Охота на минотавра(сб)

– Есть такое дело, – признался Донцов. – Дождусь я веревку или нет?

– Наручники надо при себе носить, – буркнул бомж, копаясь в мешке, где хранилась его добыча. – Веревка будет, но за отдельную плату…

Донцову не осталось иного выхода, кроме как доставить крепко связанного Ухарева в свою квартиру – местонахождение ближайшего таксофона он, честно сказать, не знал, а сил на то, чтобы конвоировать задержанного в отдел, явно не хватало.

Еще на лестничной площадке Донцов услышал, как надрывается его телефон.

Втолкнув Ухарева внутрь, он заставил его лечь на пол лицом вниз, и только после этого снял трубку.

Звонил Цимбаларь, находившийся в состоянии крайнего раздражения:

– Ты почему из дома не выходишь? Мы со вчерашнего вечера под твоими окнами дежурим! Окоченели, как цуцики! Маковой росинки во рту не имели!

– Подожди, не разоряйся, – прервал его Донцов. – Объясни толком, где вы дежурите? По какому адресу?

– Только у меня и проблем, что твой адрес помнить! Сам знаешь, я зрительной памятью пользуюсь. И твой дом ни с каким другим не спутаю. Ты мне однажды даже ключи от своей квартиры уступил.

– Так это когда было! Три года назад! – Донцов наконец-то понял, в какую рискованную историю он по вине Цимбаларя едва не вляпался. – Я адрес давно сменил. В той квартире сейчас совсем другие люди живут. Недоносок ты, Саша, и это не оскорбление, а диагноз.

– Неужели мы маху дали? – Цимбаларь с надрыва сразу перешел на шепот.

– Еще какого! Этот гопник четыре выстрела в меня успел сделать. Только бронежилет и спас. Записывай мой новый адрес и срочно жми сюда.

– Говори, я и так запомню, – произнес Цимбаларь совсем уже убитым тоном.

– Ах да, у тебя же идеальная память… Улица Молодежная, дом шесть, квартира сорок пять. Заходите без звонка, я дверь не запирал.

Теперь пора было заняться и Ухаревым, который вел себя сейчас скромнее школьницы, решившей расстаться с невинностью, даже пощады не просил.

Донцов не без труда перевернул киллера на спину (был он хоть и тщедушен, да жилист) и вполне дружелюбно произнес:

– Привет, снайпер.

– Здрасьте, – ответил Ухарев и тут же заканючил: – За что избили? Я мимо шел и никого не трогал. Стыдно над нищим издеваться. Отпустите Христа ради.

– Не придуривайся, Кондуктор. – Донцов продемонстрировал ему пакет с трофеями. – На шпалере остались твои пальчики. Сам ты давно в розыске. Псих тебе, кстати, привет передает. Давно о встрече мечтает. Так что не лепи горбатого.

– Откуда кликуху мою знаешь, начальник? – Ухарев вылупился на Донцова.

– Я и портрет твой у сердца храню. – Он продемонстрировал розыскную фотку. – Красивый ты раньше был. Кавалер на загляденье. А теперь зарос, облысел, опаршивел. Смердишь, как козел. Пора образ жизни менять. Теперь тебе и парикмахер будет дармовой, и баня бесплатная.

– Ох, зря я на это дело согласился, – с горечью молвил Ухарев. – Знал ведь, что на мента иду. Чуяло сердце, что вилы мне светят, да обратный ход уже поздно было давать.

– А ты откупиться попробуй.

– Средств не имею. А в долг ты не поверишь.

– Конечно, не поверю. Но облегчить участь могу. Не за так, конечно.

– Сдавать корешей не буду, сразу предупреждаю! – Ухарев заелозил по полу, словно змея, сбрасывающая кожу.

– Воспринимаю эти слова как неудачную шутку. Надо будет, ты все сдашь. Даже отца родного. Сам понимаешь, взяли тебя без свидетелей, допрашивают без протокола. Никакими процессуальными формальностями я не отягощен. Налью сейчас кипятка в тазик, и буду там твой елдак полоскать. Когда с него последняя шкурка слезет – иначе запоешь. Есть и другие способы развязывать язык, сам знаешь. А если перестараюсь, тоже не беда. Ты ведь, кроме уголовки, никому не нужен. Найдут завтра на свалке твой изувеченный труп – и перекрестятся от радости. Одной паршивой гадиной в этом мире меньше стало. Поэтому не зли меня. Ты расколешься еще прежде, чем сюда заявятся мои дружбаны, которые с тобой цацкаться тем более не станут. Да и вопросик у меня имеется самый что ни на есть безобидный.

– Интересно будет послушать, – пробубнил Ухарев.

– С какой целью осенью прошлого года ты ночью проник в здание психиатрической клиники, расположенной на улице Сухой?

– Вопросик и в самом деле плевый. – Ухарев, выискивающий в словах Донцова какой-нибудь подвох, от умственного напряжения даже засопел. – При тех делах, которые ваша контора на меня вешает, это просто детская шалость… Не думал даже, что тот случай когда-нибудь всплывет.

– В это заведение людей силком доставляют. А ты сам полез. Вот и хочется знать, какой ты там интерес имел.

– Какой интерес может иметь в чужой хате человек моей специальности… Наняли меня. За хорошие денежки. Вальта одного убрать. Но дело не выгорело.

– Об этом потом… Какого конкретно вальта? Расскажи подробнее.

– Я его паспортными данными не интересовался. Мне схему дали. И номер палаты. Пришить его, говорят, проще простого. Он и так не жилец на этом свете.

– Как ты проник в здание?

– На первом этаже окно в столовке было не заперто. По-моему, третье слева от угла. А внутри я отмычками действовал.

– Этими? – Донцов продемонстрировал один из своих трофеев.

– Ими, родимыми, – признался Ухарев. – Ручная работа, оружейная сталь.

– А как мимо дежурной медсестры пройти собирался? – продолжал допрос Донцов.

– Припугнул бы ее. Но без всякого насилия. Такое было пожелание.

– Еще какие-нибудь пожелания у заказчиков были?

– Дай подумать… Стрелять надо было в сердце, и только в сердце. Никаких контрольных выстрелов… И еще предупреждали, что следить за мной будут. От первой минуты и до последней.

– Каким образом?

– Вот это я не знаю. На пушку, наверное, брали. Никакой слежки за собой я как раз и не заметил.

– Заказ через кого получал?

– Через братву, как обычно. – Ухарев скривился, как бы заранее предчувствуя крупные неприятности (хотя и так вляпался – дальше некуда). – Не надо бы, начальник, об этом…

– Надо. Выкладывай фамилии, клички, приметы.

– Я с ними особо не якшаюсь. Встретились, разошлись… В тот раз со мной такой здоровый бугай базарил. Еще заячья губа у него. Зовут, кажется, Медиком. Второй пожиже – Ганс. Усики фашистские носит. Но в последнее время их что-то нигде не видно.

– А когда братва у заказчика деньги брала, ты разве не ходил позырить? – Вопрос был задан как бы между прочим, хотя ответ на него интересовал Донцова больше всего.

– Ходил, конечно, – не стал упираться Ухарев. – У нас так заведено. А вдруг мне личность этого фраера знакома. Правда, близко не подваливал. Издали зенки пялил.

– Опиши мне заказчика.

– Какая-то макака желтомордая. Китаец или узбек. Годами молодой. Особых примет никаких. Он мурло свое косоглазое все время в шарф прятал… Но тебе, начальник, я как на духу скажу. Авось и зачтется. На самом деле это баба была. Или девка. Хотя и переодетая под мужика.

– Почему ты так решил?

– Не держи меня за лопуха. Я бабу в любом обличье опознаю. Даже китайскую.

– Где схема, которую ты получил перед походом в клинику?

– Сжег к чертовой матери. Мы архивы не заводим.

– Почему ты не выполнил задание?

– Честно сказать, заблудился. Темно. Клиника огромная. Все коридоры одинаковые. Шастал, шастал, а потом на какую-то дрючку напоролся. Она хай подняла до небес. Прибежал амбал с дубинкой. Пришлось его пугнуть из пушки. Уходил опять через столовку. Окно за собой притворил.

– А что киллеру бывает, если он заказ не выполнил?

– Неприятности бывают… Мою долю братва отобрала и еще по шее накостыляла. Но, поскольку заказчик никаких претензий не предъявил, скоро все заглохло.

– Сколько тебе в тот раз перепало?

– Тысяча баксов, как и сейчас. Только те настоящие были. – Ухарев вздохнул. – Хотя сначала мне они не понравились. Все новенькие, одной серии и номера друг за другом идут. Потом в одном обменнике у знакомой проверил – подлинные. Пусть Медик и Ганс ими подавятся!