Амба

следнего пристанища "души". Это очень интересно в научном отношении. Но ведь я преследовал теперь не только научную, но и практическую цель: мне нужно было спросить у мозга Ринга, где Турнер и что с ним. Значит, прежде всего нужно было добиться того, чтобы мозг Ринга научился понимать меня, но как это сделать? Я решил, что самый простой путь - это механическое раздражение мозга. Я вскрыл "черепную коробку" и начал надавливать пальцем в стерилизованной резиновой оболочке на поверхность мозга сначала коротким нажимом, а потом более продолжительным. Это должно было соответствовать точке и тире, иначе говоря букве "а" телеграфного алфавита Морзе. Алфавита этого целиком Ринг мог и не знать. Но "точка-тире" - это, вероятно, ему было известно. Я проделал эту манипуляцию несколько раз с промежутками, а затем перешел к следующей букве немецкого алфавита. На первый урок довольно было запомнить мозгу четыре буквы: а, b, с, d. В то же время я наблюдал за лентой. Во время этого своеобразного урока на ленте появились какие-то новые штрихи и линии с амплитудой колебания гораздо более нормальной. Я решил, что до мозга Ринга, во всяком случае, дошли мои сигналы. Быть может, он был испуган нажимами, быть может, воспринимал их болезненно. Так или иначе - мозг реагировал. Теперь оставалось только повторять эти уроки, пока мозг не осознает, что это не случайные раздражения. Если бы только он понял, чего от него хотят! К сожалению, мой необычайный ученик оказался большим тупицей. Турнер был прав. Мне хотелось добиться одного, чтобы на мой сигнал - надавливание "точки-тире" - мозг ответил электроволной - знаком на ленте, соответствующим данному осязательному впечатлению. В дальнейшем, представляя ту или иную букву или воспроизводя соответствующее ощущение при надавливании мною этой буквы, мозг получал бы возможность самопроизвольно сигнализировать мне букву за буквой и таким образом вступить со мною в разговор. Не буду перечислять все этапы этой трудной и кропотливой работы. Скажу лишь, что мои упорство и изобретательность подвергались огромным испытаниям. Но терпение и труд все перетрут. Мозг Ринга в конце концов заговорил. Через несколько дней Ринг начал повторять за мной буквы, то есть, думая о них, он излучал определенную электроволну, которая отражалась на ленте особым знаком. Я начал "диктовать" буквы вразбивку, мозг верно воспроизводил их. Дело было сделано. Но понимает ли мозг значение нажимов, связал ли он их с буквенным значением? Я "продиктовал" слово "Ринг" и ждал, что мозг повторит это слово буква за буквой. Но, к моему удивлению, на ленте оказалось написанным: "Я". Ринг, очевидно, ответил: "Да, Ринг - это я". Этот ответ так обрадовал меня, что в ту минуту я готов был допустить мысль, что людоеды прогадали, отказавшись от мозга Ринга. Он оказался сообразительней, чем я предполагал. Дальше пошло легче. Еще несколько испытаний, и я мог приступить к беседе. Больше я не завидовал лаврам Шамполиона, хотя о моих успехах никто не знал. Мне одновременно хотелось скорее