Черные монахи пламени

Спустя два часа ласинукское требование о капитуляции было презрительно отвергнуто, эскадры человеческого флота перестроились, сотни кораблей заняли свои места, образуя расширяющуюся поверхность воображаемой сферы — стандартная защитная позиция для окруженного флота — и Битва за Землю началась.

Космическое сражение между двумя приблизительно равными по силе армадами почти всегда напоминает гигантский фехтовальный матч, в котором управляемые копья смертоносной радиации служат рапирами, а непробиваемые стены инерции эфира — щитами.

Две силы сцепились в схватке, заманеврировали, выбирая позицию. Блеклый пурпур луча тонита хлестнул яростной вспышкой по экрану вражеского корабля, и тотчас его собственный экран замерцал, усилившись. Но на какое-то мгновение он был уязвим и представлял собой прекрасную мишень для лучей противника, которые, вырвавшись на волю, поразили корабль, на момент приоткрывшийся для атаки. Корабли разворачивались по широким спиралям. Каждая боевая единица флота, комбинируя скорость механизмов со скоростью человеческой реакции, пыталась избежать критического момента и обеспечить собственную безопасность.

Лoapa Филипп Санат хорошо знал не только это, но и большее. С тех пор, как ему пришлось столкнуться с боевым крейсером по пути с Земли, он потратил много сил на изучение космических войн, и теперь, пока эскадры выстраивались в линию, почувствовал, что сводит пальцы от жажды деятельности.

— Я спущусь к большим излучателям, — сказал он Смиту.

Айон Смит не отрывал глаз от центрального визора, рука его покоилась на эфирно-волновом передатчике.

— Идите, если хотите, только не заблудитесь по дороге.

Санат улыбнулся. Личный лифт капитана доставил его на оружейную палубу, а оттуда оставалось пять сотен футов через деловитую толпу оружейников и инженеров до Тонита Номер Один. Свободное пространство на боевом корабле — роскошь. Санат ощущал на себе ограниченные размеры помещения, в котором спокойно и согласованно работали люди, образуя громадный механизм, который и представлял из себя гигантский дредноут.

Санат поднялся по шести крутым ступенькам к Тониту Номер Один и отослал оружейника. Оружейник заколебался, скользнув взглядом по пурпурной тунике, потом отдал честь и нехотя спустился с лестницы.

Санат повернулся к координатору, сидевшему у экрана орудия.

— Как ты думаешь, мы сможем сработаться? Моя скорость реакций тестирована и определена как 1-А. Классификационная карточка у меня с собой, можешь посмотреть, если хочешь.

Координатор залился краской и, заикаясь, ответил:

— Не надо, сэр! Это большая честь работать вместе с вами.

— По местам! — громыхнула система оповещения. Установилось глубочайшее молчание, нарушаемое лишь холодным ворчанием механизмов, звучавшем на угрожающей ноте.

— Это орудие перекрывает полный квадрант пространства? прошептал Санат координатору.

— Да, сэр.

— Отлично! Попробуй отыскать дредноут со знаком двойной звезды в положении неполного затмения.

Они надолго замолчали. Чуткие пальцы координатора лежали на штурвале, осторожно поворачивая его то в одну, то в другую сторону, так что обзор экрана смещался. Глаза внимательно следили за выстраивающимися боевыми порядками вражеских кораблей.

— Вот он, — произнес координатор. — Ха, да это же флагман!

— Вот именно! Наводи на него!

С поворотом штурвала поплыло видимое на экране пространство, и вражеский флагман заскользил в точке, где перекрещивались нитяные линии прицела.

Пальцы координатора сделались более нежными и искусными.

— В центре! — бросил он.

В точке пересечения линий застыл крохотный овал эмблемы.

— Так держать! — жестко распорядился Санат. — Не теряй его ни на секунду, пока он будет находиться в нашем квадранте. На этом корабле адмирал неприятеля, и мы постараемся разделаться с ним.

Корабли двигались, уже не выдерживая порядка, и Санат почувствовал возбуждение. Он знал, что очень скоро все начнется. Люди держались на проделе скорости, но ласинуки вдвое превосходили по численности.

Сверкнул мерцающий луч, затем еще один, потом сразу десяток.

Стремительное полыхание пурпурной энергии…

— Первое попадание! — выдохнул Санат.

Он расслабился. Один из вражеских кораблей беспомощно дрейфовал, его корма превратилась в груду распадавшегося, раскаленного добела металла.

Близких к зоне поражения вражеских кораблей пока не было. Обмен выстрелами шел с ошеломляющей скоростью. Дважды пурпурные стрелы пролетали но самому краю видеоэкрана, и со странным ознобом вдоль позвоночника Санат понял, что это палили соседние тониты его же корабля.

Фехтовальный матч достиг кульминации. Почти одновременно последовали две ярчайшие вспышки. Санат застонал. Одна из них означала человеческий корабль. Трижды нарастал тревожный гул, когда ядерщики на нижнем уровне запускали свои машины на полную мощность, и это значило, что вражеское излучение, нацеленное на их корабли, было задержано экранами.

И снова координатор выводил в перекрестье вражеский флагман. Так прошел час, во время которого шесть ласинукских и четыре человеческих корабля рассыпались в результате попаданий, час, за который штурвал поворачивался на долю градуса то в одну, то в другую сторону, удерживая линию прицела.

По лбу координатора тек пот, заливая глаза, пальцы наполовину потеряли чувствительность, но вражеский флагман не выходил из перекрестия тонких волосяных нитей.

Санат следил, не убирая руки со спуска, и выжидал. Дважды флагман озарялся пурпурными всполохами, но тотчас же восстанавливал экран. Дважды палец Саната начинал было давить на спуск и замирал. Он не успевал.

Но на третий раз Санат доказал свое умение и вскочил на ноги.

Координатор завопил и выпустил штурвал.

Обратившись в гигантский погребальный костер, в пурпурное кипение энергии, флагман и находившийся на его борту адмирал Ласинукского флота прекратили свое существование.

Санат рассмеялся, протянул руку, и они с координатором обменялись торжествующими рукопожатиями.

Но торжество длилось недолго. Координатор не успел даже произнести первые ликующие слова, уже теснившиеся у него в горле, как экран подернулся пурпурным неистовством, когда пять человеческих кораблей взорвались одновременно, сраженные смертоносными потоками энергии.

— Усилить экраны! — проревел динамик. — Прекратить огонь! Перестроиться в таранный строй!

Санат почувствовал, как мертвящая хватка неуверенности стиснула его горло.

Он понял, что произошло. Ласинуки все же сумели наладить управление гигантскими орудиями лунной базы. Эти громадные орудия втрое превосходили по мощности самые крупные из корабельных установок. Они могли расстреливать земные корабли, не опасаясь возмездия.

Фехтовальный матч завершился. Начиналось настоящее сражение. Но это сражение будет вестись методами, никогда еще не применявшимися, и Санат знал, что мысли всех людей были сейчас об этом.

Он читал это по мрачному выражению их лиц, ощущал в их молчании.

Новый метод мог сработать, но мог и оказаться неудачным.

Земная эскадра возобновила сферическое построение, корабли медленно дрейфовали, их батареи молчали. Ласинуки окружали их, собираясь добить. Люди были отрезаны от источников энергетических ресурсов, противостоять гигантским орудиям лунной базы, контролировавшим ближний космос, они не могли, поэтому их капитуляция или окончательное уничтожение представлялось лишь вопросом времени.

Тониты врага неустанно выплескивали потоки энергии, агонизировавшие экраны человеческих кораблей искрили и флюоресцировали под жесткими радиационными хлыстами.

Санат слышал, как гудение ядерных установок поднималось до протестующего визга. Вопреки его воле, глаза не могли оторваться от датчика энергии, и, пока он наблюдал за ним, подрагивающая стрелка все более заметно отклонялась вниз по циферблату.

Координатор провел языком по пересохшим губам.

— Думаете, нам удастся, сэр?