Рассказы

Они были на заборе четыре дня. Некоторые из нас провели все это время у забора. Когда на третий день сверху прилетела разорванная "набедренная повязка", я едва не сошел с ума. С этого момента (или даже раньше) я ежеминутно ждал, когда... когда они упадут.

Даже не удивился, когда это случилось.

Но сперва они спустились настолько, что их стало видно. Проклятые упрямцы! Было заметно, как и он, и она истощены... При этом они... я почему-то решил, они борются. Только потом сообразил: помогают друг другу!

Но сил у них не хватило. А те из нас, кто кинулся им на подмогу, не успели.

Они сорвались. К счастью, обоих успели подхватить - и все равно они получили травмы.

В загонах, как вы знаете, мы практически не болеем. В очередном разговоре с ученым я поделился с ним своими догадками по этому поводу. Он, как и я, считал, что нас при заселении напичкали какими-то профилактическими средствами. И может даже, постоянно ими же подкармливают.

Но уж если ты заболел - считай, это конец. Два-три дня (или больше, в зависимости от характера болезни) - и потом ты труп, и еще через день исчезнешь из загона. Даже если рядом с твоим бездыханным телом будет неотлучно дежурить толпа внимательных стражей - все равно пропадешь. В какой-то момент в глазах бдящих помутится, а через мгновение окажется, что твоего тела перед ними уже нет.

Снежинка и Музыкант - выжили. Мы уложили их рядом с той секцией, на которую они совершали свое восхождение. Ухаживали за ними с невероятной, невиданной здесь заботливостью, не отходили ни на секунду. Выполняли любое их желание, даже самое сумасбродное.

То ли соревнование, то ли болезнь повлияли на их взаимоотношения: теперь Снежинка и Музыкант были друзьями не-разлей-вода. Как только он стал чувствовать себя получше, Музыкант частенько наигрывал ей разные мелодии. Кстати, они очень отличались у него от прежних, которые мальчик создавал до состязания. Появилось в них что-то такое, неуловимое. Словами не передам, даже пытаться не буду. Те из вас, кто слышал эти мелодии, знают, о чем я.

Когда Снежинка и Музыкант поправились, много времени они стали проводить вместе. Обе ватаги, лишившись своих заводил, как-то постепенно распались. Это по времени совпало с тем, что на Прежней Родине мы называли "переходным возрастом" у подростков. Наложилась на это событие и очередная Перетасовка.

...Знаете, когда она случилась в первый раз, многие из нас были в ужасе. Вот уж воистину, достойное воплощение легенды о всемирной Башне! Мне не довелось на собственной шкуре испытать все "прелести" Перетасовки, но наслышан, более чем! С ужасом думаю о том, что однажды это произойдет и со мной: засну в одном загоне, а проснусь в другом, и вокруг будут совершенно незнакомые люди, причем не только мне, но и друг с другом не знакомые. Хаос, усугубляющийся еще и тьмой; невозможность в первые дни общаться между собой, поскольку в одном загоне оказываются люди из самых дальних краев, с различными диалектами Общего. Неудивительно, что у нас до сих пор нет сколько-нибудь стойкой системы управления, и дисциплины - тоже нет; неуверенные попытки организовать на общественных началах нечто подобное были разрушены первой же Перетасовкой.

Я не знаю, зачем все это с нами происходит. Что делают хозяева загонов - ставят ли эксперимент, забавляются, используют нас как некий источник неведомой нам энергии? Не знаю и не хочу знать! Я хочу только одного: освободиться от всего этого. Не зависеть от неизвестных благодетелей, которые снабжают загоны едой и питьем. Жить в мире, где я смогу видеть солнце и звезды.

...И снова море памяти соленой волной-мыслью плещет в лицо: погоди! Задумайся: намного ли более свободен ты был на Прежней Родине? Точно так же тебя ограничивали день и ночь, правила взаимоотношений в том обществе, потребности твоего собственного тела и потребности тел тех людей, с которыми ты взаимодействовал и от которых тоже зависел.

Может, все дело в видимости свободы, в иллюзии того, что она существует? И вообще нет никакой свободы, кроме той, которая внутри нас самих? Или существуют все-таки какие-то объективные параметры, нас ограничивающие?

Вот, например, заборы. Я всегда считал их непреодолимым барьером, и лишь Снежинка с Музыкантом впервые показали мне, как можно лишить смысла само понятие преграды.

Да, кстати, я говорил вам, что они с самого начала жили в разных загонах?

Однако, кажется, они никогда не позволяли заборам разделить себя. Еще с самого начала, когда Снежинка и Музыкант, будучи заводилами в своих ватагах, соперничали, они вызывающе вели себя друг с другом и заборы были им не помехой в этой. Когда Снежинка и Музыкант совершали свое восхождение-поединок, они карабкались с двух сторон одной и той же секции. И потом, спускаясь, из последних сил пытались поддерживать друг друга - и снова казалось, что нет между ними сетки!

После выздоровления почти все свое время Снежинка и Музыкант проводили вместе. Он еще с детства не очень любил пользоваться словами. Разговаривал на Общем очень редко, лишь при крайней необходимости. И со Снежинкой тоже общался больше с помощью языка жестов, взглядов и прикосновений - того извечного языка, которым мы владеем с самого рождения. Да, еще с помощью своих мелодий. А они отвечала ему словами, часто только что выдуманными, имевшими смысл лишь для них двоих. Было забавно наблюдать за тем, как эти двое общаются между собой. Казалось, ты стал свидетелем чуда, казалось, они светятся ровным мерным свечением, которое было намного мягче и приятнее, чем острые лучи-лезвия прожекторов.

Но, конечно же, Музыканту и Снежинке хотелось оказаться в одном загоне. Увы, ни одна Перетасовка не воссоединила их - но и не разделила больше, чем они уже были разделенными; Снежинка и Музыкант по-прежнему оставались в соседних загонах. И я по-прежнему не покидал этого загона, так что мы со Снежинкой и еще несколькими людьми были здешними старожилами. Поэтому я, наверное, единственный человек, который собственными глазами видел все, происходившее с ребятами. И поэтому сейчас я рассказываю вам эту историю... да и все равно ведь ждем, нужно как-то скоротать время...