Кольцо Афродиты

- Ладно, секрет так секрет.

ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ Стой Стою Идешь Напротив Я стою четыре дня И девица на коня Залезает с подворотен Ветер Ветер Снег Не снег Я смотрю в глаза упрямо Я сказал Послушай мама Но она не человек Ветер Может быть и нет Но она тебе не пара Вызывайте санитара Вам от партии привет Что ты видишь Ничего Снег Напротив это странно Я люблю тебя Татьяна Как парижского прево Только стих погас протух Подавился желтой жижей Я тебя не ненавижу Я сказал Одно из двух Не успел Она сказала Третье Жалко Стой Стою Из чего могу крою И покрою чем попало (КОНЕЦ ЛИРИЧЕСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ)

В полутемном коридоре Оксана мыла пол. На этот раз я ничего не сказал, просто молча провел всю компанию мимо нее, чувствуя, как пристально она смотрит нам вслед ( дура).

Возле двери нас поймал шпион Сидорыч.

- Уй, молодежь!- заныл он.- Батьки Сталина на вас нет... Все маме расскажу!

- Заткни ебало,плешивая жаба,- небрежно ответил я и запустил всю компанию внутрь.

На старенькой поломанной радиоле сидел неподвижный кот Тихон.

- Не чучело,- поспешно сказал я.- Тихон, сам видишь...

- Вижу... Лучше б был я слеп,- пробурчал Тихон и скрылся за дверью.

- Самогонки хотите?- радушно предложил я.

- А нету,- объявил из-за двери Тихон, скомкав тем самым шутку, поскольку никто не сказал " хотим ".

- Ну, не хотите, как хотите,- нашелся я.

- Он что, и вправду говорящий?- захлопала глазами рыжая Дина.

- Он придурок,- сердито буркнул я.- А зовут его Тихон.

- Очень приятно,- вякнул за дверью Тихон.- Девки, не ведитесь на Гошу. Он аморален.

- Тихон, добром прошу...- начал я.

- Уже в пути,- ответил Тихон.

Все же подлый Тихон меня смутил (животное - оно и есть животное), и я решил на время оставить компанию.

- Димон, говорю,- развлеки девок, а я в душ.

В коридоре я снова наткнулся на Оксану, домывающую пол.

- Чистюля, - подъебнул ее я.- Сколько можно мыть пол?

- Сколько можно водить девок? - парировала Оксана.

- А тебе завидно?

- Завидно.

- Подумаешь, - говорю.- А Димон вообще мой кузен. Сколько нужно, столько можно.

- И сколько ж тебе нужно?

- Сколько можно, столько и нужно.

- И не надоело?- - Пока, - говорю, - нет.

- Пока,- отвечает она.

С тем и ушла, не домыв пол до конца (грязнуля). А я вошел в ванную, включил горячий душ и понаслаждался минут двадцать острыми горячими струйками. Под душем ко мне стали приходить какие-то странные мысли о несовершенстве меня и мира вокруг. Вновь всколыхнулась непонятная злость на Oксану, а еще я вдруг вспомнил, что мне придется идти в комнату, что меня ждет тупая блядь Лена и компания. Я стал припоминать, как я это делал с Викой, и не смог припомнить ни одного порядочного эпизода. Я вылез из-под душа, растерся махровым полотенцем и завернулся в него, как Мумия. В таком виде я снова появился в комнате, не зная, что сказать, и как начать разговор.

- Пацаны, коржиков не хотите? - наконец, выдавил я.

- А нету? - хитро уточнил Димон.

Вместо ответа я положил пакeт коржиков на стол. Жадный Димон ухватил коржик, попытался откусить и немедленно сломал два передних зуба.

- Уй! Гоша, пидор! - закричал он. - Откуда коржики?

- Бабушка испекла перед смертью, - печально ответил я. - Хорошая была бабушка. - Димон обреченно пощупал дыру в зубах и сказал:

- Придется вставлять золотые.

- Везет, - позавидовал я.

- Коржиков не хотим,- решила за всeх Лена.- Мы не за этим сюда пришли.

- А зачем вы пришли? - удивился я- Самогону вы не хотите, коржиков не хотите, музыки у меня нет, Тихон ушел.

Димон выразительно постучал себя по черепной коробке и посмотрел на баб.

- Уй! - закричал я.- Какой же я пидор! А коржики бабушка вкусные пекла.

Мне стало грустно, и я сказал:

- Димон, бери Дину и иди с ней в другую комнату. А мы с тупой блядью здесь останемся.

Они ушли, а мы с Леной остались.

ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ ...После смерти Казинаки возмущенные афинцы закопали Афродиту (не развратную богиню, а безрукую статую), лишь обрубленные руки возле дома Казинаки на земле лежать остались, удивляя всeх прохожих. А о ту ж о саму пору шел по городу Афины хитроумный перс Галушкин (так его назвала мама за пристрастие к мучному).

Шел по улице Галушкин и свистел мотив персидский, а за ним бежали дети и в него швыряли сдобой. Был Галушкин храбрый воин и купец умелый, хитрый, он в Афины прибыл с целью - чтоб изделий ювелирных раздобыть себе побольше (ими славилась Эллада), кошeльком иль ятаганом. Вот шагает перс Галушкин, вдруг - конем его за яйца! - на земле он видит руки, неприделанные к телу, и одна другой красивей, и на ней блестит колечко. " Ах, конем меня за яйца! - восклицает перс Галушкин. - я глазам своим не верю - на земле я вижу руки! Неприделанные к телу! И одна другой красивей! И на ней блестит колечко!" Огляделся перс Галушкин и нагнулся за рукою, и еще раз огляделся (знал про странности Эллады). Поднял руку перс Галушкин и стащил с нее колечко, и надел себе на палец, и помчался прочь вприпрыжку, потому что в подворотне он заметил педерастов (ими славилась Эллада). "Стой, проклятый перс Галушкин! - закричали педерасты. - Мы тебя еще поймаем! Нас в Элладе очень много, нами славится Эллада!" Только перс уже не слушал, и откуда силы взялись! - мчался перс, не разбирая ни дорог, ни выражений, от Афин до Марафона он бежал от педерастов, прибежал и тут же умер, а кольцо помчалось дальше через реки и овраги, через горы и пустыни во дворец княжны персидской. Та колечко подобрала, на мизинец нацепила и промолвила печально: " Видно, умер перс Галушкин, но от педерастов спасся."

(КОНЕЦ ЛИРИЧЕСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ)

- Ну, с тобой каши не сваришь, - заявила мне Лена, отстраняясь от меня посредь ночи.

- Была,- говорю,- охота, с тобой кашу варить.

- А чего ж звал тогда?

- Думал, ты коржиков хочешь.

- Дура я была,- говорит Лена,- что с тобой пошла.

- Блядь тупая,- поправил я.

- Козел ты! - обиделась Лена.

- Да ты ж сама...

-Я думала, тебя это возбудит.

-А на самом деле ты не тупая?

- И не блядь. Я в школе хорошо училась!

- Похвальные листы имеeшь? - поинтересовался я.

-У меня золотая медаль!

-А ну, покажь!- не поверил я.

Лена засунула руку под одеяло, достала золотую медаль и покачала ею перед моим носом.

- Так ты тоже на блесну ловишь! - догадался я.

- Чо?

- Говорю, блеснишь!

- А?

- Тьфу, с тобой разговаривать,- сказал я - Тьфу, с тобой трахаться! Что я, по-твоему, учительница?

- По-моeму, -говорю,- нет. Знаешь, кто ты?

- Кто?

- Блядь тупая.

Лена сузила глаза и зашипела.

- Але, Писатели, запускайте Дину!- крикнул я.

В дверь поскреблись.

- Заходи, Дин,- сказал я.

Дина вошла.

- Я, кажется, не вовремя?- спросила она.

- Ничего, ничего,- говорю.- Мы уже закончили.

- Если это можно назвать закончили,- горько рассмеялась Лена.

- А мы так и не начали,- вздохнула Дина.

- Так начнем!- говорю.

С этими словами я поставил Лену к стене, накрыл ее пледом и уложил Дину рядом с собой. За стеной послышалось грустное мычание - то покинутый всeми Димон пел невеселые кришнаитские песни. Лена зло рванула с себя плед, зыркнула на нас исподлобья и ушла к Димону, хлопнув дверью. Вскоре мычание за стеной прекратилось.

Дина прижалась ко мне.

- Мне очень плохо,- сказала она.

- Даже рядом со мной?- удивился я.

- Не, с тобой мне хорошо.

- Ну, так молчи и не мешай...

- Подожди,- сказала вдруг Дина.

- Кота,- говорю,- нет.

- Я боюсь.

- Меня? Я не страшный.

- Я боюсь, что мне будет больно.

- Ты что,- говорю,- целка?

- В сущности,- отвечает она,- да.

- А чего же,- говорю,- тебя на Вокзал занесло? Электричку ждала?