Генератор чудес

- Каким образом? - встрепенулся Ридан, всегда внимательный к советам людей, не причастных к медицине.

- А вот как Я бы взял его с собой в путешествие, которое собираюсь совершить этим летом. Путешествие особое, в лодке, по реке. Я уже провел таким образом три отпуска, так что имею некоторый опыт. Делается так: подбирается небольшая команда, человек пять-шесть. Мы выбираем реку, по возможности, дикую, в отдаленном малонаселенном районе Союза. По железной дороге добираемся к какому-нибудь пункту в ее верховьях. Тут приобретаем большую лодку, закупаем провиант, погружаемся, и начинается жизнь на воде. Мы идем вниз по течению до заранее намеченного пункта, где ликвидируем свой плавучий дом и кончаем путешествие. Я прошел так по Уралу, по реке Белой и Северной Двине. Правда, такие экскурсии не очень-то комфортабельны и легки, но результаты получаются замечательные. Толстяки теряют лишний жир и становятся более подвижными, худые, наоборот, прибавляют в весе. Воздух, солнце, вода! А сколько всегда приключений, сколько интереснейших впечатлений! Охота, рыбная ловля, ягоды, грибы...

- Правильно! - воскликнул Ридан. - Вы правы, Федор Иванович. Санаторий отставить. Ничего лучшего нельзя придумать для Николая Арсентьевича.

- А женщин вы брали с собой? - спросила Наташа.

- Да, брали. Но... выбирали их очень осторожно, как, впрочем, и мужчин. Я повторяю, это не так просто и легко, как кажется.

Девушки переглянулись, очевидно охваченные одной и той же мыслью.

- Справимся, Натка? - лукаво улыбаясь, спросила Анна.

- Ясно!

- Команда готова, товарищ капитан, - козырнула Анна вскакивая. - На этот раз вам не придется ее подыскивать.

- В самом деле! Это было бы чудесно!

- Правильно, Анка! - поддержал Ридан.

- Только все же придется найти еще одного мужчину. Если две женщины, нужно трех мужчин, это уж я знаю по опыту.

- Так вот третий, - Николаи указал на Ридана.

- Верно! Ну, конечно! -девушки захлопали в ладоши.

- Ну, нет! - засмеялся Ридан. - Мне это не подойдет. Я все равно сбегу. Знаете что? Предложите Виклингу. Он спортсмен и, пожалуй, будет полезен. А мне он пока не нужен.

Наташа недовольно дернула носиком, однако возражать не стала: все были согласны с Риданом.

На этом и порешили. Федор взял на себя выбор подходящей реки и составление плана подготовки к путешествию. Анна должна была поговорить с Виклингом.

Беседа эта состоялась на следующий же день. По желанию Виклинга, они встретились на набережной а предвечерний час. Анна чувствовала, что Виклинг не зря стремится к уединению с ней, и немного волновалась

Выслушав ее сообщение о предполагаемом путешествии, он некоторое время молчал. Анна взглянула на него удивленно.

- Вам не нравится этот проект? - спросила она.

- Нет, это великолепный проект! И вы знаете, что я был бы счастлив провести целый месяц с вами... и с вашими друзьями.

- И с вашими друзьями, - поправила Анна.

- Я не знаю, Анни, так ли это, - грустно ответил Виклинг. Усилившийся акцент выдавал его скрытое волнение. - Об этом я хотел говорить с вами. Могут ли быть друзья, среди которых нет доверия?

Анна почувствовала себя как бы пойманной на месте преступления. Что делать? Виклинг был прав.

- Разве вам не верят? - спросила она, видя, что уйти от ответа не удастся.

- Вы это знаете, Анни. Профессор и Николай Арсентьевич совместно решают какую-то интересную проблему. Какую - это для меня тайна. Я - наблюдательный человек и знаю, что вы с друзьями меняете иногда тему разговора, когда я прихожу. Что-то скрываете. Ваша вспышка интереса к радиосвязи была неудачна, вы сами знаете. Вы не умеете лгать. О, конечно, я не могу требовать доверия... как другие. Но... разве это есть дружба, Анни?

Намек на "других" уколол Анну, и она вдруг почувствовала, что владеет положением.

- Вы не понимаете, Альфред. Отец никогда и никому не говорит конкретно о своих целях. Он борется за власть над организмом, за продление жизни. Николай Арсентьевич помогает ему в технике. И ничего он сам толком не знает. Что касается наших тайн, то... Скажите, Альфред... Я слышала, что вы явились в Советский Союз, чтобы передать нам какое-то важное изобретение. Вы можете сказать мне, что это за изобретение?

- Анни! Но я не имею права.

- Значит, вы мне не доверяете?

- Это же другое дело! Это не мой личный секрет.

- Вот видите! - подхватила Анна. - Тогда и нечего обижаться. Во всяком случае, могу вас уверить, что никаких тайн направленных против вас, у нас нет.

Виклинг вдруг повеселел.

- Ну, тогда простите, Анни. Я вижу теперь, что вел себя глупо. Я не думал, что у вас государственная тайна... - Он искоса взглянул на нее, рассмеялся и быстро продолжал. - Я должен благодарить вас за урок. У советских людей особая этика, совершенно новая. Ее не так легко понять человеку буржуазного воспитания. Оставим это. Поговорим о путешествии. Когда вы решили ехать?

- Как только Николай Арсентьевич поправится. Отец говорит, что недели через две.

- Как же вам удалось уговорить его бросить работу?

- Уговорили. Он сам понял, что ему нужно отдохнуть.

- А радио? Он всегда говорит, что часто должен дежурить в эфире.

- Он оставляет товарища Ныркина вместо себя.

- Так. А вы говорили с профессором? Может быть, я буду нужен ему?

- Говорили. Он сказал, что в ближайшее время вы ему не понадобитесь.

Виклинг помолчал с минуту.

- Вот что, Анни, - сказал он затем, - мне нужно согласовать вопрос об отпуске со своим начальством. Если отпустят, я еду с вами. Завтра же выясню. Теперь скажите... - голос Альфреда стал мягче, бархатистее и Анна инстинктивно взяла себя в руки. - Кому принадлежит эта мысль... предложить мою кандидатуру?

- А это очень важно Альфред?

- Очень важно, Анни. От этого может зависеть весь смысл моего участия в экскурсии.

- Тогда вы можете отказаться. Они прошли молча несколько шагов.

- Понимаю... И вас это нисколько не огорчит, Анни?

- Очень огорчит. Наш капитан требует, чтобы в команде было трое мужчин. А третьего у нас нет. Брать незнакомого...

- С вами невозможно разговаривать, - грустно усмехнувшись, перебил Виклинг...

Анна возвращалась домой одна, обдумывая этот разговор. Как будто она не сделала ошибки. Виклинга порой становилось жалко, в самом деле, недоверие плохая штука. Он прав. Надо будет поговорить со всеми и постараться рассеять эту атмосферу отчуждения ни в чем перед ними не провинившегося человека.