Удаленный контакт. Сборник рассказов

Но однажды в Интернете ему попалась статья, автор которой сравнивал его творчество с работами другого детективщика, весьма нелестно отзываясь о них обоих. Сергей взбеленился. Нет, что касается собрата по цеху, он с автором статьи был совершенно согласен, но сравнивать его — с тем? Да еще обзывать производителем макулатуры? Схватив один из собственных романов, он пошарил взглядом по полкам и вытащил засунутый в дальний угол экземпляр продукции коллеги, не сразу вспомнив, что это тот самый детектив, с которого столь внезапно началась его писательская карьера. Читая и перечитывая страницы, через четыре часа, немного поостыв, Сергей был вынужден признать — как ни грустно, стиль и содержание романов действительно ничем существенным не отличаются.

Тогда он и начал экспериментировать с рассказами, выбрав в качестве жанра классическую прозу. Получалось так плохо, словно и не писал никогда ничего. Сергей смирился, мысленно надел белый пояс ученика и вновь отправился на «Самиздат». Юзеры были немало удивлены.

«Ну ты даешь, Серега! Сменил амплуа?»

«Удачи на новом поприще, Сергей!»

«С почином!»

«Надоело звание производителя макулатуры?»

Браться за масштабную вещь он не решался. Издательство требовало все новых детективов. Ни о каких экспериментах с жанрами там не хотели и слышать. «Поймите же, что ваши читатели привыкли к тому, что вы писали до сих пор. Кто вам сказал, что растеряв старую аудиторию, вы обретете новую? Нет-нет, будьте добры, дважды в год — минимум… Простите, Сергей, но вы не Конан Дойль. Перестанете публиковаться — через пару лет о вас никто и не вспомнит».

Вскоре у него скопилось множество начатых и не законченных рассказов. День Сергей привычно начинал с просмотра анонсов новостей на главной странице «Яндекса» — искал сюжеты из жизни. Катастрофы, теракты, митинги протеста… «В Нижегородской области обнаружено тело девочки, заблудившейся в лесу». Грабежи, убийства, изнасилования… Коррекционное изнасилование? Это еще что такое?..

Образ Кати родился в голове сам собой. Бредовая идея — у него никогда не было детей. Он их не слишком и хотел. Как писать, да еще про девочку? Но мгновенно придуманный сюжет уже захватил. Получится! Я сумею! Верю, потому что абсурдно!.. Вещь будет называться «Смерть Кати Осиповой». Пусть она будет небольшой. И, конечно, именно с таким прозаическим названием, без всяких выкрутасов. Названия вроде «Новый Чикатило» и «По следам чудовища» мы оставим для коммерции… Хотя, почему оно прозаическое? Пусть читатель с первой страницы ждет развязки, обозначенной столь недвусмысленно. Короткий злой плевок в лицо миру, в котором до сих пор убивают людей, в котором по отношению к кому-то применяют коррекционные изнасилования, в котором до сих пор теряются и гибнут дети…

Почти сразу Сергей обнаружил, что его героиня не хочет жить так, как он ей предписывает. Она охотно слушалась своих родителей и учителей — но только не его. Сотни вордовских страниц с кривобокими эпизодами были стерты, десятки документов выброшены целиком в виртуальную корзину операционной системы, прежде чем Сергей признал право Кати на самоопределение. И она отблагодарила автора — словно пригласила его в свою маленькую, но очень насыщенную жизнь, как приглашала к себе домой подружек-одноклассниц. Только подружки вскоре уходили, а он мог оставаться с Катей всегда, быть с нею в любую минуту ее жизни и сидеть возле ее кровати, когда она засыпала. Только и дел, что записывать по готовому.

Это было необычное ощущение, и Сергей начал понимать, что герои всех остальных его книг по сравнению с Катей — не больше чем марионетки. Он так увлекся, что не заметил, как абзацы стали превращаться в главы. По мере доработки они выкладывались на «Самиздате», а портрет большеглазой девочки с волосами цвета карандашного грифеля теперь стоял на столе рядом с компьютером в специально купленной для него фоторамке. Число успешно изданных детективов перевалило за два десятка, но это больше не имело значения.

Прошло полтора года, и теперь Сергей знал о Кате все. Красавица, как ее мама, а характером в отца — такая же уравновешенная, обстоятельная и упорная в любом новом деле, будь это вышивание крестиком или штурм твердынь арифметики, которая сперва ей никак не давалась. И в то же время живая, смешливая и непосредственная, как любой ребенок. Роман шел к завершению, на «Самиздате» с нетерпением ждали развязки. Финал был продуман до мельчайших деталей. Сергей медлил. Ему не хотелось дописывать короткую Катину жизнь. Кое-как он дошел до эпизода, где Катя с отцом оказывались в тайге, в охотничьей избушке. Отец часто брал ее с собой и раньше. Каково ребенку все время в городе?

Время осенних каникул. Ранний снег, ранние заморозки… Чистейший воздух, привычный маршрут. Но на сей раз они в последнюю минуту поменяли планы по совету случайного попутчика в пригородной электричке.

— Ты в Аношкино урочище загляни, — сказал он. — Вот где охота!

— Что-то я про хорошую охоту там не слыхал, — усомнился Катин отец.

— А туда городские не заглядывают, — рассмеялся попутчик. — Далеко очень. И волки пошаливают. Правда, не знаю, как ты со своей крохой туда доберешься. Нет, не пойдет, наверное…

Катя открыла рот, но не решилась возражать чужому взрослому дядьке с окладистой бородой, только посмотрела на отца в поиске поддержки.

— Она у меня привычная, — успокоил собеседника тот. — С пяти лет с собой беру. Ну, в пять-то мы, конечно, так далеко не ездили… А сейчас Катюшка моя ого какая самостоятельная! Расскажи ей дорогу — сама найдет твое урочище. А волки — что ж! Волков бояться — в лес не ходить.

Место, действительно, оказалось на редкость глухим. От станции до названной попутчиком деревни доехали на автобусе, делавшем всего два рейса в сутки. В сторону урочища, пока была дорога, их подбросил на тракторе нанятый отцом коренастый мрачноватый мужик. Избушку они нашли. Катя, хоть и не показывала виду, совсем измучилась. Но попробуй, скажи отцу. Пожалеет еще, и не возьмет с собой в следующий раз. Поэтому, даже не присев, она зажгла снятую с полки керосинку и принялась растоплять железную печку, стоявшую у входа. Печка, прогоревшая в нескольких местах, отчаянно дымила.

— Давай, давай, хозяйствуй, — подбодрил отец, раскатывая на широких деревянных нарах спальники. — Только смотри, не задуши нас.

— Как разгорится, я дверь приоткрою…

— Зачем — дверь? Вон, окошко волоковое — видишь, задвижкой закрыто. Его и открой.

Дальше все было просто. По крайней мере так представлялось Сергею, когда он задумал историю. Ночной пожар от выпавшего из печки уголька. Двое усталых путников спят крепко. Катя — та вообще без задних ног. Отец просыпается, когда половина избушки уже объята огнем. Горит потолок, горит дверь, горят запасы хвороста в сенях; горит растекающийся из расплавленной пластмассовой канистры керосин. Печка в избушке дырявая, а крыша хорошая, и все под ней сухое как трут. Нельзя потушить огонь, нельзя выйти, только и остается, как выхватить из спального мешка надышавшуюся дымом, испуганную и полусонную Катю, и вытолкнуть ее в узенькое волоковое окошко — высотой в одно бревно и шириной в три четверти. Горит, горит на спине рубашка, горят нары, спальники, пол под ногами; а Катя, стоя босиком на снегу, с ужасом слушает доносящиеся изнутри удары топора, которым отец пытается расширить слишком узкое для него окно; и все рвутся один за другим патроны. Пылает крыша, трещат стропила, рушится потолок, летят во все стороны головни. Вокруг избушки быстро тает снег, лицо жжет нестерпимым жаром, а спину холодит зимним ветерком…

А потом Катя еще долго будет сидеть у догорающих бревен, понадеявшись, что зарево и дым пожара заметят лесники или жители той деревни, откуда их подвез тракторист. Да и как еще согреться без одежды в начале ноября? Когда она решится уйти, огня у нее не будет: спичек нет, а головню далеко не унесешь. Но она встанет и пойдет, когда ей станет слишком холодно даже лежа на слое остывающего пепла. А искать Катю начнут нескоро — тогда, когда мать в городе забеспокоится, что нет звонков. И те, кому надлежит оперативно реагировать, будут убеждать женщину, что ее муж и дочь просто зашли туда, где не действует сотовая связь, и раскачаются только на второй день; а раздолбай Матюхин, которому следовало бы скоординировать действия частей МЧС и добровольческих поисковых групп, ничего толком не скоординирует, хоть и должен. А Катина тетушка позвонит через пол-страны Катиной маме только затем, чтобы закатить скандал и обвинить сестру во всех смертных грехах; и мама попадет в больницу с нервным расстройством…