Царь Мира

Пришелец, Серый, оказался прав: результаты инверсии были непредсказуемы, изменения продолжались, и теперь прежнее «я» Власова само по себе изменилось в результате взаимодействия с новым «я» и изменило его, и эта сшибка создавала странный противоречивый узор, мучительный и для Эдика, и для окружающих.

Прежнее «я» поддерживалось обстоятельствами, структурой мира, где выживал в основном не сильнейший, а незаметнейший, тихий, безликий. И это прежнее «я» заявляло о своих правах, говорило свое «не хочу» безумствам, авантюрам, яростной жажде полнокровной жизни, обуревавшей новое «я», на стороне которого была гаснущая любовь к удивительной, единственной, прекрасной — как и все любимые — женщине. Это столкновение рвало душу Эдика на части, бросало его из крайности в крайность. «Я Царь — я раб, я червь — я Бог» — мог бы с полным основанием сказать о себе тот, кто назвался Царем Мира, и, осознавая гибельность своих устремлений, жадно цеплялся за жизнь — любую, пусть прозябание, пусть мизерное существование, но — жизнь.

— Солнечный зайчик не поймаешь, — пробормотал он вслух, — все зря. Решился, изменился… И кто я теперь? Мутант? А если я стал бессмертным, а она нет? Как я буду жить без нее? Что вы из меня сделали? — злобно спросил он, закинув голову. — А если я… если я уйду из своего тела и перейду в ее? И что это будет? Или она погибнет при этом? Кто мне ответит? А вдруг только это и есть способ остаться вместе? Любовь, убийство… все одно… способы присвоить чужую душу… бесполезно, все равно каждый обречен на одиночество.

Но надо было жить дальше. Увидев приближавшегося Сергея, Эдик помотал головой, словно отгоняя ненужные мысли, оперся руками о барьер.

— Теперь о главном. Слушай меня внимательно. Ты вернешься. Так надо. Не мне — Алине. Если ты еще ее любишь, ты вернешься. Я объясню зачем. Если наступит момент, когда я не смогу помочь Алине, спасти ее, защитить, тогда ты сделаешь это. Увезешь ее. Спрячешь.

— Куда?

— Есть одно место. Это остров. На нем небольшой отель, человек на двадцать — тридцать. Там океан, лес со всех сторон. Остров охраняется. Там есть все для жизни, автономной. Прислуга — туземцы, они ничего не знают. Все думают, что это элитный отель для богачей, которые хотят уединиться. На самом деле он принадлежит мне. Об этом никто не знает. Вернее, знают трое — я, управляющий и его сын. Помнишь Красавина?

— Помню. Он там?

— Да, они теперь служат мне вместе с сыном. Подводная лодка, которой его сын теперь командует, тоже принадлежит мне. Правительство мне ее, скажем так, уступило. В случае чего, эта подлодка нас вывезет из Шотландии или еще откуда… Там есть и средства, чтобы жить долго. Сокровища. Помнишь этих шейхов? Я с них содрал много. Все это там, на острове. Не меньше чем на пять миллиардов долларов. А вы думали — я сотней миллионов от Красавиных откупился?

— Не слабо.

— Сокровища вывезли туда на подлодке, маршрут знает только ее экипаж, да и то не весь, но это не важно, потому что экипаж лодки теперь наш. Кстати, подлодка уже вернулась, и сейчас она стоит в бухте возле замка, охраняет яхту и готова вывезти нас в случае чего. Этот остров — убежище. Для всех нас. Для тех, кто сможет спастись, если настанет день «страшного суда». В моем банковском сейфе лежит папка с документами на право владения отелем. Там указан владелец отеля. Это ты.

— Почему не Алина? И не ты?

— Я могу погибнуть, но это не важно. А она не согласилась бы. Да ты сам ее знаешь. Непредсказуемая, капризная. Нужно, чтобы с ней рядом был серьезный, умный человек, если со мной что-то случится. И… чтобы он любил ее. Конечно, все это на крайний случай, если некуда будет деваться. Если придется спасаться от всего мира. Но у меня есть предчувствие, что это так и будет. Ну да ладно. Документы составлены так, что по ним нельзя найти отель. Я дам тебе все координаты, их надо будет запомнить. Там тоже есть эфэлы, они узнают тебя, идентифицируют. Но если они вдруг погаснут, есть еще пароль для охраны и для Красавина. Кстати, сокровища все тоже под охраной, и, кроме Алины и тебя, никто к ним не пройдет. Координаты и пароль надо будет запомнить. Ничего не записывай. И никому ни слова, даже Илье и Алексею. Если что, они, конечно, могут уйти с вами, но смотри, осторожнее. Алексей — это… Ну ладно, это не важно. Пойдем, я тебе все расскажу.

«Корабль военной разведки системы планет Каэль — Отай сообщает о том, что обнаруженный им вблизи планеты Элып корабль эллипсоидов, по всей видимости, принял решение произвести чистку Эльта от инвертоидов. Корабль эллипсоидов приблизился к планете Эльт на расстояние высадки десанта. По сообщению инэста Рацеза, достигшего Эльта и погибшего от ран, местом обитания инвертоидов является довольно большой остров, на котором расположено государство Великобритания. Судя по всему, эллипсоиды тоже смогли определить его и считают свои силы достаточными для проведения локальной чистки острова.

По энергетическим импульсам экипаж нашего корабля установил, что эллипсоидами послано сообщение на свою планету, после чего начата подготовка к высадке десанта. Численность десанта — семь особей; пилот, по всей видимости следуя обычной тактике эллипсоидов, остается на корабле, чтобы обеспечить аварийное возвращение. Мы приступаем к высадке, рассчитывая уничтожить в прямом столкновении двоих-троих эллипсоидов. Большего мы сделать не в силах. Экипаж военных разведчиков системы планет Каэль — Отай выполнит до конца свой воинский долг и прощается со своими близкими и соратниками».

Рано утром Эдика разбудил звонок Клюкина. Алексей потребовал срочно соединить его с Царем. Он попросил Эдика немедленно направить в Лондон Илью, поскольку ему нужен был переводчик для очень конфиденциального дела, и больше никому он не мог довериться. Эдику не хотелось отпускать Булавина — с ним было веселее, но Клюкин настаивал, говорил о грозящей опасности, о том, что его расследование привело к неожиданным выводам.

— Слушай, — сказал он наконец, — тогда, в замке, погибли не дочь и внучка Макговерна, а другие люди, другие, понял?

— Какие — другие? — спросил Эдик упавшим голосом.

— Не знаю. Это я и выясняю, потому что теперь опасность может исходить от тех, кого мы вообще не знаем. Надо все выяснить, черт возьми, и мне нужен Илья!

В конце концов он убедил Эдика, что речь идет о серьезном деле. Илье Булавину пришлось срочно вылететь в Лондон. Однако перед этим, строго выполняя инструкции Сергунина, он встретился с человеком, передавшим ему небольшой сверток. Это был пентанол, вещество, используемое спецслужбами при допросах для того, чтобы подавить волю человека и заставить его говорить то, что он хотел бы скрыть.

Ты снова влезаешь во все это, говорил себе Сергей после разговора с Эдиком. Сергей бродил по аллеям санатория. Нужно просто дойти до выхода, сесть в автобус и вернуться домой. Быть приживалом при авантюристе, урывками пользоваться благосклонностью подвыпившей женщины, которая любит другого, — все это невыносимо. Но еще невыносимей выйти сейчас за ворота и исчезнуть, перечеркнуть прошлое. Он не прошлое перечеркнет, а будущее, он перечеркнет всю свою жизнь. Потому что без Алины он эту жизнь не представляет. И к тому же Эдик в чем-то прав: если он, Царь, погибнет, то кто спасет Алину от злобной мести, кому она дороже жизни?

Охранники удивленно посмотрели на человека, пешком выходящего из резиденции, но молча пропустили его. Сергей вспомнил, что раньше автобус останавливался рядом со входом, но по требованию Клюкина остановку перенесли подальше, метров на пятьдесят. Он прошел половину расстояния, прислонился к дереву.

Сообщение от охранников прошло по инстанциям и дошло до Дарби. Он позвонил Эдику. Через несколько минут Царь вышел вместе с Мак-Гроу, сел в белый «мерседес», и машина помчалась к воротам. Они догнали Сергея и остановились, Эдик вышел из машины вместе с Дарби.

— Серега, ты чего? Тот не ответил.