Сломанный клинок. Дети морского царя

Снова стал слышен свист ветра. Брат и сестра переглянулись.

— Нет, — сказал Тоно.

— Что?! — яростно крикнул Хакон и тут же решил сыграть на самолюбии Тоно:

— Ах, значит, струсили. Раз так, нечего вам тут делать. Завтра на рассвете убирайтесь от наших берегов.

— Как мне кажется, вы нас обманули, — ответил Тоно. — Не тогда, когда рассказывали о своей жестокости и мстительности. Тут все правда. Вы солгали, когда говорили о племени водяных. Ваши слова звучали фальшиво.

— Когда вы говорили, я смотрела на лица людей, — добавила Эяна. — Даже ваши домочадцы не поверили этим бредням.

Йонас схватился за нож.

— Вы посмели назвать моего отца лгуном?!

— Я назвал бы его отчаявшимся человеком, — ответил Тоно. — Впрочем, вот что. Возьмите в руки изображение вашего бога, Хакон Андерсон. — Тут Тоно показал на распятием которое висело на стене позади хозяйского кресла. — Поцелуйте в губы вашего бога и поклянитесь своей верой в то, что после смерти он возьмет вас к себе на небо.

Поклянитесь, что сказали нам, гостям вашего дома, чистую правду. И тогда мы будем сражаться вместе с вами против чудовища.

Хакон сидел, глядя перед собой неподвижным взглядом. Эяна поднялась — Нам лучше уйти, Тоно. Простите нас, добрые люди, — она вздохнула. — Нельзя нам рисковать жизнью и вмешиваться в чужие раздоры. Зачем нам это? Советую послушаться Бенгты и покинуть землю, где властвует злой рок.

Хакон вскочил, выхватил меч из ножен.

— Взять их! — крикнул он.

Тоно схватился за нож, но удар меча выбил оружие из его руки. Женщины и дети в ужасе завизжали, мужчины бросились к Тоно и Эяне, страшась того, что их ждет, если они ослушаются Хакона и дадут уйти этим двоим.

Четверо схватили Тоно за руки, четверо — за ноги. Он старался стряхнуть их, развернулся — и тут на его голову обрушилась тяжелая палица. Тоно взревел от ярости, но палица ударила еще и еще раз.

Страшная боль пронзила череп, искры посыпались из глаз, все вокруг поплыло. Тоно повалился наземь. Мельком между топтавших его ног в драных сапогах он увидел Эяну. Она стояла, прижавшись спиной к стене.

Со всех сторон в нее были нацелены копья, над головой был занесен меч Хакона, Йонас держал нож у ее горла. И мир погрузился во тьму. Ничего больше не было.

9

Утро принесло с собой зловещие багровые облака и холодный стальной блеск моря, окутанного темной мглой. Дул сырой холодный ветер. Тоно с удивлением подумал, что ветер день и ночь кружит над этой бухтой, видимо, не утихая ни на минуту. Проснувшись, Тоно увидел, что лежит на охапке соломы. Над ним черной тенью маячила высокая фигура Хакона.

— Всем встать! — приказал хозяин-главарь.

Началась возня, маленькие дети громко заплакали, те что были постарше, ныли и хныкали.

— Брат, как ты? — услышал Тоно голос Эяны из другого конца комнаты.

Она также провела ночь на полу, со связанными руками и ногами. Кроме того, ее привязали за шею к одному из столбов, поддерживающих крышу.

— Все ломит, — ответил Тоно. Сейчас, после того как он проспал несколько часов, в висках уже не стучало, но волосы слиплись от крови.

Вкус крови был во рту, хотелось пить.

— Как ты, сестра?

Она засмеялась, но смех прозвучал невесело.

— У меня все в порядке. Этот Йонас, неотесанная деревенщина, приполз перед рассветом, пытался меня облапить, но развязать веревки не осмелился. Я, конечно, могла бы кое-что ему позволить, да только не по мне такого рода забавы. Хочешь, чтобы я рассказала все до конца?

Брат н сестра разговаривали на языке лири, — И так все ясно. Он не спрашивал, хочешь ты или нет. А мог прийти и не один. Мы же бездушные твари, животные… С нами можно делать все, что угодно…

В это время к Тоно снова подошел Хакон. Он не забыл о том, что накануне обещал своим гостям неприкосновенность.

— Я никогда не полаял бы руку на человека, которого принял в своем доме как гостя, — сказал Хакон. — Даже если бы это человек был скрелингом. Но вы не люди. Разве человек нарушает клятву, когда забивает овцу? Грешно было бы как раз не применить против вас силу.

Ибо я поступил так ради спасения своего народа. Завтра ты, Тоно, пойдешь с нами в бой против Тупилака. Эяна останется заложницей. Если одолеешь чудовище, я ее отпущу. Я готов принести в этом клятву на Святом Кресте.

— Так мы и поверили предателю! — крикнула Эяна.

— Можно подумать, что у вас есть выбор, — сквозь зубы процедил Хакон.

На следующий день утром он подошел к Тоно в сопровождении десятка мужчин. Все они были одеты только в рубахи и штаны, каждый держал в руках оружие. Хакон развязал Тоно. Сын морского царя с трудом поднялся, разминая затекшие мускулы, подошел к сестре и поцеловал ее.

Йонас беспокойно переминался с ноги на ногу.

— Ну ладно, хватит. Дело не ждет, — сказал он, обдав Тоно запахом сыра и заплесневелых сухарей.

Тоно отрицательно покачал головой:

— Прежде всего, подай еды. Столько, сколько я велю.

Хакон нахмурился:

— Перед сражением лучше всего вообще не есть, а ели уж есть, то что-нибудь легкое.

— Для вас — лучше. Для нас — нет.

Темноволосый человек лет сорока по имени Стайнкил загоготал:

— Вот именно! Хакон, ты же знаешь, какую прорву рыбы за один присест сжирает тюлень!

Хакон пожал плечами. Увидев, сколько мяса съели его пленники, он едва поборол смятение и испуг. С трудом дождавшись, когда они наконец насытились, он отрывисто сказал:

— Все, что ли? — и толкнул дверь.

— Нет, не все. Вам придется еще немного подождать, — ответил Тоно.

Хакон резко обернулся:

— Забыл, кто ты в этом доме? Пленник!

— А ты забыл, кто поведет вас в бой?

Принц лири опустился на колени рядом с сестрой, обнял ее и прошептал, вдыхая свежий запах ее волос:

— Эяна, моя участь завидна, по сравнению с тем, что ожидает тебя. Если я погибну, у тебя будет случай в этом убедиться. Но ты… Сторожить тебя остаются женщины, старые хрычи и молокососы. Сыграй на их страхе, придумай что-нибудь, одурачь этих людей!

— Попробую. Только… Ах, Тоно, я все время буду думать о тебе и ни о чем другом. Вот если бы мы были вместе…

И глядя друг другу в глаза, они запели Прощальную песнь:

Поцеловав сестру, Тоно поднялся и вышел за дверь.

С Хаконом было десять крепких парней. В их распоряжении имелось два яла из трех, что остались у Хакона с лучших. времен. Йонас предложил взять у жителей поселка еще несколько лодок.

— Если мы потерпим поражение и погибнем, соседи заберут все наше добро, растащат дом по камешку.

Хакон оборвал сына:

— Если мы потерпим поражение, погибнут все до единого. Тупилака не победила целая флотилия, а не какие-то несколько ялов. Ты же слышал о том сражении. Три лодки тогда успели уйти, остальные он пустил ко дну.

Наша главная надежда — водяной. Но он один. И вот что: я получил от короля титул наместника нашей области не для того, чтобы подвергать жизнь людей опасности, а для того, чтобы оберегать и защищать их. — В решительном взгляде Хакона заблистала гордость. — Если мы победим — мы с вами — то наша слава будет жить в сагах, до тех пор пока в Гренландии останется хоть один норвежец.

Люди сели в лодки. Тоно тем временем разделся и бросился в волны. По решению Хакона, оружия ему не дали, он должен был получить его, только когда начнется битва. Многим в отряде Хакона Тоно внушал почти такой же страх, как волшебное чудище, на которое они готовились напасть.