Переселение

Конечно, мне не с чем сравнивать, и хотя я знаю, что стала раз в тысячу умнее, чем была, это вовсе не означает, что я гениальна. Но я могу теперь думать, мне приходят в голову разные идеи, даже такие, из которых может что-нибудь выйти.

– А как по твоему мнению мы оба можем получить то, чего нам хочется? Что бы ты стала делать?

– Создала бы ситуацию, в которой нам пришлось бы сражаться, чтобы выжить. Я хочу жить. И стану сражаться.

И обязательно выживу. Вы же хотите умереть, поэтому не будете драться за мое тело. Вы покинете меня, чтобы спасти его.

– Ты уже придумала какой-нибудь план?

– Расскажите мне, чего вы боитесь.

– Чего я боюсь?

– Ну, чего вы совсем не переносите.

– Я боюсь задохнуться, утонуть…

– Не подойдет, я тоже этого боюсь.

– Высоты…

– Высоты?

– Это не патологический страх. По крайней мере, так мне кажется. Если я нахожусь на десятом этаже и смотрю через оконное стекло вниз, я не испытываю панического ужаса, хотя по возможности стараюсь этого не делать. Но даже на высоте двадцати футов на плоской крыше с парапетом, я…

– Прекрасно, это то, что нам нужно, – радостно перебила его Джуди. – Мистер Флетчер, приготовьтесь принять свою судьбу. Впрочем, это совсем не смешно, не так ли? Вы знаете новый небоскреб в Вестфилде?

– Я его видел. Но никогда не подходил к нему близко.

– Я была на самом верху с ма, мы ходили в гости к ее подруге. Любой, кто захочет, может подняться наверх на лифте. Там есть парапет. Любой может пойти туда.

– И что?

– Как все-таки это странно – то, что я могу держать от вас свои мысли в секрете. Я могу подумать о чем-нибудь и не сказать вам, о чем я думала. Мне кажется сейчас я как раз и не должна вам говорить о том, что у меня в голове.

Давайте пойдем к тому небоскребу, заберемся на самую его вершину – а все остальное доверьте мне.

– Если я тебя правильно понял, ты не собираешься покончить с собой.

– Разве мы с вами не пришли к соглашению, что сложившаяся ситуация для нас хуже смерти? А если говорить о судьбе и прочих вещах, особенно о том, что может быть хуже смерти, я неожиданно поняла, теоретически, конечно, очень многое из того, о чем даже и не подозревала раньше.

Джуди громко рассмеялась.

– Вчера, должно быть, это было ужасно смешно: я, несчастная глупышка, заставила вас разглядывать мою больную ногу, и вы, смущенный холостяк, охвачены почти что паникой. Жаль, что мне не пришлось увидеть этой сцены со стороны. Вам совсем не следовало смущаться несколько минут назад, когда вы собрались снять мою ночнушку. Ведь вы в конце концов стали мной, или я вами? Разве вы стесняетесь, когда раздеваетесь?

– Мне кажется, ты сама должна все прекрасно понимать, – строго проговорил Флетчер. – А теперь вернемся к тому, что ты задумала. Может быть, ты и права, что не говоришь мне всех подробностей, но я думаю, что в общих чертах я должен знать, что мы собираемся сделать.

– Я хочу сделать так, чтобы вы захотели покинуть мое тело, чтобы вы захотели этого так сильно, что у вас не осталось бы другого выхода, как это сделать.

– Мы можем оба погибнуть.

– Нет, если вы предоставите все мне.

– Ладно. Ведь это твоя жизнь.

– Спасибо за то, что вы это понимаете. В подобных обстоятельствах по этому поводу вполне могли возникнуть некоторые сомнения. Вы обещаете, что предоставите действовать мне?

– Обещаю.

Все время, пока они разговаривали, по большей части не произнося ни слова вслух, Джуди лежала на кровати, закрыв глаза – там им было легче общаться друг с другом. Теперь же она поднялась, открыла глаза и взялась за подол ночной сорочки.

– Нет! – сердито проговорила она. – Прекратите сейчас же. Вы не должны вмешиваться. Я должна полностью контролировать ситуацию. Если вас приводит в ужас тот факт, что мне надо снять ночнушку и одеться, вы можете спрятаться в том уголке моего сознания, который вы заняли. Я уверена, что вы сможете это сделать, надо только попробовать.

Флетчер быстро обнаружил, что может справиться с этой задачей.

Ему удалось отодвинуть от себя все, что его окружало, он только смутно ощущал присутствие Джуди рядом. Он ничего не видел, не слышал и не чувствовал.

Впрочем, стоило Джуди этого захотеть, она в любой момент могла призвать его.

Такого мира и покоя Флетчеру еще не доводилось испытывать ни разу в жизни – он мог позволить себе отдаться размышлениям, забыв о времени, о пространстве, да и вообще, о собственной личности. И тем не менее, он быстро обнаружил, что думает исключительно о Джоне Флетчере и Джуди Макдональд.

Правда, Джуди была гораздо более интересным предметом для размышлений. Флетчера однако огорчал тот факт, что он не мог разделить уверенности Джуди по поводу того, что когда он покинет ее сознание, она не вернется к своему прежнему состоянию умственно отсталого ребенка, каким она была до сих пор.

Сейчас она ничем не напоминала Джуди, по правде говоря, она говорила и вела себя совсем не как обычная тринадцатилетняя девчонка. Как бы там ни было, Джуди превратилась в новое существо, конечно, она сохранила что-то от той девочки, с которой он был знаком, но и получила в наследство знания и опыт Джона Флетчера.

Учитывая, что мозг Джона Флетчера погиб (ведь он свалился вниз головой на каменный пол), тем не менее его существо сохранилось в достаточной степени – не дух или душа, или то, что абстрактно называется непонятным словом личность, а его память, которую он всегда считал чем-то физическим, обитающим в каких-то определенных клетках его мозга.

Многие века психологи и философы рассуждают о том, что же такое личность. Почему человек является таким, каков он есть – благодаря генам своих родителей, или окружающая действительность настолько сильно влияет на него, что он не в состоянии противиться ее воздействию? А может быть, все зависит от того, как человек сам относится к себе?

Что такое дух? А душа? И где она обитает?

В студенческие годы в Эдинбурге они часто обсуждали проблемы жизни после смерти. В основном, все сходились на том, что необходимо сохранить личность и только тогда ты сохранишь жизнь. Иными словами, простое существование в качестве духа без истории, создавшей данную личность, без ее добродетелей и пороков, талантов, любви и ненависти будет напоминать игру без игроков. Человек, отправляющийся в самое главное путешествие своей жизни, обязательно должен взять с собой какой-то багаж – иначе зачем вообще трогаться в путь.

Церковь, приписывая огромное значение душе и человеческому духу, всегда была вынуждена обещать больше, чем просто спасение души, она обещала человеку спасение его самого. Павел обращался к жителям Коринфа так:

– Но то скажу вам, братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления. Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся вдруг, в мгновение ока при последней трубе: ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся… Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?

Но церкви вынуждены были идти еще дальше. После смерти вы должны были встретить всех своих друзей. В счастливой стране, расположенной очень далеко, всегда звучит сладкая музыка, зеленеют деревья и поля, благоухают цветы, текут реки с прозрачной, хрустальной водой и нет никакой боли.

Само христианство ничего не обещало, кроме спасения души, но вот священники, проповедующие его людям, подробно рассказывали о жизни и смерти, приглашая своих прихожан на пикник на берегу реки Иордан, в земле обетованной, где их ждет настоящий рай.

Рай – это вечный праздник, где рядом с вами находятся все те, кого вы любите, и никогда не бывает похмелья.

Ну, ему удалось взять с собой немного багажа, только он попал не в райские кущи, а в полупустые мраморные залы сознания Джуди. Но даже и здесь оказалось слишком тесно для двоих.

Внимательно изучив свой багаж, Флетчер обнаружил, что он, к сожалению, до некоторой степени, ограничен. Ему не было позволено взять с собой бессчетное количество чемоданов, набитых знаниями, накопленными за сорок три года жизни – у него была всего лишь ручная кладь, и не более того.