Четвёртый Интернационал (СИ)

– Сталинисты, надо полагать?

– Отчего же? Найдем вам и троцкистов, раз уж так важно, хотя и беспартийных, впрочем, для вас это, скорее, достоинство. Их в Греции, например, полно, да и в Италии немало…

– Что ж, это было бы здорово, – признательно кивнул Грант, уже освоившийся с манерой своего партнера делать дела, – И, к слову, на горизонте возникает новая проблема.

– Это ещё какая?

– Трудовая миграция. Уже в прошлом году некоторые крупные фирмы начали завозить работников из-за границы. Это, главным образом, рабочие из Индии, Пакистана и Гонконга. Пока их немного, но вскоре это будет представлять собой реальную проблему. Платят им мало, условия работы – самые ужасные. В профсоюзы они не вступают, многие даже не знают, что это такое. Между тем, они сбивают цены на рынке труда. В условиях нынешней безработицы болезненно даже это, сравнительно небольшое количество, но, я думаю, вскоре остальные работодатели тоже уловят выгоды, и начнут поступать так же. Вести среди приезжих работу очень трудно – очень прочный языковой и культурный барьер. Китайцы и индусы в этом отношении ещё, куда ни шло – они, во всяком случае, некоторые, знают английский, по нескольку слов, но все же. С пакистанцами хуже всего. Большинство из них вообще не понимают, где находятся. Очень скованы, к англичанам относятся с опаской, держаться своих сообществ. Очевидно, что буржуи планируют увеличивать их число и далее, чтобы снижать цены на труд, стравить меж собой местных рабочих и приезжих, заодно лишая профсоюзы опоры. Пока это явление не особенно масштабное, но, как мне кажется, в будущем будет иметь продолжение и самые серьезные последствия.

– Да, – Сергей по привычке потер виски, – Нас предупреждали, что подобное возможно, и не только в Англии, правда, считалось, что приток мигрантов начнется позже. Меры мы предусмотрели. Во-первых, и для вас, и для CPGB набирают в помощь товарищей из Китая, Индии и Афганистана, знающих языки и культурную специфику этих рабочих. Видимо, придется этот процесс ускорить. Необходимо, с одной стороны, работать в их среде, разъяснять необходимость борьбы за трудовые права. С другой стороны – необходима разъяснительная работа среди английского пролетариата.

– В любом случае, общественное давление должно быть направленно не на этих бедолаг, а на тех, кто их сюда привез и запряг в рабство. Иначе, правые используют ситуацию на полную катушку, и мы десятилетиями будем расхлебывать последствия. Важнее всего, – давить на правительство и бизнес, требуя, чтобы приезжие имели в точности такие социальные гарантии, как и местные. Тогда завозить их не будет смысла, а те, кто уже приехал, благополучно интегрируются в общество. Мало того, мы навербуем среди них сторонников для работы на их родине.

– Надо сделать все, чтобы рабочие с обеих сторон видели истинного виновника их проблем. Тут уж никто, кроме вас, английских коммунистов, ничего поделать не сможет. Но, повторюсь, помощь с нашей стороны будет.

– Когда нам ждать прибытия ваших «национальных кадров»? – с интересом спросил Тед.

– Раз проблема трудовой миграции уже заметна – то в ближайшее время, весной или в начале лета. Многие товарищи постоянно живут в жарком климате, незачем их тащить в здешнюю промозглость, чтобы они потом по месяцу лежали с температурой. Сможете их разместить и трудоустроить?

– Без проблем, – пожал плечами Тед, – У нас вечно рук не хватает, а не мест. Особенно, если товарищи знают английский, и умеют не только партизанить… Хотя, в свете последних обстоятельств, нам и партизаны не помешают.

– Это точно, – Сергей, казалось, задумался ещё сильнее, – Слушайте, а ведь удастся, кажется, убить нескольких зайцев одним выстрелом. Среди этих парней, что прибудут, будут и опытные инструктора, которые, потом или даже параллельно, помогут вам организовать службу безопасности. Отлично! Именно таких и затребуем, по возможности… Но затягивать не станем, – пока с вашими поработают те товарищи, что есть тут.

Затягивать и не стали. Сразу после праздников команда добровольцев, набранная Фредом, выехала на кооперативном автобусе в направлении небольшого частного поместья в Беркшире. Через неделю пятеро молодых людей и три девушки вернулись обратно. Они лаконично пояснили, что не прошли отбор, не вдаваясь в подробности, благо, никто и не докучал расспросами. Взамен Фред предложил набрать ещё добровольцев, однако Сергей ответил отрицательно, взамен пообещав организовать ещё одну группу после выпуска первой.

В Беркшире будущие «боевики» провели почти полгода, – вплоть до конца мая. Вернувшиеся выглядели изменившимися – они похудели, были подтянуты и сосредоточены. Девушки приобрели привычку коротко собирать волосы, и все обнаружили общее пристрастие к неброской удобной свободной одежде и спортивной обуви с крепкой подошвой.

Основным направлением работы стала проверка всех вступающих в партию, а также организованные ею кооперативы и профсоюзы, на предмет возможных внедрений агентов. Поначалу, в течении всего лета, вся деятельность велась под руководством присланного Сергеем мрачного гватемальского троцкиста Эмилио Мартинеса. Чуть позже Эмилио уехал по каким-то своим делам, а на его место был назначен Эдвард Лаймон, член РСЛ с большим стажем из Манчестера, в свое время отслуживший в военной разведке. Он сходу понял, что требуется от новой службы, и быстро развернул работу.

Оружия в Англии конца 50-х было много. Этому способствовали и долгие годы совершенно бесконтрольной его продажи до Первой Мировой, точнее, до 1911-го года, и «эхо войны», отзывавшееся сотнями тысяч трофейных, краденных со складов «Хоум Гуард» и просто потерянных и забытых военными в неразберихе 44-го года стволов. Но легально владеть им могли очень немногие, преимущественно это касалось класса привилегированного. Криминал, к примеру, старался обходиться без огнестрельного оружия вовсе, и пользовался ножами и дубинками, как во времена Шерлока Холмса, лишь в самых серьезных делах, вроде ограблений банков, прибегая к обрезу двустволки или иному похожему предмету, грубому, эффективному и со сложно отслеживаемой историей.

Поэтому вооружение вновь создаваемой структуры было вопросом нетривиальным. Сергей вообще считал, что никакого «штатного» оружия у кооператива «Cooperative Activities Safety Agency» (CASA) быть не должно: не из-за пацифизма, разумеется, а чтобы лишний раз не создавать компромат на самих себя. Но в случае прямого «наезда» на какую-либо из партийных или кооперативных структур, оно могло оказаться более чем нелишним. Кроме всего прочего, прошедшие подготовку в Беркшире молодые специалисты попросту неуютно чувствовали себя безоружными, – так их загоняли инструктора Коминтерна.

В конечном счете, Фред, по каким-то своим весьма мутным связям на черном рынке, приобрёл три дюжины новеньких немецких пистолетов Р-38, в смазке и заводской упаковке, и шесть пистолетов-пулеметов MP-28, в таком же состоянии, а также несколько тысяч патронов военного выпуска. Откуда взялось в Англии это устаревшее, но все ещё хорошее оружие, осталось загадкой. Немало времени ушло на то, чтобы оборудовать такой тайник для «стволов», чтобы они, с одной стороны, были под рукой на всякий пожарный случай, а с другой – не стали уликой против коммунистов в случае случайного обнаружения полицией.

За этими «боевыми» приготовлениями, между тем, жизнь шла своим чередом. Рост предприятий, в первый год чрезвычайно интенсивный, в процессе уперся в неожиданное, и никем, кажется, не прогнозируемое препятствие: недостаток квалифицированных кадров для расширения производств, связанных со сложными технологиями. Английская техническая интеллигенция, в массе своей, продемонстрировала правильность тезиса Маркса о том, что является ничем иным, как прослойкой, обслуживающей интересы правящего класса: квалифицированные инженеры, в том числе, архитекторы и строители, смотрели на новую форму организации производства настороженно, если не сказать, что с опаской. Несмотря на хорошие условия труда и высокие заработки, в кооперативы боялись вступать, опасаясь испортить свое резюме на веки вечные и прослыть «красными». Рабочим, которым терять было особенно и нечего, подобные рефлексии были чужды, и вновь создаваемым предприятиям РСЛ и CPGB, обычно, приходилось не уговаривать их, а, напротив, слегка корректировать процесс тщательным отбором кандидатур, отсеивая явных уголовников-рецидивистов и другой, откровенно подрывной элемент.