. Он шагнул вперед и проворно обрушил этот топор на сборщика платежей, который тут же и скончался.

— Но я как раз хотел объяснить… — сказал Мишкин.

— Никогда ничего не объясняй, — назидательно сказал ему робот. — Избегай лентяев. Не повторяй чужих ошибок.

— А какую ошибку допустил я? — спросил Мишкин.

— Это будет сказано, — ответил робот.

Глава 31

Наслаждайтесь визитом в реальный мир! Приобретите человеческий опыт — самый очаровательный из всех!

Теперь вы тоже можете испытать плотскую любовь, неоправданный гнев, вероломство. Вы можете узнать, что такое скука, внутренняя опустошенность, апатия и депрессия.

Радость вашей «жизни» медленно утекает прочь! Почувствуйте неизбежность «смерти», о которой вам «известно», что это погружение в чистое «ничто».

Живите противоречиями! Заведите себе жену и вожделейте к другим женщинам; обладайте ими — и нигде не получайте удовлетворения.

Заведите детей — и почувствуйте беспокойство, любовь, ненависть.

Научитесь тревожиться за свою собственность! Переживайте за свою работу; отождествите себя с тем, чем вы владеете.

Почувствуйте, что такое трусость!

Отравите ваши чувства наркотиками!

Живите с беспробудно спящей моралью, освещаемой тревожащими вспышками «чего-то другого».

Испытайте остроту стремления к «лучшей жизни», боритесь за нее и никогда не достигайте.

Находитесь под воздействием внешних и внутренних стимулов. Будьте пассивны, подчиняйтесь силам, которые не можете взять под контроль.

Заведите себе убеждения, веру, симпатии и антипатии — и все это безо всяких разумных причин!

Почувствуйте отравление верой! Трепещите от религиозной страсти! Не откладывайте это в долгий ящик!

Ангелам моложе 20000 лет вход в реальный мир дозволяется лишь по письменному разрешению, подписанному лично Господом Богом.

Глава 32

— Не связывайтесь вы больше с этой гипномедициной! — сказал Мишкину Механизм Общей Поддержки Жизненно Важных Органов (или МОПЖВО). — Используйте лучше меня. Я хороший, полезный, красивый и послушный. Вам никогда не придется беспокоиться из-за того, что я сломаюсь и перестану функционировать.

— Вы хотите сказать, что никогда не ломаетесь? — спросил Мишкин.

— Это заявление было бы чересчур смелым. Все сотворенные вещи подвержены порче и поломкам. Ничто не застраховано от неисправности. Наиболее существенный вопрос — как с этими поломками управляться?

— Ну и как же с ними управляться? — спросил Мишкин.

— Если говорить обо мне, — сказал МОПЖВО, — то я обладаю набором бесконечно продублированных внутренних ремонтных систем. Если во мне произойдет поломка, я немедленно починю себя, используя наиболее подходящую к данному случаю систему. Если подходящая система окажется неисправной, я автоматически тут же переключусь на другую.

— Но количество ваших систем все-таки конечно? — спросил Мишкин.

— Да, разумеется. Однако число возможных комбинаций и перекомбинирований моих систем и подсистем достаточно велико, чтобы в быту можно было употреблять слово «бесконечно».

— Поразительно! — восхитился Мишкин.

— Да, я очень необычный механизм и в совершенстве удовлетворяю всем вашим нуждам. Я могу самостоятельно заботиться о себе. Все, чего я желаю, — это служить вам.

— А что именно вы умеете делать?

— Я умею жарить яичницу, стирать белье, аккомпанировать себе на банджо — вот лишь немногие из моих талантов.

— Это звучит чудесно, — сказал Мишкин. — Я подумаю над вашими словами. Но сейчас я должен указать вам на тот факт, что ваша правая передняя шина спущена.