Оптимизация

— Зачем?

— Хотели посмотреть, что из этого получится.

«Да, здесь как и в системе пора менять состав» — подумал Тернев.

— Вот так штука! — прогудел у него над ухом Скуденко. — Сколько живу, а такого ще не бачив.

— Ты почему оставил машину? — выставился на него Чезаров.

— А що з ней зробыться? — Скуденко подкрутил усы. — Движок працюе. А якщо треба буде тикаты, то я перший буду на месте.

— Мне эта вещь напоминает дерево со сформировавшейся почти от земли кроной, — сказал Лотарь.

— А мне гриб-сморчок на ножке, — отреагировал вернувшийся к обследованию «юто» Чезаров. Его поверхность напоминает обнаженный мозг. Даже извилины на шляпке такие же. Только с отростками-лучами.

— Нет, это больше смахивает на смерч в миниатюре, — отметил Тернев, завершая изучение грунта у границы экрана. Действительно, то, что когда-то было частью трансмиссионного блока, обратилось в бесструктурную пыль.

Тем временем к обсуждению подключился Скуляк.

— Пять лет назад мой дед пережил клиническую смерть и передал мне, что видел нечто подобное.

— И что он говорил? — отряхивая с колен каменное крошево, спросил Тернев.

— Он не говорил. Он утратил способность говорить. С тех пор он рисует такие же кляксы, по две штуки в день.

— Не знаю кому как, а мне эта штука представляется дулей, большой палец которой упирается в землю, — выдал свое заключение Ярский. — Я как только в первый раз ее увидел, у меня ж… полезла на уши.

— Хлопцы, не спорьте, — пророкотал за спиной Тернева бас Скуденко. — Якщо ця штуковина щось и напоминае, то тильки завгара Щербу, який, в биса його мать, задрав обидви ноги, стоить на…

— Хватит, оборвал его Чезаров. — Разболтались. Делом занимайтесь.

Тернев подошел к Аксютину, который в двух шагах от ксеноморфа возился с «инприганом».

— Что скажешь?

— Мысли есть, но много непонятного, — разгибаясь, ответил тот, не упустив возможности отправить в рот пригоршню горьковатой жимолости.

— И все-таки?

— На первый взгляд похоже на метеорит. Болтаясь в космосе, он вполне мог принять такую форму. Кусок железа, источенный звездным ветром. Даже дырки есть.

— А почему он стоит как на острие иглы? Почему не падает?

— Мало ли что, — пожал плечами Аксютин. — Может, нижний отросток был длиннее других и гвоздем вонзился в грунт. А может «оно» поддерживается так электростатикой или магнетизмом. Не суетись. Сейчас узнаем.

— Нет, здесь что-то другое, — продолжал наливаться сомнением Тернев. — Пока вы тут глазели да зубоскалили, я обследовал его и увидел то, чего не видят другие. У этого тела нет ни границ, ни явно выраженных очертаний. При обходе, пусть даже незаметно для поверхностного взгляда, оно каждый раз выглядит по-другому. Значит, внутри его или на поверхности есть что-то такое, что вызывает изменения.

— Плазменное образование или наведенная интерференция? — спросил Аксютин, догадываясь куда клонит Тернев. — Псевдоматериализовавшаяся «тарелка»?

— Что-то вроде этого, — ответил Тернев, сожалея, что не может рассказать Аксютину о своем участии в особо секретных разработках ССК, когда, используя эффекты инфра-ультраволновой оптики, чудодеи из группы «Ми» вызывали появление разных видов НЛО, «летучих голландцев», спутников, ракет, комет, астероидов, следов на Луне, Марсе, имитировали инопланетные радиосигналы, о чем не догадывались ни научные круги, ни правительство.

— Вряд ли. Плазменное тело такого размера в атмосфере создать нельзя. Законы физики не позволяют. Имитация тоже не подходит. «Юто» не образ. Это материальная система.

— И что тогда? — на лице Тернева отразилась напряженная работа мысли.

— Ты главное не дергайся и не мешай, — ответил Аксютин и вернулся к настройке прибора.

Тем временем спор по поводу происхождения объекта продолжался.

— Метеорит.

— Кусок сбитой ракетами «эсэшки» [10].

— Телескопическая опора.

― Ретранслятор.

— Всплывший по разлому осколок ядра.

— Фрагмент синтезированной раздолбаями-физиками микрочерноды…

Через четверть часа сержанты завершили разбивку измерительных профилей.

Тернев согласовал с Чезаровым условия геофизического сканирования прилегающей к «юто» территории, после чего, не скрывая озабоченности, вернулся к Аксютину. Тот уже завершил юстировку и приступил к контрольным замерам.

— Как думаешь сформировать порядок действий?

— Сперва попробуем рентген-спектрометрию [11]. Потом перейдем в гамма-масс-режим [12]. Ну а лазерный зондаж оставим на закуску. Сравним, составим общую картину. Тогда решим, что дальше делать.

— Уверен, эта штука доставит немало хлопот, — все больше мрачнея, пробурчал Тернев. Такого, и даже отдаленно напоминающего то, что представилось здесь, в практике группы «Ми» еще не было.

Заведомо зная, что Чезаров со штативом и развлекающиеся метанием камней сержанты, не вызвали у оболочки «юто» агрессивной реакции, он коснулся пальцами отливающей жирным блеском поверхности или того, что эту поверхность покрывало. Рука налилась тяжестью и стала неметь. Он чуть усилил давление и почувствовал возросшее противодействие. Пальцы стало покалывать, как иногда бывает при сеансах электрофореза.

— Черт! — он отдернул руку. — Что же это такое?

Ответа не последовало. Аксютин, с головой погрузившись в работу, ни на что другое не реагировал. Команда Чезарова тоже занялась делом. Лишь метнулся в каменную щель суслик-евражка, да шарахнулась тщетно пытавшаяся устроиться на макушке ксеноморфа ворона…

10

Трансформер вернулся на базу только к полуночи. На подходе ночную тьму озарили прожекторы снижающегося вертолета. На «Зефир» прибыл Неплицев и с ним еще два военных специалиста.

Хмурые лица участников визита к ННО свидетельствовали о том, что результаты миссии оставляли желать лучшего.

Тернев ввел прибывших в курс дела, продемонстрировал фотографии и видеозаписи объекта, после чего передал слово Аксютину.

— «Юто» окружен практически непроницаемой оболочкой. Именно поэтому стандартная аппаратура оказалась бесполезной. Если что-то, хотя и непонятно что, удалось разузнать, то лишь с помощью «инпригана», с его способностью работать на уровне предельно малых концентраций.

— Что удалось выяснить? — Неплицев с первых минут настроился по-деловому и жаждал как можно больше узнать о таинственном объекте.

— Линии дебаеграмм [13] и фотографии спектра не соответствуют ни одному из известных веществ и элементов, хотя вне всяких сомнений принадлежат какой-то материальной субстанции.

— Это как? — казалось бы при всей готовности к чему-то необычному, удивился Неплицев.

— А вот так, — развел руками Аксютин. — Как хотите, так и понимайте.

— Ошибка измерений?! — сухое, украшенное академической бородкой лицо Неплицева еще больше обострилось.

— Нет. — Аксютину даже стало нехорошо от такого предположения. — Прибор исправен. Это подтверждают замеры на эталонах и стандартных препаратах.

— Значит, это виртуальная система, каким-то образом свернутая в силовой пакет, — с облегчением сказал Неплицев. Похоже, он стал терять интерес к обсуждаемой теме.

— Нет, — подключился к разговору Чезаров. — Такое определение не подходит. Гравиметрическая съемка показала, что объект обладает массой. — Он прокашлялся, после чего с усилием и, как бы не доверяя себе, продолжил: — Более того, масса «кляксы» достигает невероятных значений. Такого количества вещества в относительно небольшом объеме никогда ранее не наблюдалось. Мощнейшая гравитационная аномалия в том месте, где раньше аномалий не было и полное отсутствие на смежной с «юто» территории вызвавших ее причин.

— Вот как? — брови Неплицева поползли вверх. Теперь он выглядел озадаченным и даже не пытался это скрывать. — А что говорит наша уважаемая косморазведка? — обратился он к начальнику службы безопасности «Зефира».