Корректор. Книга третья: Равные звездам

Десять минут спустя, однако, отвлечься все же пришлось. Быстрым шагом вошла Цукка, которая неожиданно нашла себе самостоятельное занятие по душе – рассказывать страшно интересные истории местной малышне. Поскольку плантаций, где дети работали наравне со взрослыми, не осталось, строительные работы завершились, и до расчистки новых участков от деревьев и корней работы для слабосильных детей не имелось, слушать ее собиралось не менее трех десятков девчонок и мальчишек в возрасте до двенадцати лет. Переводила на кленг Тэйсэй, которая, как оказалось, весьма сносно говорила на общем. Как она его выучила, выяснить, разумеется, не удалось, но в бывшей Камбе вообще куда лучше знали общий, чем в Мумме. Карина только качала головой, обдумывая, как Тэйсэй может перевести словечки типа "орбита" или "материк", но детишки, когда она видела их в последний раз, казались полностью поглощенными рассказом.

– Кара, там два деятеля на машине приехали, – без предисловий сообщила Цукка. – Странные какие-то. Определенно северяне. Похоже, попы Церкви Колесованной Звезды, если только по телевизору их правильно показывали. Тебя ищут.

– Меня? – поразилась Карина. – Ты уверена?

– Да. Я подслушала из-за угла, как они с господином Мамаем говорили. Хотят видеть ведьму, выдающую себя за посланницу богов. Наверное, сейчас здесь появятся.

– А я-то при чем? – Карина закончила сращивать края раны и стерла остатки крови и гноя тряпицей, смоченной отваром сёдоки – небольшого растения, сильно смахивающего на одуванчик, чьи листья обладали хорошим антисептическим действием. – Я не ведьма и ни за кого себя не выдаю.

Она приняла у Тамши узкую полоску ткани, имитирующую бинт, и принялась накладывать повязку.

– Ты им объясняй, не мне, – усмехнулась Цукка. – Какие-то они странные, эти ребята. По крайней мере, один из них. Кажется, насчет ведьм он на полном серьезе рассуждал.

– Носить три дня, не снимая, – строго сказала Карина пациенту. – Понимаешь? Три дня. Тамша, спроси, он понял?

– Ма… Да, он понимать. Три дня, – кивнула Тамша, быстро переспросив у мужчины на кленге.

– Хорошо. Теперь…

Снаружи загалдели, и занавесь отлетела в сторону, отброшенная решительной рукой. Прежде чем она вернулась на свое место, под навес "клиники" широким шагом вошел высокий мужчина, явно северянин по внешности, светлокожий, русоволосый и голубоглазый. Он носил длинную, до пят, черную балахонистую одежду, которую Карина опознала как рясу священника Церкви Колесованной Звезды – по крайней мере, в телерепортажах из ЧК, которые она изредка смотрела по Сети, рясы выглядели именно так. Его лицо украшала окладистая борода, а глаза горели фанатичным блеском. При его виде пациент тихо соскользнул со стола и шустро выскользнул наружу с другой стороны.

– Ведьма! – хорошо поставленным баритоном возвестил поп, наставив на Цукку указательный палец. – Злобная ведьма и самозванка, ложно выдающая себя за вестницу небес! Как осмеливаешься ты назы…

– Нижайше прошу прощения, блистательный господин священник, – вежливо встряла Карина, сдергивая с лица импровизированную защитную повязку, и поп удивленно уставился на нее. – Наверное, ты все-таки имеешь в виду меня. Я Карина Мураций. Рада знакомству, прошу благосклонности.

– Знакомству рада?! Благосклонности просишь ты у меня, ведьма?! – взревел поп, вздымая в воздух висящий на груди символ – золотая пятиконечная звезда, заключенная в блестящий серебряный обод. – Не дождешься, нечестивая ворожея! Именем Господа нашего Отца-Солнца приказываю тебе – изыди!!

Занавеска позади него колыхнулась снова, и в "клинику" вошел еще один поп, пониже, брюнетистый и с куда более умеренной бородой.

– Брат Сумарен! – успокаивающе произнес он. – Мы должны…

– Мы должны только Богу-Отцу нашему, брат Фасар! – рявкнул первый поп. – А он говорит – ворожею не оставляй в живых! Ведьма!

– Я не ведьма, господин Сумарен, – спокойно ответила Карина, тщательно поддерживая на лице бесстрастную мину. – Я врач из города Крестоцина в Катонии…

– Нечестивая катонийка! – заявил ничуть не смущенный поп. – Зачем ты выдаешь себя за посланницу небес? Зачем смущаешь невинные души, обрекая их на вечные муки адского пламени?

– Я никого не смущаю, – пожала плечами Карина. – Я всего лишь лечу здесь людей по мере своих сил. Господин, могу я попросить тебя кричать не так громко. Ты пуг…

– Мне нечего скрывать от заблудших сирот! – голос священника только прибавил громкости. – Божественная правда горит во тьме ясным светочем, и никакие силы зла не смогут его…

– Господин Сумарен! – Карина тоже повысила голос. – Успокойся. В конце концов, ты находишься в больнице!

– Не больница место сие, но рассадник порока и погибель душ! – Ей показалось, или в голосе попа действительно мелькнула нотка неуверенности? – Изыди, враг рода человеческого! Вернись в то место, что изрыгло тебя на свет божий, и никогда больше не смущай детей божьих!

Краем глаза Карина заметила, что второй поп возвел глаза к небу и слегка пожал плечами. Он шагнул вперед, и Карина перевела на него взгляд.

– Тихо, брат Сумарен! – властно сказал он, и первый поп, уже открывший рот для очередной тирады, нехотя замолчал. – Как я уже сказал, мы должны установить истину, а не бросаться с кулаками на людей, возможно, не повинных в том, что им приписывает молва.

– Мы установим истину! – рявкнул Сумарен. – Пусть святой символ Отца-Солнца выжжет нечисть, что пытается маскироваться под сей сосуд греха!

Резким движением он сорвал с шеи святой символ, шагнул вперед и с размаха ткнул им Карине в грудь.

Прежде, чем она успела понять, что случилось, рефлексы ее тела взяли верх. Она подшагнула вперед и влево, пропуская потерявшего равновесие священника мимо себя, развернулась на пятках, оказавшись у него за спиной, захватила его шею сгибом локтя, и когда тот, выпрямляясь, начал разворачиваться, разворотом тела через подставленное бедро уронила его на пол. В момент броска она осознала, что поступает не совсем так, как надлежит поступать с незнакомым человеком раза в два старше ее самой, а потому в последний момент поддержала его манипуляторами, не позволив с размаху шлепнуться на утоптанный земляной пол. Отступив на пару шагов, она аккуратно поставила барахтающегося попа на ноги. Тот, ошалело покрутив головой, развернулся и уставился на нее.

– Ведьма! – убежденно сказал он, и на сей раз в его голосе не замечалось и тени сомнения. – Настоящая ведьма! Ты…

Его глаза закатились, и он мягко осел на пол, выронив свою золотую звезду. Несколько секунд в "операционной" стояла мертвая тишина.

– Он очнется через час или полтора, – холодно сказала Карина, поворачиваясь ко второму визитеру. – Без какого-либо вреда для здоровья. Боюсь, ваше поведение не подобает гостям, господин священник. Я хочу, чтобы вы оба покинули поликлинику. Немедленно. Тамша, – она повернулась к служанке, наблюдавшей за сценой из дальнего угла палатки, – позови мужчин. Пусть этого господина погрузят…

– Я приношу свои извинения за случившееся, госпожа, – второй поп наконец обрел дар речи. – Брат Сумарен проявил… слишком большой энтузиазм. Его поведение не имеет оправданий. Однако прошу тебя, не принимай поспешных решений. От имени Церкви Колесованной Звезды прошу тебя, госпожа, умерь свой гнев. Инцидент… больше не повторится. Выслушай меня.

– Что тебе нужно, господин? – все так же холодно спросила Карина.

– Меня зовут брат Фасар, – с готовностью откликнулся поп. – Я служитель миссии Церкви в здешних краях. Мы несем Слово Божье в массы – и по мере возможности помогаем тем, кто нуждается в помощи. Вчера до нас дошли слухи – странные слухи о посланнице не то духов, не то самой Назины, которая прозревает будущее и воскрешает мертвых. Брат Сумарен настоял, чтобы мы немедленно проверили их. Уверяю тебя, у меня и в мыслях не имелось набрасываться на тебя таким образом. Могу ли я надеяться на прощение?

– Ну хорошо, господин Фасар, – устало вздохнула Карина. – Я не держу зла. – Ты увидел то, что хотел?