Лаура - королева призраков

Ведьмы, непохожие ни на кого, сиреневый цвет, растворившийся навсегда, послание королевы... Недавние события совершенно вскружили мне голову. Я словно не шел, а летел, подхваченный волнами тихого ласкового ветерка.

Взглянув вниз, я оторопел от увиденного. Мои ноги болтались в метре от земли.

Вернее не болтались, а шагали, упираясь в невидимую твердыню, возносившую меня вверх сантиметр за сантиметром. Вокруг оставался обычный мир, изменения коснулись только меня. Но какие! Внутри зарождалась мощь, бурлившая все сильнее и наполнявшая мой переродившийся организм счастливой дрожью. Ыккщщер не врал. Королева преподнесла мне еще один чудесный подарок. Я летел, действительно летел. Летел, чувствуя неземное блаженство и удивительную легкость.

Конечно, полетом орла происходящее не назовешь. Да и вообще, сравнивать с чем-то мои ощущения трудновато. Птицы парят в горизонтальной плоскости, а вертикально летают только ракеты, уносящиеся со скоростью более семи километров в секунду за пределы земной атмосферы. Я же просто делал шаг за шагом, восхищаясь открывшимися передо мной возможностями. Теперь я мог заглянуть в окна второго этажа, при желании добраться до крыши, опуститься на перила любого балкона или на козырек киоска. Сорвать с верхушки самые спелые плоды дикой яблони было для меня совсем плевым делом, а уж тропинки и асфальтовые дороги предназначались всему остальному человечеству. Я привольно огибал встречные деревья, путешествуя над газонами, овощными ямами, гаражами и телефонными будками. Я купался в сумерках, как в теплом, доброжелательном, безопасном море.

Подлетая к своему дому, я умудрился достигнуть уровня третьего этажа. И тут я замер, словно громом пораженный. В окнах моей гостиной ярко горел свет.

"Воры", - пронеслось у меня в голове. "Черные призраки", - мелькнуло мгновение спустя. Горло пересохло от волнения, предчувствуя западню. У меня выработалась отличная привычка, уходя, щелкать выключателем в правильном направлении. Но кто мог пробраться в мою квартиру в столь поздний час? У меня теперь имелась уникальная возможность заглянуть в свои владения через окно, не привлекая постороннего внимания. Я совершил героический рывок вверх и, ухватившись за карниз верхнего балкона, неуклюже плюхнулся на собственный. А может это склероз распахнул двери своего клуба, продемонстрировав подступающее могущество?

Объяснение оказалось донельзя простым. На диване сидела моя мама и смотрела туда, где разворачивались события, происходившие в далекой Санта-Барбаре. Я, разумеется, был в курсе, как далеко мы отстали от Бразилии, опередившей нас то ли на полторы, то ли на две тысячи серий (возможно наше отставание было еще более великим).

Я до такой степени удивился ее присутствию, что шагнул с балкона в комнату, не раздумывая, какое впечатление произведет мое внезапное появление.

- Так ты все это время спал на балконе?! - воскликнула она, даже не поздоровавшись. Вероятно, мне тоже удалось ее поразить.

- Спал, - угрюмо согласился я. Ну не рассказывать же о том, как мне только что довелось испытать все прелести свободного полета. Надо сказать еще спасибо за то, что мама не обследовала балкон до моего прибытия.

Однако душа у мамы была не только умной, но и пытливой. Поэтому разговор о балконе мог возникнуть в любой момент в связи с тем, что на дворе уже конец августа, значит спать на балконе вредно для моего здоровья, а здоровье у меня слабое, а пятый курс - заключительный и особенно важный. Подобная ниточка однозначно готовилась протянуться и превратиться в обширную воспитательную беседу, за время которой на меня вылилось бы все скопившееся за долгое отсутствие у мамы в виде поучений и наставлений. Затем последовал бы тщательный обзор моего внешнего вида, потом моих вещей и их состояния.

Следующим моментом явилось бы упоминание о том, что мне оставили квартиру в нормальном состоянии, и выговор за то, что я довел беспорядок в ней до немыслимых пределов. Но и это был бы еще не конец. В общем, имелся только один выход, чтобы остановить надвигающуюся бурю в зародыше. Следовало сообщить нечто неожиданное и экстраординарное. И я уже знал, что именно.

- Мама, я женюсь, - выпалил я одним махом, поражаясь собственной решимости.

Все! Буря мигом провалилась в потустороннее измерение. На лице у мамы даже появились признаки рассеянности.

- Как! Уже? - едва вымолвила она, но тут же набрала воздух в грудь.

Может лучше было получить выговор за внешний вид?

- Уже, -кивнул я. - Пока еще не поздно...

- Жениться никогда не поздно! - решительно оборвала меня мама. - А для тебя вообще еще слишком рано.

- Но, мама, неужели я все еще похож на мальчика интересующегося исключительно конфетами?

Теперь следовало ее постепенно успокоить, иначе вместо тихой мирной бури с незначительными разрушениями на меня грозило обрушиться землетрясение.

- Я гляжу, ты не теми конфетами заинтересовался.

Нет, мама решительно не желала успокаиваться.

- Вот так и знала, что тебя нельзя оставлять одного в пустой квартире, бушевала она. - Не удивлюсь, если в следующий приезд обнаружу здесь воровской притон.

- Так что, мне совершенно нельзя доверять? - взорвался я и тут же понял, что напрасно решил вести разговор в подобной форме.

- А разве можно? - сделала мама удивленное лицо. - Не писал, не звонил, а тут вдруг сразу невеста обнаружилась. Еще посмотрим, какая это невеста.

- Мама, она хорошая девушка.

- Все невесты хороши, откуда берутся плохие жены.

- Про тебя это тоже говорили?

Однако шутить тем более не следовало.

- Твой отец никогда не ставил родителей перед свершившимся фактом. Он представил меня за год до свадьбы.

- Мама, какой свершившийся факт? Никакой свадьбы еще не было.

Мама оглядела завоеванные рубежи и, видимо удовлетворившись собственными позициями, перевела разговор на более мирный лад.

- Слава богу. Все же я успела вовремя. Как хоть ее зовут?

- Лаура, - остановив шторм, я приготовился отстаивать свою избранницу до конца.

- А фамилия?

- Э, - запнулся я (фамилию у королевы я как-то не спросил). - А не все ли равно?