Сказки Долгой Земли (авторский сборник)

– Лерка, осторожней, а то эта хмарь нам на головы свалится, – обеспокоенно произнес Проводник.

– Разве это от меня зависит? – спросила она испуганно.

– Похоже, да. В Отхори желания обладают громадной силой и напрямую влияют на окружающую обстановку. Лучше пошли скорее, в доме это будет нам нипочем.

Почти бегом добежали до ворот, разбрызгивая ледяную слякоть. К тому времени, как поднялись на крыльцо, облачная клочковатая масса угрожающе нависла, готовая вот-вот обрушиться на землю, прорвав натяжение невидимой преграды.

– Сегодня никуда больше не пойдем, – Проводник с лязгом задвинул засов. – А завтра, если за это время не проснешься, попробуем отсюда выбраться. И не переживай из-за Эстеллы. Честное слово, я совсем не тот человек, который может кого-то судить за раздрай с мечтами и скрытыми импульсами. В смысле сам хорош. О противоположных желаниях я знаю достаточно много. Например, когда мозги хотят одного, а тело – совсем другого. Когда я оказался в такой ситуации, победили, к сожалению, не мозги. Твоя Эстелла была забавная, как персонаж детского мультфильма, и ничего плохого не натворила.

Он смотрел сочувственно и в то же время с оттенком напряжения: ради того чтобы уравнять позиции, выдал чуть-чуть правды о себе и теперь сомневается, стоило ли. Лерка благодарно кивнула. И с чего ей взбрело в голову, что Проводник похож на вампира? Внешность – да, их нередко такими изображают, но что касается взгляда, выражения лица, разговоров, поведения – ну, совершенно ничего общего с культовыми кровопийцами. Хотя один момент надо бы прояснить. Насчет нервных клеток. Кто его знает, чем он здесь питается и почему такой неуязвимый…

На кухне стояла на плите чугунная сковорода с котлетами, на столе – тускло блестящий кофейник, фарфоровая сахарница с полустершимся клевером, такой же сливочник и большой стеклянный кувшин с золотистым напитком.

– Сластишоновый компот, – определил Проводник. – Это наше, местное, сластишоны – весенние древесные грибы. Когда-нибудь пила?

– Нет.

– Тогда лучше наливай себе кофе. Если ни разу не пробовала, во сне настоящего вкуса не почувствуешь.

Лерка умяла несколько поджаристых котлет и выпила две чашки кофе со сливками. Это не утолило голода, но помогло худо-бедно вернуть душевное равновесие. И небо за окном вернулось на место: облачное светопреставление отменяется, уже хорошо.

– Вкусно. Кто все это готовит?

– Оно появляется само собой. Сон ведь. А наяву готовила Ева, мама Сандры.

– Они тут не ходят… Ну, как те прохожие на улицах?

– Нет. – Проводник энергично мотнул головой, словно протестуя против такой возможности. – Это было бы тяжело, они ведь уже умерли – и Ева, и Петр, ее муж. Кроме меня, по этому дому никто не ходит.

– А можно тебе один… ну, провокационный вопрос задать?

– Задавай, – он небрежно пожал плечами, хотя в зеленых глазах мелькнуло выражение, как у приговоренного к смерти.

– Извини… Насчет нервных клеток… Это правда или нет, что ты ими питаешься?

Неизвестно, какого провокационного вопроса он ожидал с таким несчастным видом, но точно не этого, потому что с облегчением усмехнулся:

– Нет. Это Властитель съязвил, хотя еще надвое, кто у кого больше съел нервных клеток. В чужой жизненной силе нуждаются те мертвецы, у которых нет теней, а я ведь на самом деле живой, мне энергетическая подпитка со стороны не нужна. Не думай, Лерка, пока я не родился заново, я был просто слабым эхом самого себя, ни у кого ничего не забирал и в Отхори не появлялся.

– А про ад и рай хоть что-нибудь сможешь рассказать?

– Ничего. Когда я умер, в ад меня не тащили, в рай не приглашали. Я был предоставлен самому себе. Наверное, правы те, кто утверждает, что посмертие у каждого свое. Уже после нового рождения я получил возможность становиться во сне собой прежним и общаться с другими людьми, которые тоже в это время спят. Если захочу, могу кому-нибудь присниться.

– У тебя власть над снами? – подумав, уточнила Лерка.

– Это не власть, а возможность. Дар Леса, как говорят в таких случаях кесу. Я здесь живу по ночам.

– В Стране Кошмаров? Разве тут хорошо?

– В Стране Снов и Кошмаров, – поправил Проводник. – У меня тут есть дом. Кроме того, Отхори для меня самое безопасное потустороннее место. Так сложилось, что в прошлой жизни я, не прикладывая специальных усилий, нажил серьезных врагов. До наргиянси Иссингри им как до луны, но если меня подловят на ничейной территории, перед пробуждением я заново переживаю свою смерть. А в Отхори им лучше не соваться, получат взбучку. При жизни у меня было маловато свободы, зато теперь жаловаться не на что.

Грустный тон Проводника наводил на размышления: вряд ли у него все так уж благополучно.

– Я никак не могу достучаться до своих друзей, – продолжил он, подтверждая Леркины догадки. – Залмана лишили памяти, он как будто погружен в бесконечную спячку. Во сне он время от времени становится прежним, и с ним можно поговорить, как раньше, но потом снова все забывает. Его память похожа на анфиладу комнат с запертыми дверьми. А к Сандре меня не пускают. Я пытался ей присниться, чтобы рассказать кое-что важное, но вокруг нее полно ловушек и отбрасывающих заклятий, не прорваться.

– Если ты скажешь, где ее найти и что передать, и если я не забуду об этом, когда проснусь…

– Не надо тебе ввязываться в наши дела. Запросто могут убить.

– Кто? Темный Властитель?

Проводник невесело усмехнулся.

– Лерка, Темный Властитель – зло, кто бы спорил, но почему ты думаешь, что он самое худшее здешнее зло?

– Его же называют всеобщим врагом…

– Мало ли, кого как называют.

– А еще кто есть?

– Ага, вот я тебе чего-нибудь не того наговорю, а ты потом это самое «не то» скажешь вслух наяву и угодишь в неприятности. Незачем.

– Спасибочки, я же все-таки не совсем Эстелла… Какие у нас планы на завтра?

– Пойдем на окраину Отхори, иногда там можно встретить кого-нибудь из колдунов. Хорошо бы Кирсана. Крутой мужик, он меня когда-то в каменную статую превратил.

– За что?

– За гонорар. Мне надо было спрятаться.

– А… – Лерка улыбнулась. – Я недавно тоже познакомилась с одним колдуном, Кирсаном, ему четыреста лет. Может, тот самый?

Мирно беседующие Эгле с Ингой – это готовый цирк, хоть билеты продавай, но Стаха не тянуло веселиться.

С праздника Летнего Ветра двоих увезли в больницу с синдромом Рухлера: героя Темной Весны Дерека Нутвера и иноземную гражданку Валерию Вишнякову, гостившую в семье известного предпринимателя Никеса по обмену в рамках программы «Молодежь всех измерений – обучение без границ».

Что такое синдром Рухлера, Стах уже в курсе: человек попадает в Отхори – кесейскую Страну Снов и Кошмаров, и что с ним происходит дальше, доподлинно неизвестно. Ясно, что ничего хорошего. Те немногие, которым посчастливилось проснуться, делились впечатлениями обо всякой несусветной жути, в здравом уме после этого оставались единицы.

Инга и Марк, еще один Высший из боевого товарищества, подсели к Стаху с Эгле в ресторане «Морское застолье», где подавали, как следовало из названия, всевозможные морские деликатесы с Земли Изначальной. В конце лета, когда порталы закрываются и связь с иным измерением сходит на нет, ресторан меняет вывеску – до следующего сезона.

Увидев эту парочку, Стах приготовился к разборкам, но, как выяснилось, напрасно. Марк ничего не имел против Эгле, даже норовил за ней поухаживать, Инга тоже не собиралась сейчас ворошить давние дрязги. В кои-то веки они заодно! Впору бы радоваться, если б не повод.

Никто из них не понял, что так сильно зацепило Стаха. Решили, это из-за Нутвера, о которым даже Высшие отзывались с уважением и одобрением. Верховная ведьма Гиблой страны, хозяйка кошмаров, чье имя лучше не знать, издавна охотится за такими, как он, но зачем ей понадобилась Лерка Вишнякова…

Ни за чем не понадобилась. Жертва случайного стечения обстоятельств.