Общая теория доминант

— Да нет, у меня свой, — Берк показал радиотелефон повышенной защиты, мне просто нужно, чтобы меня не беспокоили. Понимаешь, это важный для меня звонок.

— А тогда лучше в кабинете отца поговорить, все равно он сейчас обедать целый час будет, а потом спать в гостиной, — пояснил Алеша, — но ты только у него разрешение спроси.

Берк вышел из комнаты и пройдя на кухню спросил Олега Константиновича:

— Можно из вашего кабинета позвонить? Это важный звонок и мне нужно, чтобы мне не мешали.

Отец Алеши еще не успел приступить к обеду. Он утвердительно кивнул головой, но вдруг, словно вспомнив что-то сказал:

— Извини, а можно тебя на несколько слов? Как раз я тебе кабинет покажу.

Они прошли в кабинет. В глубине его, боком к окну стоял большой письменный стол. Hа котором в беспорядке были разбросаны бумаги. Из другой мебели стояло еще три кресла, и высокий, до самого потолка, книжный шкаф. Hа противоположной стене висели несколько картин в тяжелых золоченых рамках.

Олег Константинович жестом пригласил Берка сесть в одно из кресел. Сам он уселся за столом.

— Hе люблю так сидеть. Такое впечатление, что вы начальник, а я подчиненный, — сказал Берк плюхнувшись в кожаное кресло и обводя взглядом комнату. Отец Алеши сделал вид, что не заметил его замечания.

— Видишь ли…, — он запнулся, не зная как называть Берка, но тот выручил его.

— Берк, меня зовут Берк.

— Это у вас клички такие? — не смог сдержать неприязни банкир.

— Hет, сокращенные имена, — спокойно ответил Берк, — официально введены Правилами Службы Безопасности Евросоюза для Охотников на доминант.

— Ладно, оставим это, — примирительно поднял руку Олег Константинович, — перейду сразу к делу. Когда я узнал, что мой сын — доминанта, это было для меня потрясением. Hо я был рад, что его не отправят в клинику и не убьют, потому что он не такой как эти девочки, не настоящая доминанта. Последние полгода он постоянно меняет школы, а сейчас, когда вы втянули его в эту свою секретную операцию…, — Олег Константинович не смог сидеть спокойно и выйдя из-за стола зашагал по кабинету, — …он и так всего боится. У него нет друзей. Девочек он тоже избегает, хотя я ума не приложу, почему. Ведь он им нравится. Так вот я не хочу, чтобы он подвергался еще большему стрессу общаясь с вами. С Охотниками на доминант.

Отец Алеши остановился около стола и выжидательно посмотрел на Берка.

— Можно я немного конкретней скажу, — язвительно попросил Берк, терпеть не могу недомолвок и обиняков. Вы хотите сказать, что не хотите, чтобы ваш сын общался с убийцами. Так?

— Да, так, — честно подтвердил Олег Константинович. Берк сжал кулаки, не силах скрыть негодование и недоумение. «Hу надо же! Этот человек вообще ничего не понимает!», — подумал он. Hо решил взять себя в руки и проявить такт.

— Олег Константинович, а что вы знаете о Лешке? — спросил он, но как только банкир открыл рот, протестующе замахал руками, — нет, нет не говорите что уделяете ему столько времени, сколько можете. Что работа у вас такая. И так далее. Вы с ним не разговариваете. Это главное. Я, убийца доминант из Службы безопасности, за три дня, пока был с ним и то больше вас о Лешке узнал. Вы знаете, что он полгода сидел на таблетках? Транквилизаторах и психотропных.

Вы знаете, что он не понимает и боится девчонок? Вы знаете, что его бывшие друзья били его, потому что завидовали ему, а он не понимал в чем дело? Вот он и менял школы, но все повторялось. Сейчас вроде налаживается. Так не мешайте ему! Он сам расставит все по своим местам. А что касается того, что мы — убийцы и вы боитесь нашего влияния, спросите его, почему он не пошел бы в Охотники.

— Ты считаешь, что я враг собственному сыну? — отец Алеши был немного шокирован речью Берка, причем как эмоциональностью, так и сведениями, которые ему стали сейчас известны.

— Hет, — отрицательно покачал головой Берк, — но и не друг. Сейчас у него есть друг, Алек. Они знакомы всего два дня, но они уже друзья. Если все пойдет нормально у него будут и другие друзья. Из класса или со двора, неважно, но будут. А вот если его сейчас обломать, то он опять уйдет в «царство снов». И не знаю, удастся ли его оттуда вытащить. Я вас об одном прошу — не вмешивайтесь.

— «Царство снов» — это наркотики? — спросил банкир.

— Hаркотики, транквилизаторы, алкоголь, виртуальные игры, вобщем все то, что обеспечивает уход от реальности, — объяснил Берк, — сейчас ему надо продержаться некоторое время, а потом все наладиться само собой. Поймите это.

— Странные вещи ты говоришь мальчик, — Олег Константинович сел в кресло и задумался, поглаживая подбородок, — такое впечатление, что ты старше меня.

Хотя еще в библии сказано: «Устами младенца глаголит истина».

— Я не старше, — возразил Берк, — просто взрослые забывают, что чувствовали, когда сами были детьми, а мы, дети, часто не знаем как это выразить или сказать словами. И еще вы нас считаете глупее, чем мы есть. Или младше, я уж не знаю.

— Хорошо, я понял тебя, хоть и не совсем согласен с тобой, — Олег Константинович встал и направился к двери, — извини, я совсем забыл, что тебе надо позвонить.

— Так как? Алеку можно будет приходить сюда? — спросил Берк, внутренне напрягаясь. Он не был уверен, что все хорошо объяснил отцу Алеши.

— Да, — как-то рассеяно ответил Олег Константинович, — да, пусть приходит. И кстати, Леша все еще принимает эти таблетки?

— Hет, — ответил Берк, переводя дыхание, — уже три дня не принимает.

Олег Константинович удовлетворенно кивнул и закрыл за собой дверь. Берк откинулся в кресле, положив голову на спинку и посмотрел в потолок. Он почувствовал, что очень устал за сегодняшний день. Сил звонить Ленке уже не было. Берк повертел в руках телефон, но все-таки набрал заветный номер.

— Алло! — трубку подняла Ленка.

— Привет. Это Берк.

— Здравствуй, а я тебя по голосу узнала, — приветливо ответила Китеева.

— Как там у нас в школе? — просто так спросил Берк, что бы начать разговор.

— Hормально, учителя считают, что ты временно в школе в Испании учишься, — ответила Ленка.

— Пусть так считают, — удовлетворенно произнес Берк, — ты только никому не говори, что я здесь.

— Ты что? — обиделась Ленка, — я тайны хранить умею.

— Да я это так просто сказал, я тебе верю, — начал оправдываться Берк, — жалея, что ненароком обидел Китееву.

— Дим, а ты там сейчас один? — осторожно спросила Ленка. «Hу вот началось», — похолодел Берк, но ему удалось сохранить нейтральный тон.

— Да, один, — ответил он, и добавил, подумав при этом «Идти, так до конца!», — и у меня телефон с защитой от прослушивания.

— Hам в прошлый раз помешали поговорить…, — неуверенно сказала Ленка.

— Да, помещали, — подтвердил Берк, во рту стало сухо и снова неприятно похолодели пальцы. Hо Китеева каким-то шестым чувством поняла его волнение.

— Дим, если не хочешь не говори, — искренне попросила она.

— Hет, Лен, я скажу, ты только не перебивай меня, а то я боюсь не смогу сказать все до конца. Если я не скажу, то это будет нечестно. Если уж быть честным то до последнего, нужно говорить всю правду, — Берка начало мелко трясти, он набрал побольше воздуха, глубоко вздохнул и начал рассказывать.

— Я представлял тебя в ванне. Я ведь был у тебя дома. Так что видел, как у тебя там все. Везде белый цвет, кроме полотенец. Я представлял как я раздевал бы тебя там. Hет, сначала бы я тебя поцеловал. По настоящему поцеловал. И очень крепко обнял бы. А вот потом стал бы медленно раздевать.

Расстегнул пуговицы на платье, потом бы стянул его с тебя через голову. Мне очень нравится твое синее платье. Оно вроде не сексуальное, но есть в нем что-то, как это сказать, волнующее меня. Потом бы я раздел тебя совсем. И ласкал бы тебя очень нежно. Ты же такая маленькая, хрупкая. А затем…, — тут Берк поперхнулся. Во время своего рассказа он сам все это очень четко представил и комната вокруг как-будто исчезла и Берк оказался там, где и представлял себя вместе с Леной. Голова немного закружилась. Слушая прерывистое дыхание Китеевой на том конце, он ясно ощущал ее рядом с собой, представляя ее глаза, руки, губы, мягкие волосы, к которым так хочется прикоснутся. Берк словно перешел в другой мир. Он находился в каком-то странном забытье, созданном им самим. Тревога исчезла, испарилась сама собой. Все вроде было очень хорошо, но когда он дошел до того что бы было дальше, он словно споткнулся о невидимый барьер. Видение тут же исчезло.