Окоцвет

— Так, так! И какой же это путь?

— Путь Сказки. Потому что и планета наша называется Краем Сказки. Я уже рассказывала об этом Славе…

— О, это дело другое, — повеселел Максим Иванович. — Это ближе к истине. Сказка. В это я поверю. Ты живёшь в сказке…

— Правда. — облегчённо вздохнула девочка. — Наконец-то вы поняли!

— Да, я давно понял! — нахмурился учитель. — Только при чём здесь я?..

— Слава, — проговорила девочка, — я почувствовала: Максим Иванович считает меня ненормальной. Я не могу оправдываться… Если я произнесла слово «сказка», то это не означает — выдумка! Я на самом деле родилась и жила в Краю Сказки, на Планете Цветов…

— Красиво говоришь, — сказал учитель. — Из тебя получилась бы прекрасная сказочница. Извини, девочка, я реалист. Я хочу фактов…

— Перед вами самый большой факт, — горько сказала девочка, — человек иного мира!

— Что из того, что человек! Правда, ты необыкновенная… Даже очень. Вот если бы ты дала какие-нибудь доказательства.

— Разве сказка требует доказательств? — удивилась Катя. — Её или принимают или не принимают

— Что такое сказка? — скептически усмехнулся астроном. — Сказка может обмануть!

— Никогда! — горячо возразила Катя. — У нас на Планете Цветов, нет обмана. И потому нет необходимости доказывать что-то. Да или нет. Есть или нет.

— Хорошо, хорошо, — улыбнулся Максим Иванович. — Какая же цель у тебя… или у твоей бабушки? Как связаться с вашим, миром? Могли бы наши учёные полететь туда? Вы хотели бы этого?

— O! — воскликнула Катя. — Это и есть наша цель!

— Тогда открой нам секрет полёта на вашу планету, — энергично сказал учитель. — И все сомнения исчезнут! Дай формулы, дай идеи и чертежи, а не легенды… Мы построим аппарат! Только скажи ясней — что, где, как?

— Я уже сказала- любовь к невероятному. Полюбите наш мир — Край Сказки. Тем более, что вы породили его, ваши предки!

— Любить, не видев?

— Только так, — утвердительно кивнула Катя. — Мечту любят тогда, когда она ещё не появилась А если она перед глазами, то это уже не мечта! Кто захочет войти к нам, кто горячо захочет — у того появятся возможности.

— Приятно тебя слушать, — задумчиво произнёс Максим Иванович. — Впрочем, я растерялся. Что же делать? Мы на Земле. Наука — вещь конкретная. А твоё мышление — розовая мгла, туман…

— Вы всё ещё не верите?

— Может, верю… может, нет… Что-то во мне заколебалось… но это не имеет значения! Слушай, свяжи меня со своими старшими… С бабушкой, что ли… посоветуйся. Может быть, она поможет! Нужны доказательства. Надо же учесть психику земных людей. Поняла?

— Поняла, — кивнула девочка. — Но для того, чтобы вас убедить, нужно, чтобы наш мир спустился сюда, потерял свою сказочность. Это невозможно!

— Почему?

— Потому что сказка умрет. Исчезнет… Максим Иванович развёл руками.

— Знаете что? Я побуду один. Подумаю. До свидания!

Катя со Славой вышли из обсерватории. Максим Иванович окликнул их. Катя остановилась.

— Вы что-то сказали?

— Я говорю, что мне жаль.

— Чего?

— Что я не Слава! Что мне не четырнадцать лет

— Сказка возвращает юность, — ответила Катя. Максим Иванович с горечью взглянул на свой костыль, прикрыл дверь. Девочка вздохнула, взяла Славу за руку.

— Хороший человек. Искренний. Только сомнения клубятся в душе. Они не позволяют верить в сказку…

— Катя, что же мы будем делать?

— Идём к нам.

— Сейчас?

— Да. Я обещала тебе приоткрыть дверь в сказку. Я сдержу слово…

— Ой, Нанти!

— Да, теперь я уже не Катя! Теперь я Нанти. Пойдём, мальчик, Нанти поведёт тебя по пути сказки.

ЕЁ ГЛАЗА

Нанти выбрала неподалёку от избушки лесника укромное местечко среди густых кустов тёрна. Небольшую поляну обступали старые сосны, землю толстым ковром устилала хвоя.

— Садись, — сказала девочка.

Слава несмело опустился рядом с ней на узловатый корень сосны. Смотрел на девочку, всё ещё не веря, что должно произойти что-то неожиданное. Как, где, почему?

— Смотри мне в глаза, — сказала Нанти. — Дай руку…

Он встретил её взгляд, в груди загорелось невидимое пламя. Ему казалось, что от её руки плывёт жидкий огонь. Всё тело запульсировало в такт с этим упругим потоком. Было страшно и радостно, как во сне, когда летишь над землёй: знаешь, что крыльев нет, но какая-то неведомая сила несёт вдаль, к волшебным горизонтам.

— Знаешь ли ты, что такое человек? — глубоким, таинственным голосом спросила Нанти.

— Не знаю, — прошептал Слава. Глаза Нанти вспыхнули.

— Человек только начал расцветать. Когда появляется солнце…

— Какое солнце? — тихо спросил мальчик, прислушиваясь к голосу Нанти, как к мелодической песне…

— Солнце мечты… Когда оно появляется — человек становится всемогущим. Всё достижимо, всё может свершить человек, когда поймёт, что он неизмеримо силён. Сказочники, герои знали об этом. Вспомни: в сказке всё удаётся герою. Даже смерть отступает перед ним! Ты думал, почему?

— Я принимал сказку такой, какой она есть.

— Прекрасно.

— Нанти, — чуть слышно прошептал мальчик, уже не ощущая под собой земли.

Таяли очертания деревьев. Мгла застилала глаза Славы. Кружилась голова. Невидимая волна качала мальчика в нежных объятиях. Потом перед его закрытыми глазами затеплился свет. Мальчик увидел ослепительно-золотистый цветок. Его мерцающие, колеблющиеся лепестки играли, переливались, как радуга, беспрерывно расцветали, исчезали и рождались вновь. Нежно-сиреневые тычинки роняли серебристую пыльцу, дышали едва ощутимым тонким ароматом. Цветок приблизился, обдал Славу тёплым огнём, исчез.

— Вставай! — пропела Нанти.

Он очнулся, встал. Девочка стояла перед ним — ещё более прекрасная. На голове у неё был чудесный венок из живых цветов, волнистые солнечные волосы ручьём стекали на плечи, лёгкое радужное платье казалось крыльями, охватывавшими её сильное лучистое тело. Слава от неожиданности не мог промолвить ни слова, только смотрел и улыбался, ошеломлённый необыкновенным впечатлением.

— Не удивляйся, — сказала Нанти. — Ты тоже изменился. Ты прекрасен.

Они взялись за руки, пошли между деревьями. Их приветствовали сосны, дубы и цветы. Такие же, как раньше, знакомые, только очень изменившиеся. Слава смотрел на них, старался понять — в чём же это отличие? Наконец понял — пробуждение! Всё вокруг проснулось, не спит. Всё дышит, всё словно расцветает…

— Где мы? Неужели в твоём краю?

— На пути сказки, — сказала Нанти.

— Как же так? — удивился он. — Я вижу наш лес. Вот мы поднимаемся на холмы. Там — днепровские горы… Село… Это же наша Земля…

Вдали мерцал голубыми искрами полноводный Днепр. Горы таяли в солнечном тумане. Меж цветущих садов, за полосой холмов, блестели прозрачные купола небольших строений. Над ними кружились птицы, может быть, какие-нибудь аппараты?

— Земля, но только не та, к которой ты привык, — таинственно улыбнулась Нанти. — Ты её видишь глазами сказки. Смотри — стоит протянуть руку, и ты — в стране чудес.

Мальчик молчал. До его сознания начала доходить простая правда её слов. Так неожиданно? Так невероятно? Мы все живём среди чудес. Мы все должны мечтать, стремиться к осуществлению мечты, и тогда будет всем понятно, почему Циолковский даёт людям гениальные идеи, Джордано сквозь огонь идёт к мечте, Шевченко в муках дарит народу песню, космонавты ведут корабли навстречу опасностям…

— Я услыхала твою мысль, — прошептала Нанти. — Хорошо думаешь!

— Как тихо здесь, — сказал Слава. — Неужели в Краю Сказки царит вечное спокойствие? Без тревог и опасностей?

— О смешной мальчик! — засмеялась Нанти. — Выбирай себе любую дорогу. Грозную бурю или битву с драконом, поиски новых планет или выращивание небывалых садов. Пришла бы только сказка, а герой найдёт, куда приложить свои силы, стремленья! Смотри!

Она обняла его за плечи. Молния разорвала пространство надвое. Словно разорвалась голубая пелена. В этот просвет хлынули густые, насыщенные грозой запахи моря. Нанти со Славой стояли на корме небольшого корабля, разрезавшего грудью пенистые волны. Над головой плескались голубые паруса, за бортом катились вдаль грозные валы.