Восхитительная Вильфа (The Magnificent Wilf)

— Просу просения? — проговорил господин Реджилла. — Я нарусил какую-то традицию? Понимаете, я прояснил, сто этот дедуска наслаздается несением воротницков, и решил приукрасить его есе одним воротницком в знак друзеской завязки и позелания скорейсего оздоровления.

— Мне нравится этот косматый человек, — радостно провозгласил Рекс — на взгляд Тома, громче, чем следовало бы. Высунув язык и глянув на господина Реджиллу, Рекс спросил:

— Поборемся, а?

— Так… — сказал Том, не дав Данеро остановить себя. — Отрицайте, если сможете, господин Реджилла. Вы узнали, что Рекс выражает свои мысли телепатически. По какой-то причине землянам, видимо, пока не положено располагать телепатией. Значит, вы явились сюда, чтобы раз и навсегда заставить его умолкнуть?!

— Подеремся или как? — с сомнением в голосе попытался уточнить Рекс.

— Нет, нет. Помолчи, Рекс, — велел псу Том. — И вот…

Данеро схватил Тома за руку и резко дернул.

— Пэрент, — прошипел Данеро. — Верно ли я понял? Этот… ваш пес только что что-то телепатировал, так?

— Конечно, — кивнул Том. — Вы разве не слышали? Так вот, господин Реджилла…

— Нет, — ответил Данеро.

— Нет? — уставился на агента Том.

— Нет, я не слышал ровным счетом ничего. Ничего ваш Рекс не говорил, никаких мыслей не передавал.

— Рекс? Я Рекс, — сообщил тот, о ком шла речь.

— Ну вот же! Только что! — воскликнул Том. — О чем вы говорите, Данеро? Уж теперь-то вы его точно слышали, не отпирайтесь.

— Я, — упрямо заявил Данеро, — ничего не слышал.

— Просу просения, — вмешался господин Реджилла. — Верно ли я понял васу тоцку видения, Том? Вы хотите сказать, цто этот достойнейсий дедуска транслирует свои произвольные заявления нерецевым путем?

— Ну да, да, конечно!

— И вы, Люси, тозе хоросо и громко слысите дедуску? — поинтересовался опринкианин.

— Ну да, слышу, — обескураженно отвечала Люси. — А вы — нет?

— Оу! — вырвалось у господина Реджиллы. Он развернулся и ушел из спальни в гостиную, где упал в кресло и принялся обмахиваться прихваченным со столика журналом.

Люди как зачарованные потянулись за ним.

— Не понимаю, — отметил Данеро.

— Как это… негостинно с моей стороны! — сокрушался мистер Реджилла. — Я нарусил законы гостинности! Я нарусил их ненароцно, слуцайственно, но и за это мне нет просения. Но я все равно просу вас простить меня, Том и Люси. Как загадоцна, как непостизима зизньдедусек! Ну да… Я все зе не огорцен, цто все приконцилось так, потому цто по натуре я больсой зизнелюбитель и оптимист, когда рець идет о проталкивании всех разумных сусеств к версинам цивилизации.

— Сэр, — встрял Данеро, — уточните, будьте любезны, что вы имеете в виду?

— С велицайсим удовольствием, — кивнул мистер Реджилла. — Основы зизни индивидуумов и их двизения по пути цивилизации нуздаются в некоторых специфицеских действиях. Сто самое вазное во всех универсальных отнесениях? Долг уцителя — уцить, а уценика — уциться. Поэтому дедуски, перекидываюсие мудрость подрастаюсему поколению, становятся вазными и поцитаемыми персонами. Сусность опринкиан, насе социальное развитие в настоясее время поставили нас перед нуздой играть роль уцителей. Ну а цто, если уценик оказется малоразвивательным? Моя первейсая обязанность во время моего нахоздения на Земле заклюцается в прояснении этого вопроса. Я долзен спионить. Вы меня понимаете?

— Боюсь, что не совсем, — мстительно проговорил Данеро. При слове «шпионить» физиономия его явственно посуровела.

— В то время как эта молодая пароцка находилась в бессознательном ноцном состоянии, я их тсательно изуцал. Вот и результат.

— Том! — вскрикнула Люси. — Он хочет сказать, что читал наши мысли, пока мы спали?

— Вы, опринкиане, это умеете? — требовательно вопросил Данеро.

Господин Реджилла кивнул.

— Все дело только в обуцении, — пояснил он. — Хотя меня ударили результаты ноцного исследования, я воздерзивался от действий. Воздерзивался до тех пор, пока не осусествил химицеского исследования Люси, из-за него приклюцилось открытие ею поцти забытого искусства пецения пирогов, ну, вот теперь это… Люси, Том и Рекс просто-напросто зависаются над средними людьми по способности обуцаться.

— Ну, это еще… — недоверчиво промычал Данеро.

Господин Реджилла поднял руку, требуя тишины, и продолжал:

— Для наставления имеет оцень больсое знацение друзеская завязанность. Впоследствии я сообсу на Опринкию, цто нет нузды перезивать за необуцаемость землян. И тогда мы запустим механизм обуцения людей, цтобы повести их по дороге вместе с другими галактииескими расами. Цто зе касается меня, то я подбираюсь и дальсе подуцивать избранных мной уцеников, Тома и Люси Пэрент, оставсись здесь есе немнозко поспионить — конецно, только с их разресения, и всего на одну ноць. Это нузно, цтобы тоцнее обознацить будусую задацу.

— Ну, не знаю, — медленно выговорил Том.

— Если мы подговоримся, это будет знацительный вклад в сверкаюсее будусее, — умоляюще проговорил господин Реджилла. — Первонацальное обследование планеты установило, цто способность землян заглатывать и переваривать знания равняется цетырем целым и двум десятым. Но у вас. Том, и у вас, Люси, я лицно углядел показатель в семь целых и две десятых. Наверное, это из-за васих добрых сердец и друзеских цувств, поддерзанных сцастливым располозением дедуски Рекса.

— Том, сначала надо было бы все обговорить, — заметила Люси.

— А еще лучше — получить официальное разрешение, — вставил Данеро.

— Посмотрим, — буркнул Том. — Все равно не пойму, какое это имеет отношение к Рексу и к его способности передавать мысли. Причем он их передает так, — Том зыркнул на Данеро, — что наш друг Данеро его не слышит.

— Он прав, — сказал господин Реджилла.

— Прав? — переспросил Том.

— Прав, — уверенно подтвердил опринкианин. — Дедуска, как бы он ни был приподнят и поцитаем, не обнарузил никаких неведомых талантов. Его неслозные эманации сусествовали всегда. Но только теперь новообретенное кацество васих с Люси сознаний, вклюцивсееся в результате моего исследования ноцью, дало вам возмозность принимать и интерпретировать его простые зивотные просьбы.

Все молча посмотрели на Рекса.

— Сыграем в фрисби? — предложил Рекс.

— Вы хотите сказать, — наконец прохрипел Том, — что это — из-за нас? Что это мы… сами?

— Из-за вас. Это вы сами. Вы и Люси.

— Но… — начал было Том.

— Обуцая, в дальнейсем я наделю вас способностью принимать и более слозные опринкианские мысли.

— Секундочку! — вмешался Данеро. — Вы хотите сказать, что эти двое — единственные, кто наделен телепатией?

— Вы уразумели меня соверсенно верно, — с королевской важностью кивнул господин Реджилла.

— Не двигайтесь! — велел Данеро Тому и Люси. — Не покидайте этого дома. Я организую за ним круглосуточное наблюдение. Теперь уж я вам гарантирую, что здесь на каждого будет по десять агентов. Оставайтесь на местах. Я скоро вернусь.

Он ретировался. Через две секунды хлопнула входная дверь.

— А мы-то все время думали, — пробормотала Люси, — что это Рекс…

— Рекс? Я Рекс, — телепатировал датский дог, пытаясь по очереди лизнуть Тома и Люси. — Всех люблю. Приласкайте меня.

— Удивительный и восхитительный дедуска, — восторженно констатировал господин Реджилла.

Том и Люси переглянулись, посмотрели сначала на Рекса, потом на господина Реджиллу, наконец Люси решилась.

— А мы, — несколько смущенно проговорила она, — мы что-нибудь почувствуем сегодня ночью, если позволим вам… шпионить? И будете ли вы подглядывать за чем-нибудь… личным?

— О, конецно, нет! — воскликнул мистер Реджилла. — И снова — конецно, нет! Хоросие манеры имеют определяюсее знацение. Влезание в лицную зизнь видится запретительным. Нет, я не буду спионить за васими лицными мыслями. Проглатывание этого сделает васу будусую зизнь гораздо интереснее.

— В таком случае мы согласны, — заключила Люси.