Ярость(сборник)

— Пошли, — сказал он Крокетту, беря его под руку.

Они двинулись вдоль туннеля, оставив Броки Бун прыгать на животе бесчувственного Мугзы.

— Как вы можете бить людей, когда они без сознания! — возмутился Крокетт.

— А так гораздо забавнее, — радостно сказал Гру. — Можно бить куда захочешь. Идем. Нужно тебя посвятить. Новый день, новый гном. Нужно поддерживать стабильность населения.

Он принялся напевать какую-то песню.

— Послушай, — сказал Крокетт. — Мне в голову пришла одна мысль. Ты говоришь, что люди превращаются в гномов для поддержания стабильности населения. Но если гномы не умирают, разве это не означает, что теперь гномов больше, чем раньше? Ведь население растет.

— Не мешай! — приказал Гру Магру. — Я пою.

Это была песня, начисто лишенная мелодии. Крокетт, чьи мысли метались яростными скачками, вдруг подумал о том, есть ли у гномов национальный гимн. Может быть, "Убаюкай меня"?

— Мы должны увидеться с Императором, — сказал наконец Гру. — Он всегда видится с новыми гномами. Постарайся произвести на него хорошее впечатление, или я тебя брошу в лаву под приисками.

Крокетт с сомнением оглядел свою одежду.

— Мне надо привести себя в порядок. В этой драке я весь перепачкался.

— Это была вовсе не драка, а битва, — оскорбительно возразил Гру. — Ты все понимаешь не так!

— Но моя одежда… Она грязная!

— Ну и что? — перебил его гном. — Отличная грязная одежда. Нам сюда.

Он наклонился, набрал пригоршню песку и принялся натирать им лицо и волосы Крокетта.

— Вот так-то лучше!

— Я… Тьфу! Спасибо… тьфу! — отплевывался новообращенный гном.

— Кажется, я сплю…

Они прошли через лабиринт, находящийся глубоко под Дорнсет Маунтин, и углубились в большую каменную пещеру, в конце которой стоял каменный трон. На троне сидел маленький гном и созерцал свои ногти.

— Пусть никогда не кончится твой день! — витиевато приветствовал его Гру. — А где Император?

— Ванну принимает, — ответил тот. — Чтоб ему утонуть! Тина, тина и тина — три раза в день. То слишком горячо, то холодно, то густо! У меня все пальцы размокли. А вместо благодарности одни пинки.

Голос маленького гнома звучал жалобно.

— Существует такое понятие: чересчур грязно. Три грязевые ванны в день — это уже слишком. И некогда даже подумать обо мне! Я — грязевая кукла, вот кто я такой. Так он меня сегодня назвал. Он сказал, что в грязи попался комок. Ну а почему бы и нет?! Проклятая глина, которую мы собираем, даже червю перевернет желудок. Вы найдете Его Величество там, — закончил маленький гном.

Он ткнул ногой в направлении полукруглого свода в стене. Крокетта потащили в соседнюю комнату, где, погруженный в ванну, полную жирной коричневой грязи, сидел толстый гном.

Лишь глаза сверкали через покрывавшую его плотную корку грязи. Он брал грязь пригоршнями и бросал ее на голову так, чтобы она стекала каплями. Когда это ему удавалось, он был счастлив.

— Грязь, — довольно заметил он Гру Магру. Голос его был подобен львиному рыку.

— Ничто не может с ней сравниться. Добрая, жирная грязь. Гру бухнул головой об пол, его широкая, сильная рука обвилась вокруг шеи Крокетта, увлекая его за собой.

— Встаньте, — сказал Император. — Кто это? Для чего здесь этот гном?

— Он новенький, — объяснил Гру. — Я нашел его наверху. Закон Нида. Вы же знаете…

— Да, конечно. Давай-ка, я на него посмотрю. Уф! Я — Подгран Второй, Император Гномов. Что ты можешь на это сказать?

— Как вы можете быть Подграном Вторым, когда ваш Первый Император был Подграном Третьим? — это все, что мог придумать Крокетт.

— Болтун! — сказал Подгран.

Он исчез под поверхностью грязи так же внезапно, как и появился оттуда.

— Позаботься о нем, Гру. Вначале поставь на легкую работу, на добычу антрацита. И смотри, не смей ничего есть, когда копаешь, — предупредил он Крокетта. — После того как пробудешь здесь сто лет, тебе будет разрешена одна грязевая ванна в день. Ничего нет лучше этого, — добавил он, натирая лицо грязью.

Внезапно он замер. Потом послышалось его рычание:

— Друк!

Поспешно приковылял маленький гном, которого Крокетт видел сидевшим на троне.

— Ваше Величество, разве грязь недостаточно теплая?

— Ты — ползающий нуль! — зарокотал Подгран Второй. — Ты — слюнявый отпрыск шести тысяч различных зловоний. Ты — мышиноглазый, бесполезный, вислоухий, извивающийся прыщ на добром имени гномов! Ты — геологическая ошибка! Ты…

Друк воспользовался временным перерывом в обвинительной речи своего хозяина:

— Это лучшая грязь, Ваше Величество, я сам ее отбирал. О, Ваше Величество, что случилось?

— В ней червяк!

Его Величество заколотил по грязи кулаками. Поднялась такая буря, что Его Величество исчез с головой. У Крокетта задрожали уши. Он позволил Гру Магру увлечь его прочь.

— Я хотел бы встретиться со стариком в битве, — заметил Гру, когда они очутились в безопасной глубине туннеля, — но он, конечно, прибегнул бы к помощи колдовства. Таков уж он есть. Самый лучший Император из тех, кто когда-либо был у нас. Ни одной чистой клеточки на всем теле.

— О, — тупо сказал Крокетт. — А что дальше?

— Ты же слышал, что сказал Подгран? Будешь копать антрацит. И если ты съешь хоть маленький кусочек, я вобью в тебя зубы!

Размышляя над особенностями явно плохих характеров гномов, Крокетт послушно дал ввести себя в галерею, где дюжины гномов как женского, так и мужского пола яростно тыкали во что-то кирками и мотыгами.

— Становись здесь, — сказал Гру. — Будешь копать антрацит. Двадцать часов будешь работать, шесть спать.

— А потом что?

— Потом снова начнешь копать, — объяснил Гру. — Каждые десять часов у тебя будет короткий отдых, а между ними ты не должен прерывать работу, разве только для борьбы. Ты умеешь определять, где лежит уголь? Подумай хорошенько.

— А?

— Как, ты думаешь, я тебя нашел? — нетерпеливо спросил Гру. — Гном обладает некоторыми чувствами. Существует легенда, будто честные люди могут определить местонахождение воды с помощью раздвоенной палки. А мы связаны с полезными ископаемыми. Подумай об антраците! — приказал он.

Крокетт повиновался и мгновенно повернулся к стене ближайшего туннеля. Гру усмехнулся.

— Полагаю, это естественная эволюция, функциональная. Нам нужно знать, где сосредоточены подземные запасы, потому нас и наградили особым чутьем. Стоит тебе подумать о золоте или любом другом подземном залегающем, и ты его почувствуешь. Это так же сильно в гномах, как отвращение к дневному свету.

— А… — сказал Крокетт. — Как это?

— Негативное и позитивное. Нам нужна руда, и мы ее чувствуем. Дневной свет причиняет нам вред, поэтому, когда нам кажется, что мы слишком приближаемся к поверхности, мы думаем о свете, и он отталкивает нас. Попробуй!

Крокетт повиновался. Что-то как будто надавило на его голову.

— Прямо над нами. Гру кивнул.

— Но далеко. Я однажды видел дневной свет. И человека. Он посмотрел на остальных.

— Я забыл объяснить. Гномы не выдерживают вида человека. Они… Видишь ли, есть предел уродливости, которую может вынести гном. Теперь, когда ты один из нас, ты тоже будешь чувствовать то же самое. Держись подальше от дневного света и никогда не смотри на людей. Твое здоровье этого стоит.

В голове Крокетта закопошились мысли.

Значит, он может найти выход из этой путаницы туннелей, просто руководствуясь своими ощущениями. Они выведут его к дневному свету. И он окажется на поверхности земли.

Гру Магру отвел Крокетта на место между двумя занятыми работой гномами и сунул ему в руку кирку.

— Вот здесь. Приступай к работе.

— Спасибо за… — начал было Крокетт.

Но Гру внезапно пнул его и повернулся прочь, что-то довольно напевая.

Появился другой гном. Увидев, что Крокетт стоит без движения, он велел ему браться за дело, подтвердив свое распоряжение тычком в ухо, и так уже распухшее.