Корректор. Книга вторая: Птенцы соловьиного гнезда

Он снова дважды стукнул по пуговке динамика, отключая пелефон.

– Директора управления уже привезли, – пояснил он. – Посмотрим, как у него поставлена работа. Не уложатся в пятнадцать минут – вылетит со службы за некомпетентность. Хоть и не мое ведомство, но уж такое-то я обеспечить могу.

– По-моему, это явно лишнее, – вежливо сказал Саматта.

– Господин Саматта, – нахмурился третий заместитель министра, – я не знаю, что лишнее, а что нет, когда речь идет о "Черном квадрате". Мы почти не имели дела с личностями, там упоминающимися в качестве… хм, взятых под защиту, но те два инцидента с их участием, что произошли за последние пятнадцать лет, закончились несколькими повредившимися умом и скоропостижно умершими чиновниками и дворянами, занимавшими очень высокие посты. Это даже если оставить в стороне непосредственных участников инцидентов. Я готов подвергнуться наказанию со стороны твоего… э-э-э, покровителя, но может пострадать и Верховный Князь, чего я лично допустить никак не могу. Я заверяю, что он здесь совершенно ни при чем.

– Ну, я же цел, – пожал плечами Саматта. – До членовредительства дело не дошло, а пару ударов в брюхо я вполне могу пережить.

– Возможно. Но речь не о тебе. Вернее, не только о тебе. Господин Саматта, беда в том, что мы понятия не имеем, как вести себя с Сущностями, о которых идет речь в "Черном квадрате". Ты, вероятно, знаешь, что эта особая папка – единственное место, где нам дозволено собирать информацию об их деятельности. Иногда оттуда исчезают собранные нами материалы, касающиеся относительно невинных, на наш взгляд, событий. Иногда же там самочинно появляются данные, которые я лично не задумываясь отнес бы к разряду сверхсекретных, касайся они работы моей Службы. Иногда они проявляют невероятную щепетильность по отношению к человеческой жизни, а иногда устраивают массовые побоища с десятками трупов. В общем, логика действий Сущностей зачастую совершенно нечеловеческая. И если мы что-то и знаем твердо, то лишь одно: отношение агента Сущности к проблеме совершенно не обязательно совпадает с отношением самой Сущности.

Директор сложил кисти рук в замок и опустил их на колени.

– Господин Саматта, мы просто не знаем, как себя вести, чтобы не допустить повторения подобных инцидентов. Мы много десятилетий пытаемся установить полноценный контакт с Сущностями. Мы готовы предоставить им любой разумный статус, включая статус равноправного суверенного государства. Соответственно, персоны, фигурирующие в "Черном квадрате", могли бы получить статус послов и дипломатический иммунитет со всеми вытекающими последствиями. Фактически сейчас уже так и делается, правда, неофициально. Но вы сами не стремитесь к популярности, а формальный статус невозможно скрыть от широкой общественности – рано или поздно у кого-нибудь непосвященного возникнут обоснованные вопросы, а там и до журналистов рукой подать. Поэтому нам крайне необходимо пообщаться хотя бы с одной Сущностью, так сказать, вживую, чтобы выработать протоколы взаимодействия. Я понимаю, что после случившегося ты вряд ли расположен помогать нам, но просто обязан спросить: мог бы ты передать своему… покровителю просьбу о встрече? Верховный Князь готов к ней в любое время.

– Господин Медведь, – вежливым тоном проговорил Саматта, – уведомляю тебя о том, что с того момента, как я пришел в себя после захвата, все происходящее записывается и транслируется в архив для последующего анализа. Твою просьбу, полагаю, рассмотрят. Однако, – добавил он менее официально, – я бы не стал надеяться на ответ. Думаю, Демиурги и сами понимают все, о чем ты говоришь. С учетом того, что они присутствуют на нашей планете с незапамятных времен, у них имелась масса возможностей получить любые формальные статусы, вплоть до званий верховных божеств. Они не захотели.

– Демиурги… – директор СВР покатал слово на языке. – Демиурги. Значит, так они себя называют?

– Да.

– Но почему они так упорно избегают прямого контакта? – Медведь наклонился вперед и уставился на Саматту почти умоляющим взглядом. – Ведь это помогло бы решить столько проблем! Зачем добиваться своего окольными путями, когда мы могли бы сотрудничать?

– Сотрудничать, господин директор, можно только тогда, когда обеим сторонам есть что предложить друг другу, – покачал головой Саматта. – А что мы можем им предложить? Не трудись думать, вопрос риторический. Ответ – ничего. У нас попросту нет ничего, что они не могли бы получить и без нашего участия.

– Но что им тогда нужно от нас?

– Я не знаю, – покачал головой археолог. – Я общался только с Дзинтоном… с Демиургом Джао. А он обладает замечательным талантом уходить от прямых ответов, когда не намерен отвечать. Я уверен лишь в том, что они не хотят нам зла. В их власти распылить не только нашу планету, не только всю звездную систему – они могут просто уничтожить само пространство, в котором она расположена. Их возможности выходят за рамки любых наших фантазий. Если хочешь, воспринимай их как богов. Так проще понимать.

– Боги всегда что-то требовали от смертных, – хмыкнул директор СВР. – Кровавые жертвы, девственниц, золото…

– Не боги требовали, а жрецы. Богам – настоящим богам – девственницы без надобности. Господин директор, Демиургов не надо ублажать. Не надо искать их милости. Они равнодушны к почестям и материальным благам…

…если забыть о Камилле в роли Майно и других Демиургах в роли Игроков…

– …их существование следует просто принять к сведению, как принимают к сведению существование ураганов и цунами. Стихия, непобедимая и непредсказуемая, но, в отличие от цунами, старающаяся не вредить без необходимости.

– Принять такое к сведению довольно сложно, господин Саматта, – вздохнул Медведь. – Логика действия государства совсем иная, чем у простого человека. Любое неконтролируемое явление должно быть взято под контроль или уничтожено – либо оно уничтожит общество. Но не о том речь. Речь о том, что их всемогущество достаточно сомнительно. Зачем они пользуются услугами агентов, если могут все и сами?

– О, элементарно, – криво ухмыльнулся Саматта. – Я использую метафору – не самую приятную для нашего с тобой самолюбия, но вполне подходящую. Господин Медведь, вообрази, что ты обака…

– Кто? – поразился директор СВР. – Обака – это что такое? Что-то из вашей фауны?

– Прости, не подумал. Обака – такой сказочный лесной оборотень. Огромный, выше тролля ростом, злой, косматый и страшно сильный, что в человеческом, что в зверином обличье. Ну хорошо, представь, что ты медведь, прости за каламбур. Обычный полярный медведь-кугума. Ты забрел в наш лес и обнаружил там муравейник. Тебе ничего не нужно от муравьев, но тебе взбрело в голову им чем-то помочь. Неважно, почему – например от скуки. Неважно, как – ходы пошире сделать или, скажем, электричество туда провести. Как ты это сделаешь? Ты огромен и силен, у тебя есть клыки и когти, которыми ты можешь порвать в клочья любого зверя, кроме разве что элефанта, но все, что ты можешь сделать с муравейником при их помощи – стереть с лица земли. Если ты захочешь воздействовать на муравейник более тонко, у тебя не останется выхода, кроме как подружиться с несколькими муравьями, выдрессировать их и запустить обратно, чтобы они как-то влияли на свое муравьиное общество. Например, помогли ему изобрести лампочки и наладить их производство. Понятна аналогия?

– Более чем, – задумчиво пробормотал Медведь. – Значит, ты – такой дрессированный муравей?

– Что-то вроде. Господин директор, я бывший солдат и старый циник, я привык, что меня используют как расходный материал. Для меня эта аналогия оскорбительной не является. Ты же не обижаешься, что солнце гораздо больше тебя, а на фоне Вселенной ты вообще неразличим? Вот и Демиургов следует проводить по тому же классу явлений. Они стараются щадить наши чувства, но если анализировать ситуацию с холодной головой, ситуация именно такова – мы муравьи рядом с медведями. Мы не можем сопротивляться им, мы даже их шкуру прокусить не сумеем, приди нам в голову такая фантазия. Зато они легко нам могут повредить, даже не желая того. Само присутствие Демиурга рядом с тобой способно полностью подавить и изменить твою личность. А они почему-то трепетно относятся к самостоятельности нашего развития, только не спрашивай, почему, сам не понимаю. Именно поэтому они используют в качестве агентов влияния только мелкую сошку вроде меня, а полноценный контакт с крупным политиком с их стороны обычно означает, что его пора списывать со счетов. Не выживет, бедолага.