Чёрная книга Арды (издание 1995 г. в соавторстве)

Он прожил в Твердыне Тьмы долго - покинул ее всего за два года до Великой Войны. Впрочем, о войне тогда почти никто не думал - его просто снова позвала дорога. Учитель сказал на прощанье: "Все вы - Странники, эллинни."

Лютня за спиной, меч на поясе: менестрель Гэлмор...

БРАТЬЯ И СЕСТРА. 521-527 ГОДЫ I ЭПОХИ

- Властелин...

Тревожные зелено-карие глаза, напряженно-звонкий голос, режущий, как туго натянутая тетива. Меч - слишком знакомый меч... как звали того славного юношу? Лонньоль, кажется. Да, так, Лонньоль - Певучий. Был одним из лучших, и ученичество его не должно было быть долгим. Он, кажется, всего неделю был женат... Да, как только его выбрали, отец невесты сразу дал согласие. Породниться с воином Твердыни - великая честь. Неделя - и уехал, чтобы через полгода так нелепо и страшно погибнуть в дружеском поединке. Меч отослали на родину - и вот он снова здесь уже в других руках. А родство несомненно - те же волосы цвета кожуры спелого лесного ореха, те же глаза. Только лет меньше и лицо нежнее. Хочет мести за брата? Может и так. Только кому мстить... да и за что? Ульв тогда ворвался в библиотеку с рассеченным лицом, руки, одежда, меч - все в крови, в глазах отчаяние и ужас. Голос не слушался его, и он едва сумел выговорить: "Я убил..." Иногда рука действует сама, не слушаясь разума, особенно, если это рука бойца, годами приученная наносить и отражать удары. Когда по несчастной случайности Ульв пропустил удар - противник-то не рассчитывал на эту ошибку - и меч наискось прошел по его лицу, ослепленный болью, он не сумел сдержать руку. Лонньоль так и не успел ничего понять. Хорошо, что не успел. Страшно сознавать, что умираешь от руки друга...

- Властелин...

- Приветствую тебя. В чем твоя просьба? Говори, не бойся.

- Я хочу стать твоим воином. Прими мою службу и мой меч.

Молчание, полное ожидания, надежды и страха. И мягкий голос:

- Зачем тебе это нужно, девочка?

- Властелин, - дрожащие губы, совсем детская мольба в глазах, ничего от тебя не утаить...

- Для этого и не нужно особых чудес, поверь мне.

- Не прогоняй меня, пожалуйста!

- Я и не гоню тебя. Только зачем тебе быть воином?

- Мой брат погиб. Должен кто-то заменить его.

- Но почему ты? Неужели не нашлось мужчины?

- Властелин, но разве только мужчины могут сражаться? Разве только им дано совершать великие дела?

- Вот ты о чем... Думаешь, у нас утром подвиги и битвы, а вечером пиры? Ты хоть что-нибудь знаешь о воинах Аст Ахэ, о Служении?

- Они... Они сражаются... Убивают врагов... Твоих врагов...

- Так значит, главное - убивать? Так?

- Не знаю, - почти шепотом.

- Я тебе расскажу, чтобы ты хоть немного поняла. Чтобы знала, о чем просишь. Чтобы поняла, что это не для тебя. Пойми, быть воином - не значит служить только мечом. Здесь все воины: и те, кто лечит раны, и те, кто изучает книжную мудрость; ибо все посвятили себя Служению. А те, у кого меч в руках - лишь защитники Твердыни. Сюда приходят многие, но воинами становятся отнюдь не все. Хорошо, если один из десяти. А оружие я доверяю лишь одному из ста. Многие вообще долго здесь не задерживаются, ибо не так просто понять и принять Служение, и еще труднее изучить все, что для Служения необходимо. Ученичество - не год, не два, иногда - десятки лет. Сюда приходят юными как ты... Сколько тебе лет?

- Девятнадцать. Почти.

- Даже мне тяжелы годы Арды, а людям и подавно. Тем более, женщине.

- Властелин, ну почему ты думаешь, что я не смогу понять?

- Сможешь, не сомневаюсь. Но это не значит, что ты возьмешь в руки меч.

- Почему? Потому что я женщина, да?

- Да, поэтому. Я не хочу сказать, что ты чем-то хуже мужчины, вовсе нет. Но сейчас мужское время. Подумай - ведь ты слабее любого из них.

- Зато гибче и ловчее!

- Пусть так. Но, девочка, ты еще не знаешь своей силы. Из-за тебя начнутся раздоры, соперничество. Даже, если Клятва сдержит их внешне, то внутри, в душе своей воины все равно останутся мужчинами. Ты слишком большое искушение для них. Я не хочу их мучить. Даже, если Клятва сдержит их внешне, то внутри, в душе своей воины все равно останутся мужчинами. Ты слишком большое искушение для них. Я не хочу их мучить. Даже, если Клятва сдержит их внешне, то внутри, в душе своей воины все равно останутся мужчинами. Ты слишком большое искушение для них. Я не хочу их мучить. Даже, если Клятва сдержит их внешне, то внутри, в душе своей воины все равно останутся мужчинами. Ты слишком большое искушение для них. Я не хочу их мучить. Даже, если Клятва сдержит их внешне, то внутри, в душе своей воины все равно останутся мужчинами. Ты слишком большое искушение для них. Я не хочу их мучить. Да и ты сама будешь страдать. Ты молода, сердце у тебя горячее, вдруг ты кого-нибудь полюбишь? И что тогда? Останешься верна Клятве и погубишь свою жизнь? Знаю, сейчас ты скажешь, что готова всем пожертвовать; но это сейчас. Пройдут годы, уйдет молодость, и что останется? Пустота. Женщина должна оставаться женщиной, иначе мир потеряет одну из своих опор. Станет хромым.

- Ты не примешь мой меч?

- Ну почему именно меч! Разве мудрецы, лекари и сказители нужны меньше? Разве проповедники - не те же воины? Разве, наконец, не нужны те, кто печет воинам хлеб, лечит их раны, шьет им одежду? Ну вот, только что хотела стать воином, а плачешь.

- Не смейся надо мной, Властелин...

- Как только тебя из дому отпустили...

- У меня нет дома. Сначала был неурожай и голод, за ними - поветрие. Потом пришли золотоволосые. Сказали - подчиниться им и идти воевать против тебя. Дальше говорить нечего. Кто остался в живых - как пыль на ветру. И нет мстителей...

- И ты ради мести пришла сюда...

- Властелин, наш народ истребили из-за того, что мы чтили тебя. Властелин, позволь стать твоим воином!

- Нет. Теперь - тем более. Послушай, девочка, я дам тебе провожатых. Тебя отведут в безопасное место, к хорошим людям. Там ты сможешь многому научиться и выбрать свой путь...

- Я уже выбрала. Позволь!

- Нет. Нет, девочка.

Он встал и, подойдя к ней, положил руки ей на плечи.

- Не надо тебе этого.

Она подавленно молчала, опустив голову. Казалось, она готова была согласиться. Внезапно взгляд ее упал на тяжелый железный браслет на руке, что так ласково сжимала ее плечо.