Мошка в зенице Господней. Хватательная рука

— Хотите, чтобы спросил я?

— Если не спрошу я. Но, Род, моя финч'клик' не солгала мне. Она просто не могла так поступить.

Они поели в столовой, и Род распорядился подать еще кофе с бренди. Сделав глоток, он задумчиво сказал:

— С этим было послание…

— Да? Вы говорили с мистером Бери?

— Только поблагодарил его. Военный Космический Флот по-прежнему держит его своим гостем. Нет, само это послание было подарком. В нем говорилось, что он мог отправлять сообщения еще до того, как «Ленин» вышел на орбиту вокруг Новой Шотландии.

Салли удивилась.

— Вы правы… А почему мы не…

— Мы были слишком заняты. Каждый раз, когда я думал об этом, это казалось не таким важным, и я бросал это занятие. Вопрос вот в чем, Салли: что за другие послания он отправил и почему он хотел, чтобы я знал об этом?

Салли покачала головой.

— Я уж лучше буду анализировать мотивы действий чужаков, чем мистера Бери. Он очень странный человек.

— Верно. Но он не глуп. — Род встал и помог Салли подняться. — Пора идти на встречу.

Они собрались в хижине мошкитов во дворце. Это должна была быть рабочая встреча. Сенатор Фаулер был занят текущими политическими делами где-то в другом месте, поэтому Род и Салли могли задавать вопросы.

— Я рада, что вы кооптировали мистера Реннера в качестве советника, — сказала Салли Роду, когда они выходили из лифта. — у него… э… иная точка зрения на мошкитов.

— Иная… Да, это слово подходит. — Род также привлек к работе и других членов экспедиции: священника Харди, Синклера и нескольких ученых. Впрочем, доктора Хорвата они использовать не могли, пока сенатор Фаулер возражал против его просьбы стать членом Комиссии. Министр по науке мог отказаться подчиняться членам Комиссии.

Десантники, щелкнув каблуками, стали смирно, когда подошли Род и Салли.

— Вы слишком много тревожитесь, — сказал Род, ответив на приветствие. — Мошкиты не жалуются на охрану?

— Жалуются? Джок говорила мне, что Послу нравится иметь охрану, — ответила Салли. — Я полагаю, он немного боится нас.

Род пожал плечами.

— Они смотрят много тривизийных передач. Бог знает, что они думают сейчас о человеческой расе. — Они вошли, застав в комнате оживленный разговор.

— Конечно, я не рассчитывал на прямые доказательства, — говорил священник Харди, — но при этом был бы приятно удивлен, найдя что-то конкретное: священное писание, религию, вроде нашей — как-то так. Но надеяться? Нет!

— Я по-прежнему удивлена, что вы думали что-то найти, — сказала Чарли. — Будь передо мной задача доказать, что у людей есть душа, я бы не знала, с чего начать.

Харди пожал плечами.

— Я тоже. Но прежде всего я обратился к вашим верованиям… Вы считаете, что обладаете чем-то вроде бессмертной души.

— Одни считают, другие нет, — сказала Чарли. — Большинство Мастеров верит в это. Подобно людям, мошкиты не думают, что их жизни бессмертны. Или что они могут и должны закончиться. Хэлло, Салли, хэлло, Род. Садитесь, пожалуйста.

— Спасибо. — Род кивнул, здороваясь с Джоком и Иваном. Посол, развалившийся на краю своего ложа, выглядел как сюрреалистическое изображение ангорского кота. Мастер легонько стукнул правой нижней рукой — жест, который, как успел понять Род, означал что-то вроде «Я вижу вас». Несомненно, были и другие приветствия, но они предназначались для других Мастеров, а не для существ, с которыми Посредники обсуждают дела.

Род включил свой карманный компьютер, чтобы ознакомиться с повесткой дня собрания. Табло напомнило ему о двух официальных пунктах обсуждения и о вопросе сенатора Фаулера, который хотел получить ответ, не дав мошкитам понять, что им задавали вопрос. Вопрос этот звучал так: почему мошкиты не спрашивают о судьбе зонда Безумного Эдди? Напоминать об этом вопросе не было нужды — он интересовал Рода не меньше, чем сенатора. Правда, он не хотел, чтобы мошкиты задавали его, пока он не будет в состоянии объяснить, что он сделал с зондом.

— Прежде чем мы начнем… — сказал Род. — Министерство иностранных дел просит вас прибыть на прием сегодня вечером. Его устраивают бароны и несколько представителей Парламента.

Мошкиты защебетали, Иван ответил тем же.

— Благодарим за честь, — официально ответила Джок. В голосе ее не было никакого выражения.

— Хорошо, теперь вернемся к нашим вечным проблемам. Представляете ли вы угрозу для Империи, и как подействует ваша технология на нашу экономику.

— Довольно странно, — ответила Джок, — но те же самые вопросы интересуют и нас. Разумеется, в обратном направлении.

— Но мы никак не можем решить ни одного из них, — заметила Салли.

— А как это сделать? — резонно спросил Харди. — Отложим пока в сторону вопрос об угрозе, ибо, пока мы не узнаем, что продадут нам наши друзья, экономисты не смогут предсказать, как это подействует на нас… И у мошкитов должны быть те же трудности.

— Они не так интересуются ими, как мы, — нетерпеливо сказал Реннер. — Я согласен с Салли. Мы много говорим и мало делаем.

— Мы не сможем ничего сделать, если наконец не начнем, — сказал Род, глядя на экран компьютера. — Первый вопрос — это сверхпроводники. Физики достаточно счастливы, но секция экономики требует данных о цене. Я хочу спросить… — Он коснулся рычага, позволяя словам вопроса проплыть по крошечному экрану.

— Вы мулы? — неожиданно спросила Салли.

Воцарилось молчание. Глаза Харди слегка сузились, но больше он ничем не выдал своей реакции. Реннер поднял левую бровь. Все они уставились сначала на Салли, затем на мошкитов.

— Вы имели в виду Посредников? — спросила Джок. — Да. Конечно.

Снова пауза.

— Все вы? — спросил Реннер.

— Конечно. Мы гибридные формы. Похоже, никому из вас не понравился этот вопрос. Салли, что вас тревожит? Посредники были поздним проявлением эволюции, а эволюция групп и племен так же часта, как индивидуумов. Это верно и для людей, не так ли?

Харди кивнул:

— И не только для вас. Для большинства чужих форм жизни, которые мы встретили, тоже.

— Благодарю. Мы полагаем, что племена с Посредниками выживали лучше, чем без них. Мы никогда не видели Посредника, способного к размножению, но, появись такой, она действовала бы в интересах своих детей, а не племени. — Мошкита пожала плечами. — Конечно, все это лишь рассуждения. Наша история не уходит так далеко назад. Что касается меня, то мне хотелось бы иметь детей, но я понимаю, что… — Мошкита снова пожала плечами. — И все-таки жаль. Сексуальный акт — это главное наслаждение. Мы знаем это. Мы слишком хорошо сопереживаем это с Мастерами.

Вновь воцарилось молчание. Харди прокашлялся, но ничего не сказал.

— Салли, раз уж мы заговорили о проблемах мошкитов, есть еще кое-что, что вы должны знать о нас.

«Уныние здесь уже можно резать ножом, — подумал Род. — Почему нас так угнетает, что…».

— По сравнению с вашими видами, наши — короткоживущие. Мы трое были выбраны за наш опыт и интеллигентность, а не за нашу молодость. Нам осталось значительно меньше десяти лет жизни.

— Но… нет! — Салли была явно потрясена. — Все вы?

— Да. Я бы не подняла такой болезненной темы, но мы все считаем нужным сказать вам. Ваши парады, все эти официальные приемы расстраивают нас больше, чем доставляют удовольствие. Мы предвкушаем наслаждение от разгадки тайны, почему вы делаете это. Но мы также должны установить с вами торговые и дипломатические отношения, и здесь у нас определенный лимит времени…

— Да, — сказала Салли. — Да, конечно. Даже меньше десяти лет!

Джок пожала плечами.

— В среднем Посредники живут двадцать пять лет. Одни больше, другие меньше. У вас, вероятно, есть свои собственные проблемы. — В голосе чужака появилась нотка мрачного удовлетворения. — Например, войны, терзающие вас из-за недостатка Посредников.

Мошкита оглядела комнату. Все молчали, смотря на нее.

— Я огорчила вас всех. Мне очень жаль, но это нужно было сказать… Позвольте нам продолжить встречу завтра, когда мы обсудим все это. — Она издала высокую чистую ноту, и Чарли с Иваном проследовали за ней в личные помещения мошкитов. Дверь мягко закрылась за ними.