В дебрях Даль-Гея (худ. М. Ромадин)

— Вот и все, — удовлетворённо сказал он и нажал кнопку вызова. — Диспетчер!

— Диспетчер слушает, — немедленно откликнулся автомат.

Женщина смотрела на Алексея с восхищением, широко раскрыв глаза.

Когда Кронин протянул ей рацию, она спрятала руки за спину и сделала шаг назад.

Алексей засмеялся:

— Берите, все в порядке.

Она с опаской сказала:

— Я боюсь, вы, наверное, колдун?

Кронин смутился.

— Это же элементарное устройство, стандартный блок. Любой школьник сделает.

— Нет, школьники такого не умеют, — возразила она, осторожно беря рацию длинными пальцами. — Вы работали как настоящий художник. Вас можно показывать на сцене.

Вид у Кронина, очевидно, был очень глупый. Женщина сразу поняла, что он чувствует себя неловко, и занялась рацией. Осмотрела её со всех сторон, нажала кнопку вызова и сказала тихонько и певуче:

— Диспетче-ер!

— Диспетчер слушает, — каркнул автомат. Во всяком случае, Кронину показалось, что он каркнул, так контрастировал его голос с голосом женщины.

Она засмеялась.

— Работает. — И подняла глаза на Кронина. — Кто вы? Ну… — Рука её сделала лёгкий порхающий жест. — Какая у вас профессия?

Кронин пригладил волосы.

— Инженер.

Она склонила голову набок.

— Обыкновенный инженер?

— Обыкновенный.

Алексей взглянул на нож, который все ещё рассеянно подбрасывал на ладони, и поспешно спрятал его в карман. Он испугался, что она заметит на его рукоятке маленькую монограмму с литерой «А» — знаком высшей инженерной квалификации, заметит и сочтёт это хвастовством.

Но женщина ничего не заметила, она лишь сказала:

— Этого не может быть. — И добавила виновато, словно извиняясь: — Я такого не умею, совсем не умею. Я вообще ничего не умею.

Кронин недоверчиво улыбнулся.

— Ну делаете же вы что-нибудь?

Она согласно закивала:

— Делаю, конечно. Я пою, всю жизнь пою. А это иногда весело, а иногда очень скучно, когда только поешь, и больше ничего.

Кронин взглянул на неё так, словно увидел впервые.

Удивительный голос, лёгкий акцент, чарующая грация движений.

— Вы Кайна Стан?

— Кайна Стан, — подтвердила она. И спросила, немного морща лоб: — А вы, кто вы? Нет, не профессия, а… Как ваше имя?

Вот так они познакомились три года тому назад…

— Кайна, — теперь уже с улыбкой повторил Кронин, — вы…

— Я, — кивнула она. — А вы, как вы оказались здесь?

Этот простой вопрос поверг Кронина в смущение. Что он может ответить Кайне, своему близкому и доброму другу?

Правду сказать невозможно, а врать — стыдно.

— Это все лихорадка-тау, — нашёлся наконец Алексей, и это было почти правдой.

— Да, — охотно согласилась молодая женщина, — чего только не творится сейчас из-за этой лихорадки.

— Именно из-за неё мы и застряли на стигмийской базе. Кронин понемногу обретал обычную уверенность. — Мои друзья в карантине, я на свободе — скука смертная. И когда представилась возможность побывать в Даль-Гее, я ухватился за неё с удовольствием.

Внимательно глядя на Алексея, Кайна спросила с едва уловимой ноткой лукавства:

— И вам дали разрешение?

— Не только дали, но ещё и упрашивали, чуть ли не на коленях. — Кронин шутливо приосанился и в лёгком поклоне склонил голову. — Я приехал сюда, собственно, как представитель фирмы «Нун».

— Вот как! Вы занялись коммерцией?

Кронин улыбнулся:

— Неужели я так низко пал, что стал похож на коммерсанта? Все гораздо проще — фирма из-за лихорадки осталась без надёжных людей, а мы заинтересованы в контактах с нею. Правление обратилось к нам за содействием, и вот я в Даль-Гее.

— И как вам нравится ваша новая роль?

— Честно говоря, я не успел с нею освоиться. — Кронин, словно извиняясь, чуть развёл руками. — Я ведь прямо с космовокзала.

— И сразу в парк? — удивилась Кайна.

— Представьте. Ехал в гостиницу, и вдруг мне захотелось погулять. А здесь вы.

— Странно все это, — задумчиво сказала она.

— Странно, — согласился Кронин. — Раньше говорили — судьба.

Кайна вдруг рассмеялась и непринуждённо взяла его под руку.

— Вам не нужно ехать в гостиницу, Алексей. Вы поедете ко мне.

Повинуясь ей, Кронин сделал первый шаг и неуверенно спросил:

— А это удобно?

— А почему неудобно? Разве мы перестали быть друзьями?

— Нет, Кайна. Конечно, нет.

Под ногами сухо шуршал мелкий голубой песок, проплывал мимо широколистый кустарник, листья были оранжевые, с чёрными прожилками, а на руке его лежала прохладная рука Кайны, это было похоже на странную сказку.

Кронин незаметно, искоса все посматривал на её тонкий профиль. Кайна перехватила его взгляд и улыбнулась.

— Вы надолго к нам?

Кронин вдруг отдал себе отчёт в том, что они до сих пор говорят по-земному, и мысленно выругал себя за это.

— Да что-нибудь около недели наверняка пробуду, — ответил он по-далийски.

Кайна остановилась, изумлённо глядя на него.

— Вы говорите по-далийски?

— Как видите, — скромно ответил Алексей, возобновляя движение.

— Вижу, — повторила она и поправилась: — Не вижу — слышу. У вас чудесное произношение. Вас не отличишь от коренного далийца.

Кронин вздохнул и искренне признался:

— Если бы вы знали, как мне пришлось мучиться, пока я не овладел этим произношением.

Глаза Кайны потеплели.

— Не жалейте об этом. — Она помолчала и после некоторого колебания добавила: — Я очень рада, что могу говорить с вами на родном языке.

Вдруг поняв, как она может истолковать его усердие, Кронин, пожалуй, впервые за этот суматошный день, смутился. Заметив это, Кайна смутилась в свою очередь. Некоторое время они шли молча, глядя прямо перед собой. Будь Алексей в эти минуты внимательнее к окружающему, то заметил бы любопытное явление: почтительность, с которой далийцы смотрели на Кайну, подчёркнутую предупредительность, с которой ей уступали дорогу, и невозмутимость, с которой Кайна принимала эти знаки внимания.

Когда они свернули на боковую аллею, Кронин вдруг замедлил шаг и остановился. Кайна удивлённо взглянула на него, но, проследив за его взглядом, понимающе улыбнулась: в стороне от аллеи, под деревьями, стояло около десятка умроков, а недалеко от них — атлетически сложенный мужчина в блестящей, будто кожаной, одежде. Умроки расположились тесной группой, переминались с ноги на ногу, озирались по сторонам и почёсывались. На них были только короткие шорты. Кронин обернулся к Кайне с молчаливым вопросом.

— Это умроки, — пояснила она, — они занимаются здесь садовыми работами.

Кронин снова повернулся к умрокам и принялся разглядывать их, морща лоб. Кайна прикоснулась к его руке:

— Вам они неприятны?

— Не знаю, — ответил Алексей.

В это время один из умроков сделал осторожный шаг в сторону, постоял так, поглядывая на кожаного человека, сделал ещё два быстрых шага, наклонился и протянул руку к пышному, похожему на хризантему цветку, поднимавшемуся над травой.

Кожаный человек, не меняя позы и лишь повернув голову, резко взмахнул правой рукой. Раздался звонкий щелчок бича, умрок гортанно вскрикнул и одним прыжком присоединился к группе. Алексей сделал непроизвольное движение в сторону кожаного человека. Кайна едва успела удержать его.

— Что с вами?

— Но он ударил его! — обернулся к ней Алексей.

— Он только щёлкнул бичом. — В голосе Кайны звучали нотки недоумения. — Если за ними не следить, они разбегутся.

Кронин смотрел на неё так, словно не понимал смысла её слов.

Кайна лёгким прикосновением руки заставила его следовать за собой.

— Вам их жалко? — спросила она негромко.

Кронин промолчал: ему было стыдно своего импульсивного порыва. К тому же на память пришли цирковые представления с дрессированными животными: то же хлопанье бича, отрывистые команды и ответные действия зверя, совершенно не свойственные ему по природе. Он никогда не любил этих представлений.