Мародер. Каратель

— А тебе самую голубую надо, да? К этому клонишь? — глухо сказал в никуда один из мужиков, до сей поры внимания Ахмета к себе не привлекавший.

— Догадливый, — согласился Ахмет, плюща догоревшую сигарету.

В хозяйском кабинете повисла напряженная тишина. Мужики явно не одобряли еще не озвученную идею — сегодняшняя удача показалась им настолько из ряда вон выходящим событием, что любые мысли о повторном заходе невольно сравнивались с дерганьем черта за бороду. На самом деле, если пофартит увернуться от ответки, то грех дергаться и искать на жопу приключений — взятый утром хабар обещает сытую спокойную зимовку.

Надо врать. …Опять вокруг люди, и опять начинается вранье… — с усталым отвращением Ахмет вытряс из пачки новую сигарету. — …Почему так? Как соберется больше двух человек, сразу начинается. Как заебло это все… Ниче. День — и все. Завтрашний день…

Ахмет тщательно утолкал сигарету обратно в пачку и обвел Сережиковых мужиков взглядом, в точно подобранной пропорции смешавшим уверенность, одобрение и немного вызова.

— Личного состава на базе шестьсот человек.

— Ох ни хуяшеньки… — выдохнул кто-то.

— Обожжи бояться. Это половина баб, да педрилы всякие за компьютерами, вояк гораздо меньше. Войск федеральных один платун, это взвод по ихнему. Половина срочников, половина наемные, типа как у нас раньше контрактники были. Призывники — так, мясо. Контрактники, по сведениям, по-сурьезнее. Взрослые мужики, сытые и с опытом.

— Уже вдвое больше, чем нас…

— Так оно. Однако мы с ними стенка на стенку ходить не станем.

— А как тогда? Какие мысли?

— Потом о мыслях. Так, взвод армейских. Дальше. Эти, частники наши утренние. Три… теперь уже два взвода. Этих вы сами видели. Это «Иринис», контора так называется. Есть еще «Блэкватер», тоже контора типа этих. Еще взвод.

— Рота с гаком набирается…

— Не все еще. Еще милитари полис, полиция военная. Чуть больше десяти человек, эти черти точнее не знают. Больше десяти, меньше двадцати. Не бойцы.

— А че они там делают?

— Пьяных поди по барам крутят, — хмыкнул Сытый, определенно собиравшийся поддерживать старших Дома при любом раскладе.

— Точно, — подтвердил Ахмет. — Там два бара у них.

По мужикам пробежало едва заметное шевеление, кто-то даже пробормотал неясную фразу со словом «пиво».

— Не только пиво, — тут же отреагировал Ахмет. — Соляр. Жратва. Патрона море, ствола море, техника. Понимаете, рядом с чем ходим? Это все. Это столько, что навсегда.

— Мертвому оно без надобности, — обозначился главный оппозиционер, тот самый невзрачный мужичок. — Ахмет, я вот что скажу. Ты мужик боевой, и не без удачи. Сегодня ты это показал, базару нет. Но ты знаешь, куда сейчас народ потащить хочешь? С половиной батальона воевать. Понимаете вы это, братцы? Почти полбатальона там сидит. С минометами, за минными полями. А нас отделение.

— Обожжи бояться, — повторил Ахмет ключевую фразу разговора, спокойно и доброжелательно глядя на мужика, и остановил жестом напружинившегося Сережика, явно собиравшегося ринуться обозначать, кто тут старший. — Я сейчас доложу, что имеем. Есть над чем репу чесать. Только вот еще че, пацаны. Там у них наши, сто шестьдесят человек. Типа как рабы. Им эти на головы какие-то электрические хуйни натянули, и они там по самым херовым местам лазают, этим разные дорогие штуки достают.

— Это как — электрические хуйни?

— Да, че это? Чтоб не сбежали?

— Это тебе эти двое сказали?

— Ну да. Говорят, в зоне, где радиация, там ходят. На голове — шлемаки такие здоровые, как на мотоцикле ездить, и через них эти как-то ими управляют: туда пойди, то принеси. А че это за байда, я сам толком не понял, — снова соврал Ахмет, не желая размазывать про виртуальную реальность и ломать темп разговора. — Эти двое пидоров сами ладом не в курсе. Они так, соляра, через день на ремень.

24

Кидать — очень опасная штука. Такого вообще не бывает: кинуть — и потом спокойно спать. Кидалу всегда находят и наказывают. Короче, кидать нельзя. Как бы. Но уж если ты собрался кого-то кинуть, то кидать надо сразу на все. Так, чтоб прокинутого раздавило, расплющило, окончательно и бесповоротно, в говно, в парашную грязь, до паморок. Если ты не умеешь кидать ТАК — на все, на полную, до кости, до последного гроша — не берись. Убьют, без вариантов.

Мастера никогда не кидали по-другому. Уж кто-кто, а они всегда умели кидать, и всегда делали это даже не оптом, а тотально. И когда они кидали кого-то, упираться было бесполезно, даже если жертва видела все их движения насквозь: при равном мастерстве выигрывает всегда тот, кто тяжелее. Мастера всегда ухитрялись к выходу на ринг весить больше; а что до мастерства… Ничем, кроме кидалова, они не занимались уже много веков. Есть даже мнение, что много тысячелетий, но эту информацию пока не проверить.

Нынешний бросок поначалу тоже развивался четко по графику: жертва, как обычно, велась на щедро раскиданную гнилуху и отождествляла себя с разными «государствами», якобы здорово отличающимися между собой и преследующими «разные интересы». В этот раз получилось даже особенно профессионально: особо продвинутые животные дошли даже до того, что начали отождествлять интересы скота и работников бойни. Высший класс работы.

Пришла, пришла пора жатвы, стадо готово. Мозги надежно взболтаны и выхода не найдут, хотя вокруг и нет никакого забора — самые надежные заборы те, что существуют лишь в головах. Мысль о сопротивлении не то что представляется крамолой, а просто не вмещается в скотьи головы — наоборот, чувствуя запах наточенных ножей, стадо с собачьей преданностью лижет руки забойщиков, гневно замыкивая недостаточно рьяных.

Мастера уверенно загнали стадо в непонятное и нанесли отработанный завершающий удар — по кормушке. Зачем входить в загон с перепуганными животными. Они прекрасно справятся с собственным забоем и сами, и, когда все будет кончено, останется только зайти в вольер и аккуратно перезать глотки еще шевелящихся подранков: кровь надо спустить на землю — внизу ее ждут те, кто когда-то научил Мастеров этой неторопливой, но безошибочной охоте за себе подобными.

Однако один из быков иррационально взбрыкнул под занесенным ножом: такая внезапная и целенаправленная ломка глобальных финансовых рынков могла означать только одно — Судный День. Бык, уже стоящий в забойном станке, решил уйти не один, плюнув мяснику в морду сотнями допотопных «Дунь-Фэней» из синьцзянских шахт; но, как обычно, попал лишь по мулете.

Удар по Штатам прошел далеко не весь, но хватило и горстки слабеньких моноблоков, которым не пришлось прорываться сквозь плазменные облака HAARP, вовремя размазанной ранцевыми боеприпасами пожертвовавшего собой спецназа. Пользуясь старинными русскими наработками, Генштаб НОАК минимальными средствами достиг неплохого эффекта. Оставив в покое поля ШПУ [267] в южных пустынях и неприступные бункеры НОРАД, редкие боеголовки подняли на воздух титанические нефте- и газохранилища Техаса, смыли Великими Озерами Новую Англию, отработали по гидроузлам на Миссисипи и Миссури, породив поддержанную и разогнанную следующими ударами гигантскую грязевую волну, разбившуюся в сотне миль от устья об одну из тех редких термоядерных вспышек, что превратили в вишневые озера кипящего железобетона крупные городские агломерации Ист Коаст и Калифорнии. Впрочем, пара сотен образовавшихся в этом процессе мегатрупов никаких особых неприятностей Мастерам не причинила — выжженная биомасса так или иначе подлежала утилизации; кому, скажите на милость, при Новом Порядке нужна этакая прорва брокеров, страховых агентов, домохозяек и стриптизерш, не способных ни к чему, кроме шопинга. В этой гекатомбе присутствовал даже позитивный момент — с плеч Мастеров свалилась проблема переформата Штатов, поставленных на уши сперва одними мексами, а затем уже теплой компанией из негров, латиносов и примкнувшей к зачинщикам китайской диаспоры.