Созвездие Видений

— Она тебе нравится?

— …

— Так и пригласил бы ее на праздник!

Мотин посмотрел в потолок и вдруг, то ли вино в голову ударило, то ли чудеса новогодние начались… включил приемник, нашел музыку. Снял со стола импровизированную елку и пошел… приглашать. Когда нажимал кнопку звонка и с замершим сердцем ждал, пока откроется дверь, в голове было пусто и озорно.

Открыла сама. Одна-одинешенька. Детдомовская — от других жильцов слышал. На лице удивление, в глазах восторг.

— С Новым годом! — сказал Мотин и вручил ей «елку».

— Спасибо…

— Давайте праздник вдвоем отмечать! У меня стол готов… Пожалуйста! — И все. Запас чудесной энергии иссяк. Мотин осознал, что говорит глупости и сник.

А девушка посмотрела на «фикус», на шары, да и сказала: — Давайте… У вас свечи есть?

— Нет, — опешил Мотин, ожидавший совсем иного оборота дела.

— Тогда я сейчас… — Она исчезла за дверью.

Мотин вернулся к себе.

— Идет… — проговорил удивленно.

— А я что говорил! — сверкнул потолок. — Не дрейфь! Я тебе подсказывать буду!

— Заметит! — испугался Мотин.

— Не заметит. Я светомузыкой прикинусь…

Полночь! Зазвенели куранты. Пробка шампанского ударила в потолок. Дрожащей рукой Мотин разлил шампанское. Чокнулись.

— За исполнение желаний! — подсказал потолок.

— За исполнение желаний! — важно произнес Мотин.

— Какая замечательная у вас светомузыка, — восхитилась Леля.

По радио запустили вальс.

— Пригласи ее на танец! — потребовал потолок. Мотин сделал страшные глаза — не умею!

— Ерунда! Левую руку в сторону ладонью вверх, правой за талию! И раз, два, три, раз, два, три! — потолок мигал и переливался огнями в такт музыке.

— Давайте потанцуем, — предложила Леля.

— Давайте… — согласился Мотин. Глаза его совсем округлились: телепатка она, что ли?

Они кружились по комнате. Мотину было приятно. С благодарностью посмотрел вверх.

«Держи правую руку крепко! Не дай бог, ниже соскользнет! Тогда всё — пиши пропало!» — Буквы были маленькие, неприметные.

Мотин напряг правую руку, и так получилось, что Леля прижалась к нему. Близко, близко… Вальс в таких условиях не потанцуешь. Не сговариваясь, перешли на медленный. Леля не возражала. Тем более, что музыка тоже сменилась на соответствующую.

Мотин почувствовал глубоко внутри некое бурление, от которого закружилась голова, а не возможно, стало казаться возможным. Испуганно задрал голову за подсказкой и…

Леля нежно, но настойчиво взяла его за подбородок, повернула к себе.

— Ну что ты в потолок уставился, глупенький? Ты на меня смотри! Слышишь? На меня…

Мотин понял, что идет ко дну. В дальнем углу полыхающего радугой потолка успел прочитать короткую надпись: «ПРОЩАЙ, ДРУГ!»

«Прощай», — хотел сказать Мотин, но не смог. Леля приподнялась на цыпочках, и Мотин буквально задохнулся от первого в жизни настоящего долгого поцелуя.

Потолок медленно, тихо погас. Музыка кончилась. Только две сгоревшие наполовину свечи уютно потрескивали в полумраке. Никто больше не подсказывал Мотину, что делать, но он был спокоен. Потому что рядом стояла Леля. И по всему выходило, что теперь это надолго. Возможно, на всю жизнь.